Том 10. Рассказы и повести - Константин Станюкович
- Дата:02.11.2024
- Категория: Проза / Русская классическая проза
- Название: Том 10. Рассказы и повести
- Автор: Константин Станюкович
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "Том 10. Рассказы и повести" от Константина Станюковича
📚 В аудиокниге "Том 10. Рассказы и повести" вы найдете увлекательные истории, наполненные глубоким смыслом и неповторимым стилем автора. Главный герой книги погружает читателя в мир своих мыслей и чувств, раскрывая тонкие нюансы человеческих отношений и внутренних конфликтов.
🖋️ Константин Станюкович - талантливый писатель, чьи произведения поражают глубиной и философским подтекстом. Его работы заслуженно пользуются популярностью у читателей разных поколений.
🎧 Сайт knigi-online.info предоставляет возможность слушать аудиокниги онлайн бесплатно и без регистрации на русском языке. Здесь собраны бестселлеры и лучшие произведения, включая "Том 10. Рассказы и повести" Константина Станюковича.
🔗 Погрузитесь в мир русской классической прозы, прослушав аудиокнигу "Том 10. Рассказы и повести" прямо сейчас на knigi-online.info! Разнообразие жанров и тематик ждет вас.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Конечно…
Друзья вернулись к вагону.
Начались пожатия рук, объятия, поцелуи и пожелания.
— Счастливец Никс! — говорили приятели.
— Прелестная пара! — заметила какая-то дама.
Все посторонились, когда пожилой господин в фетре подошел к племяннице.
Он три раза поцеловал Мету, наскоро перекрестил ей лоб и сказал:
— До свидания, Мета… Если удосужишься, напиши — как погода в Крыму.
— Непременно, дядя… Будь здоров!
— Какое тут здоровье? — недовольно промолвил его превосходительство, точно Мета осмелилась желать здоровья человеку, который постоянно считает себя нездоровым и все-таки работает с утра до ночи, удивляя по временам авторов восторженных статеек «железной энергией и неусыпным трудолюбием» его превосходительства.
— Ты, дядя, взял бы отпуск… Нельзя так работать! — с трогательным участием проговорила Мета. — Приезжай в Крым…
— Отдохни ты за меня, Мета! — шутливо сказал дядя.
Мета уж была в объятиях матери, а пред его превосходительством словно выплыл из-за жены Никс, почтительно наклонив обнаженную, коротко остриженную белокурую голову.
— Ну, доброго пути, Николай Иваныч! — довольно равнодушно говорил пожилой господин, и взгляд его стал еще застланнее и, казалось, непроницаемее.
Он протянул маленькую руку в лайковой желтой перчатке и, слегка пожав руку нового родственника, не внушавшего доверия ни к его способностям, ни к его средствам, ни к его основательности, прибавил чуть-чуть мягче, но все-таки деловым тоном:
— Благоразумно сделали, что везете жену в Крым. Отдыхать и тратить деньги лучше дома, чем за границей!
Никс согласился и поспешил отойти, чтобы проститься с родными и приятелями.
Его превосходительство не стал ожидать третьего звонка.
Он сделал общий любезный поклон, сделал приветствие рукой Мете и твердой, быстрой походкой направился к выходу.
«К себе не возьму!» — бесповоротно решил он о Никсе.
И его превосходительство стал думать о весьма важной записке, которая лежала на столе в его кабинете. Его лицо оживилось. Он не сомневался, что запиской «подложит свинью» одному из своих коллег.
С уходом пожилого господина в фетре почти все провожавшие Руслановых словно бы почувствовали облегчение от необходимости льстить и от невозможности позлословить насчет его превосходительства.
Тотчас же пошли сдержанные обмены впечатлений.
Сестра его превосходительства, молодящаяся генеральша, первая же шепнула дочери:
— Я думала, что он хоть теперь тебе даст пакет, Мета… Он ведь знает, что мои дела не блестящи… И я не могла…
— Скряга! — ответила Мета…
— Эгоист был, эгоист и остался!
Какая-то родственница Меты говорила блестящему офицеру:
— Кажется, мог бы подарить что-нибудь приличное племяннице… А то скверненький браслет в сто рублей… И ведь одинок… Старый холостяк…
— Ну, не совсем одинок, — заметила другая дама.
— Не очень-то ему стоит эта дама.
— Скуп!
— И жалуется, что, кроме жалованья, ничего.
— Знаем мы эти «ничего»… И вдруг где-то имение в триста тысяч.
— Не мудрено. Рыцари без страха и упрека обязательно выигрывают на свой билет двести тысяч! — проговорил какой-то статский смеясь.
Красивый седой генерал говорил другому генералу.
— Ты знаешь… Я командовал полком, а он был в то время каким-то незначительным «чинушей».
Красивый генерал подернул плечами, точно был обижен и удивлен.
— А ловкая шельма… Слышал, недавно? — ответил генерал.
И не без завистливого смеха говорил что-то на ухо другому.
— Неужели?
— Все говорят.
Пробил третий звонок. Поезд тихо тронулся.
Мета и Никс весело кивали из открытого окна купе в ответ на поднятые шляпы мужчин и воздушные поцелуи дам.
Генеральша, отирая слезы, крестила в воздухе дочь и воскликнула:
— Да хранит тебя бог! Пиши, Мета!
Разбившись на группы, провожающие пошли к выходу. Слышались замечания о новобрачных.
— Никс прогадал… У Меты ничего.
— А пензенское?
— Один из воздушных замков матери… Кругом должна.
— А у Никса?
— Долгов еще больше.
— Бедная Мета… Она так любит.
— Этого мало… Бедняга Никс!
— Толком узнай, что получает.
— Влюбились…
— Никс!? Едва ли…
— Но как они будут жить?
— Дядя устроит… Заплатит долги Никса ради Меты…
— Не из таких американских дядюшек.
— Никс сам виноват. Не женись!
— И зачем Мета пошла за нищего?
IIIНикс волновался… «Что даст ему женитьба?»
Он прибрал к месту букеты, коробки с конфетами, саки и чехлы с зонтами.
Мета сняла шляпу, посмотрела на себя в зеркало, сняла перчатки и взглянула на свои красивые руки с кольцами на длинных тонких пальцах.
Оба сели рядом.
«О делах еще рано!» — подумал Никс и поцеловал Мету.
Мета приникла к нему. Никс не без сентиментальности гладил ее волосы.
Мета, казалось, предпочла бы более серьезные доказательства счастия Никса. Когда он был женихом, не гладил головы, а целовался.
И, переполненная чувством, она почти умиленно, восторженно прошептала:
— О, как я люблю тебя! И как я горжусь тобой. Никс.
Что Мета, давно желавшая семейных радостей и считавшая флирт одним из приятных видов спорта, была как кошка влюблена в дьявольски красивого блондина, это было естественно и понятно. Но почему она могла гордиться Никсом, — этого не мог понять даже и при всей своей наглости Никс.
Кроме лица и сложения, он никакого повода для гордости не подавал.
Но это ему было приятно, — пусть гордится мужем!
И Мета, на которой он женился с специальной целью, ему очень нравилась. Кроме «души», у нее была и красота… Двадцать семь, правда, но моложава и свежа. Сложена отлично. Целуется вкусно, — видно, выучилась на флирте. Читает даже журналы. Умеет вести умные разговоры без претензий bas bleu[6]. Умеет одеваться. Влюблена и влюбится сильнее. С матерью не особенно дружна. Генеральша слишком афиширует своего юнца любовника, невозможного балбеса.
Вот все или почти все, что знает Никс о жене.
Он подумал, что пока еще не может ею гордиться.
Вот когда убедится, что даст пензенское имение…
Никс не сомневался, что оно «серьезно» и Мета обеспечена… Она не девчонка и не дура, понимает, что порядочным людям жениться нельзя только на влюбленных девушках… И теперь домашний очаг казался Никсу такой прелестью… И Мета так мила в своем проявлении горячего порыва, что Никс как будто и не совсем лживо смягчил свой мягкий голос до влюбленной нежности, когда, крепко сжимая руку Меты в своей, говорил:
— Любимая… Родная… Моя красавица… И как хорошо мы поживем в Крыму… Море… Горы… Тепло… Прогулки… И вместе… вместе…
И Никс прибавил:
— В Москве остановимся. Хочешь, Мета?
— Конечно. Я не была в Москве… Там хорошо?
— Гостиницы недурны. Остановимся в «Дрездене». Завтракать в «Большом Московском»… Обедаем в «Эрмитаже»… Кормят хорошо… А вечером…
Никс сообразил, что в его словах нет обязательно поэтического настроения. Он говорил с женой почти так, как говорил с легкодоступной женщиной, когда возил такую в Москву дня на три. Он обещал роскошный номер, обеды в «Эрмитаже» и вечер у Омона.
И Никс понимал, что, во всяком случае, нужна «поэзия».
И он сказал:
— Мы будем счастливы, Мета.
— Если ты…
— Что?
— Не разлюбишь скоро…
— Тебя?
И Никс рассмеялся. Он хотел поцеловать Мету, но в двери постучались.
Вошел кондуктор, взял билеты и спросил, когда приготовить постели.
— В Любани. Мне есть хочется. А тебе, Мета?
И ей захотелось есть… Сегодня был поздний завтрак dinatoire[7].
Когда они остались одни, Мета серьезно спросила:
— Так не разлюбишь?
— Нет, нет, нет…
— Ты раньше любил, Никс?
— Никого.
— А эти твои дамы…
— Ты слышала?
— Да…
— Ну, так это были увлечения… Мимолетные связи… А теперь… Теперь совсем другое… Понимаешь… Тихий домашний очаг… Уютное гнездо… Красавица, умница жена… Милая!.. Но отчего твой дядя недоволен, что ты вышла за меня замуж?
— Он только собою доволен… И не все ли тебе равно, Никс?.. Мы любим друг друга…
— Это не мешает, Мета, чтобы твой скряга перевел меня к себе и устроил бы лучше, чем в моем министерстве.
— Мама попросит… И я, Никс… Не тревожься!
— Я не тревожусь… Надеюсь, и без дяди мы можем жить порядочно… То, что у меня, да твое пензенское… Прости, Мета, что говорю о такой прозе.
И Никс прибавил «поэзии» в поцелуе.
Напоминание о «пензенском» испугало Мету. Она почувствовала себя безмерно виновной перед Никсом и, полная раскаяния, мучилась, что во время флирта с ним как-то мимоходом сказала о «пензенском». А мама тоже говорила при Никсе о продаже пензенского… Никса обманули… Он верил… Он не скрывал, что не имеет большого состояния…
- Рыцарь в серой фланели - Роберт Шекли - Научная Фантастика
- Две недели в другом городе - Ирвин Шоу - Современная проза
- Империя и нация в зеркале исторической памяти: Сборник статей - Александр Семенов - Политика
- Блестящее назначение - Константин Станюкович - История
- От Бреста до Мадеры - Константин Станюкович - История