Том 10. Рассказы и повести - Константин Станюкович
- Дата:02.11.2024
- Категория: Проза / Русская классическая проза
- Название: Том 10. Рассказы и повести
- Автор: Константин Станюкович
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "Том 10. Рассказы и повести" от Константина Станюковича
📚 В аудиокниге "Том 10. Рассказы и повести" вы найдете увлекательные истории, наполненные глубоким смыслом и неповторимым стилем автора. Главный герой книги погружает читателя в мир своих мыслей и чувств, раскрывая тонкие нюансы человеческих отношений и внутренних конфликтов.
🖋️ Константин Станюкович - талантливый писатель, чьи произведения поражают глубиной и философским подтекстом. Его работы заслуженно пользуются популярностью у читателей разных поколений.
🎧 Сайт knigi-online.info предоставляет возможность слушать аудиокниги онлайн бесплатно и без регистрации на русском языке. Здесь собраны бестселлеры и лучшие произведения, включая "Том 10. Рассказы и повести" Константина Станюковича.
🔗 Погрузитесь в мир русской классической прозы, прослушав аудиокнигу "Том 10. Рассказы и повести" прямо сейчас на knigi-online.info! Разнообразие жанров и тематик ждет вас.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нужно, Валерий Николаич! Не капризничайте. Берте не разорваться, и она неумелая… А вам нужно отлеживаться день-другой, чтобы молодцом встретить Елену Александровну! — весело, почти повелительным тоном проговорил Ракитин, быстро поднимаясь со стула и, видимо, торопясь уйти.
Больной покорно согласился на приглашение сиделки.
X— А вы, Василий Андреич, не сердитесь на меня! — смягченно, почти виновато, прерывисто проговорил Неволин, жадно глотая воздух, и смотрел на Ракитина просительными страдающими глазами. — И спасибо, что посидели… И навещайте… Я ведь один… пока…
И неожиданно прибавил:
— А я сейчас шутил… Я ведь не сомневаюсь… Леля приедет. Приедет…
— Еще бы!.. А сердиться не за что, Валерий Николаич… Поспорили и завтра опять поспорим… Не надо ли чего?..
— Спасибо… Прикройте, пожалуйста, пледом…
И, когда Ракитин прикрыл пледом, Неволин промолвил:
— А то знобит… И дышать трудно… Не следовало много говорить…
Ракитин обещал зайти вечером.
Очутившись за дверями, он облегченно и радостно вздохнул. И оттого, что освободился от Неволина, и оттого, что сам он не умирающий, а здоровый, цветущий человек и пойдет, куда угодно.
«Бедняга. Что ж, всем надо умирать!» — подумал Ракитин.
И даже почувствовал к «бедняге» неприязнь. Придется все-таки заходить к нему, врать об его поправлении и испытывать неприятные впечатления при виде этого разлагающегося человека.
— И ведь воображает, что поправится! — не без удивления мысленно проговорил Ракитин.
XIРакитин нашел хозяйку в столовой.
Он попросил ее немедленно послать за сиделкой.
И вдруг вспомнил, что обещал сделать визит одной даме, с которой встречался в Петербурге и недавно встретился в Монтре. И он решил сейчас же ехать. По крайней мере, развлечется.
— Я не буду обедать сегодня, госпожа Шварц! — объявил Ракитин.
И нашел нужным прибавить:
— Обедаю в Веве… С одной знакомой.
— О, monsieur! — шутливо-строго сказала хозяйка и погрозила пальцем.
— Вы что же думаете? — смеясь, спросил Ракитин.
— Вы ведь опасный человек…
Ракитин от удовольствия вспыхнул. Он как-то особенно победоносно затеребил бородку и с преувеличенной напускной скромностью проговорил:
— Увы! И стар, и толст, и уж никому не опасен! До свидания. И, пожалуйста, сиделку.
— Сию минуту! — И хозяйка надавила кнопку. — Видно, какой вы старый!.. Bonne chance![3] — значительно промолвила госпожа Шварц с веселой поощряющей улыбкой.
И, сразу переходя в деловой тон и делаясь любезно-серьезной, прибавила:
— Вы знаете условия пансиона?
— Какие?
— Если не обедаете дома, плата за обед не исключается… Я обязана предупредить… Извините…
— Знаю! Знаю!
И, приподняв шляпу, Ракитин ушел и сел на трамвай.
Жена тайного советника, лет за тридцать, не оскорбляющая эстетических чувств Ракитина, элегантная брюнетка, приехавшая в Швейцарию с десятилетним мальчиком ради его слабой груди, уже порядочно соскучившаяся по Петербургу, обрадовалась приходу Ракитина.
Она с интересом прослушала о проблематической барыне, не приезжающей к влюбленному умирающему мужу, пожалела мужа, возмутилась женой, но, впрочем, старалась найти смягчающие обстоятельства, сказав несколько прочувствованных слов о женах, которые выходят замуж, не подумав, без настоящей любви.
Так как Ракитин знал, что и Наталья Ивановна Брике не подумала перед замужеством, так как господину Бриксу за шестьдесят, то Ракитин не без большого оживления и торопливо стал рассказывать о нелепых предрассудках брака и вообще о любви и смешил молодую женщину своей веселой, остроумной и дерзкой болтовней. Она смеялась недвусмысленным рассказам старого ухаживателя и знатока женщин, улыбалась его будто бы нечаянно срывавшимся комплиментам и, в свою очередь, не оставалась в долгу, рассказывая, как приятно болтать с таким умным, талантливым писателем.
Они проболтали целый день. Обедали вместе в пансионе. Гуляли. И оба кокетничали друг с другом, довольные, что не скучали.
Расставаясь, элегантная брюнетка с вкрадчивой обаятельностью просила не забывать ее и «посмеяться вместе», как сегодня. И Ракитин, конечно, обещал и несколько раз поцеловал ее душистую руку.
Он вернулся домой в десятом часу, очень довольный проведенным днем.
«Пожалуй, и досмеемся до маленького романа! Мужу за шестьдесят, а она с темпераментом и, кажется, не настолько глупа, чтобы заинтересоваться здесь каким-нибудь чахоточным молодым человеком!» — думал Ракитин и весело усмехался, уверенный, что произвел на скучающую барыньку впечатление.
А тайная советница в то же время, между прочим, писала одной приятельнице в Петербурге:
«Думала, что Ракитин умнее. Он воображает себя неотразимым и с первого же визита принял аллюры ухаживателя, не понимая, что он немножко смешон со своим самомнением, брюшком, мешками под глазами и разговорами о любви… Вероятно, думает за мной ухаживать, рассчитывая на роман. Конечно, я с ним кокетничаю от скуки, и ты догадаешься, как не трудно влюбить этого „молодого человека под пятьдесят“. Но даже и это не интересно… Эти пятидесятилетние господа не в моем романе. Довольно и своего супруга, который, по крайней мере, влюблен издалека и не будет знать, что мой верный рыцарь приедет на неделю в Женеву, и мы проведем с ним прелестные дни. Право, молчаливые двадцатипятилетние рыцари куда интереснее самых умных стариков, как мой влюбленный, подозрительный и требовательный благоверный, вечно говорящий о святости долга… О, какая свинья!»
Ракитин вошел в комнату и присел на балконе. Он забыл об обещании навестить вечером Неволина и был в мечтательном настроении самоуверенного женолюба, как в комнату постучали.
Мечтательное настроение сразу исчезло, когда вошла Берта и сказала, что больной уже три раза посылал за ним.
— Очень просил зайти.
— Ему хуже?
— Нет… Как будто бодрее.
— Сиделка там?
— Как только вы ушли, она пришла.
— Скажите, что приду сию минуту!
Он докуривал папиросу, чтобы оттянуть минуту посещения. Но, внезапно почувствовавши стыд за свое равнодушие к умирающему, швырнул недокуренную папироску, порывисто поднялся с лонг-шеза и вышел из комнаты.
Комната Неволина, слабо освещенная лампой под темным абажуром, казалась еще мрачней. Запах лекарств и спертый воздух казались невыносимыми. И самый больной в полутьме казался еще неприятнее и страшнее с его мертвенным лицом и блестящими глазами.
Сиделка, с располагающим лицом, спокойная, без фальшивой подбадривающей улыбки, но и не мрачная, сидевшая в кресле, в отдалении от кровати, и коротавшая вечер за книгой, слегка поклонилась в ответ на поклон Ракитина и мягким, приятным голосом, низковатый тембр которого словно бы успокаивал, проговорила, обращаясь к Неволину:
— Вот и пришел monsieur Ракитин. А вы так волновались… Верно, раньше нельзя было…
И плотная, моложавая женщина взглянула на Ракитина — показалось ему — особенно серьезно, словно с упреком.
— Простите, Валерий Николаич… Раньше не мог… Встретил одного издателя и, понимаете…
Но Неволин, казалось, не слушал Ракитина.
И, перебивая его, счастливым, торжествующим и взволнованным голосом, проговорил:
— Послезавтра приедет… Выехала… Прочтите телеграмму… Срочная!
Ракитин подошел к столику, взял телеграмму и прочел:
«Телеграфирую с вокзала. Завтра буду около тебя, и скоро поправишься».
Неволин не спускал глаз с Ракитина.
— Ну вот видите, Валерий Николаич… Можете спать отлично, — весело проговорил Ракитин. — И сразу глядите лучше, чем утром.
— Еще бы… Теперь я быстро стану поправляться…
Неволин не интересовался уже более, зачем Ракитин так долго не приходил и какого издателя он встретил.
Неволин начал было рассказывать, что он ел и с каким аппетитом ел бифштекс…
Но сиделка мягко остановила Неволина:
— Не говорите много… А то спать будете хуже…
— О, конечно… конечно! — весело подтвердил Ракитин. — Не буду… Слушаю вас, добрая мадам Дюфур… О, как вы терпеливы с таким капризным больным… И как все хорошо делаете…
— Привыкла! — просто ответила сиделка.
Ракитин сейчас же ушел.
На другой день Неволин получил телеграмму из Берлина. Прошел день, и телеграмма из Базеля: «Сегодня в полдень буду».
Но Неволин уже не мог подняться с постели и уже не так волновался, как раньше. К приезду жены, казалось, был равнодушнее.
Он весь был полон мыслями о себе, о своем выздоровлении, в которое упорно верил, и какой-нибудь бульон или чай с вареньем, который вдруг требовал его капризный вкус, занимал Неволина гораздо более, чем ожидание любимой женщины.
- Рыцарь в серой фланели - Роберт Шекли - Научная Фантастика
- Две недели в другом городе - Ирвин Шоу - Современная проза
- Империя и нация в зеркале исторической памяти: Сборник статей - Александр Семенов - Политика
- Блестящее назначение - Константин Станюкович - История
- От Бреста до Мадеры - Константин Станюкович - История