Семьи: книга третья - Андрей Васильевич Меркулов
- Дата:12.08.2024
- Категория: Русская классическая проза / Современные любовные романы
- Название: Семьи: книга третья
- Автор: Андрей Васильевич Меркулов
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Услышав эти слова, Юрий по-доброму усмехнулся. Последнюю свою фразу, в которой супруга упрекала его, что он способен только критиковать, сам ничего не делая, она снова произнесла не подумав, и злость на жену у него совершенно пропала — ясно увидел он, что в ней говорили одни слепые эмоции.
— Я бы и сварил, — самым невинным образом приподняв брови, ответил он, — если бы голубцы не жарил. В следующий раз давай поменяемся: ты жарь голубцы, а я с удовольствием сварю макароны. И давай всегда буду варить их я. Но в этот раз получилось наоборот, и если варишь ты, то наливай, пожалуйста, больше воды. Ведь так вкуснее получается. Это же не сложно.
— Сложно!
— Да в чем сложность-то?
— Если много воды налить, то дольше ждать придется, пока она закипит, а я, между прочим, голодная — с работы! И вообще, нормальный муж взял бы и заранее сам все сделал, чтобы, когда жена придет, ужин был уже готов. Я весь день отработала и должна еще вечером варить, а ты с самого утра дома сидел — ничего не делал!
Последние слова Ольги острым лезвием полоснули Юрия по самому живому: он замолчал, и все время до ужина супруги больше не разговаривали.
Ели тоже молча. Общались исключительно с дочкой, и то отвечая на ее живые вопросы строгими односложными ответами, так что и она, почувствовав общее напряжение, вскоре притихла.
Каждый был обижен на супруга: Ольга — за то, что муж обозвал ее; Юрий — за последние жестокие слова жены. При этом никто из них не видел сейчас никаких значимых причин, которые привели к ссоре и тем более по которым стоило бы продолжать конфронтацию. Но первым идти на сближение никто не хотел: на кухне установилось полное молчание, прерываемое лишь бряцаньем ложек о тарелки, как вдруг тишину разрушило пение.
Запела канарейка. Голосок ее наполнил комнату тихими лаконичными переливами.
— Что это? — радостно вытаращила глазки Саша, и вся семья как по команде дружно развернулась к подоконнику.
Канарейка продолжала свое ласковое пение; неожиданно оно сменилось на задорное цоканье, потом звонкий треск, приглушенное щебетание, и снова полились волны упоительной музыки.
— Можно мне ее потрогать?! Я только на секунду! — подскочив и подбежав к подоконнику, воскликнула Саша, приближая лицо вплотную к стоявшей на нем клетке и уже готовясь просунуть руку в открытую дверцу.
— Нет, Саша, — раздался строгий, но спокойный голос Юрия. — Смотри, как она притихла сразу, — тоже подойдя ближе и наклоняясь к клетке, продолжил он. — Ее можно легко напугать, так что петь совсем не будет больше. Лучше вообще к клетке близко не подходить, — тихонько отодвинул он дочку. — С расстояния наблюдай: ты же такая большая уже, а она смотри какая крошка. Видишь — снова запела.
Когда канарейка продолжила пение, Саша опять просияла и вместе с отцом вернулась за стол. Ольга теперь тоже улыбалась, с интересом внимая разливающимся по комнате звукам. За неполные тридцать лет жизни она никогда не слышала ничего подобного: пение канарейки и близко не походило на чириканье самых голосистых птичек, которых только можно было встретить в N-ской области.
— А как мы ее назовем? — вдруг весело обратилась она к Юрию.
— Не знаю, — улыбаясь, ответил тот.
— Можно Желток, — сказала Саша.
— Или Элвис, — предложил Юрий.
— Но это все мужские имена.
— А откуда ты знаешь, что это девочка? Может, мальчик и есть.
— Надо будет завтра к ветеринару отнести. Там ее и осмотрят, и заодно пол скажут. А потом уже можно будет и насчет имени решать…
Ужин завершился самыми радостными эмоциями и полным примирением между супругами.
Глава V
Сдав при входе куртку в гардероб, Юрий прошел в игровой зал клуба. Как обычно для пятничного вечера, все дорожки были заняты и в помещении стоял жуткий грохот шаров, один за другим врезающихся в пирамиды кегель, из-за которого почти не слышалось срывавшейся с динамиков музыки, да и вообще мало какие звуки можно было отчетливо разобрать. Окинув взглядом столики и не найдя друзей, Юрий направился к стойке регистрации дорожек.
Женщина с бейджиком администратора на груди сидела за стойкой, склонив голову над какими-то бумагами. Когда к ней подошел Юрий, она даже не шелохнулась, по-видимому, вовсе не заметив в окружающем шуме его приближения. Не поднимая головы, женщина продолжала энергично записывать что-то в лежавшую перед ней тетрадь. Чтобы привлечь внимание администраторши, Юрию нужно было как-то обратиться к ней, и это простое, казалось бы, обстоятельство неожиданно обернулось для него затруднением.
Русский язык, пожалуй, единственный, в котором не сформировалось стойкого обезличенного обращения. Причем такое положение дел существовало не всегда. В царские времена их было даже в избытке: «господин», «госпожа», «мадам», не говоря уже о бесчисленном множестве градаций по классам и родам, от «графов» и «князей» до «лакеев» и «мужиков». Во время социалистической революции, провозгласившей крушение классового общества и равенство всех людей, в качестве символа этого равенства возникло одно универсальное, не имеющее разделения даже по половому признаку обращение — «товарищ». Но когда Союз рухнул и обращение «товарищ» стало непопулярным, придумать другие как-то не успели, и мужчин стали называть просто «мужчина», а женщин — «женщина».
Юрий стоял в раздумье, как бы лучше обратиться к администраторше. «Женщина» в данном случае было неприемлемо: это обращение, по его мнению, звучало грубо и подходило разве что для перепалок где-нибудь на рынке или в очереди к чиновнику. Сказать «девушка» было бы глупо: если бы женщина была средних лет, ну хотя бы до сорока пяти, это еще возможно было сделать, но администраторша была возраста явно забальзаковского, с пробивающейся сединой в небрежно прокрашенных волосах, с шелушащимися сухой кожей морщинистыми руками, и «девушку» логично было бы приять за пошлую лесть, а скорее даже за откровенную насмешку. Пролетарское «товарищ» — просто нелепо; «гражданка» — вообще никуда не годится. С полминуты Юрий стоял, перебирая в голове различные варианты, силясь найти какое-нибудь приемлемое обращение, но, ничего не придумав, решил привлечь внимание администраторши без слов: он перегнулся через стойку и наклонился к ней так близко, что почувствовал тяжелый, отдающий спиртом запах ее туалетной воды. Заметив посетителя, администраторша оторвалась от своего занятия и обратила к нему вопросительный взгляд.
Выяснив, что забронированная на его имя дорожка оказалась у самой стены, Юрий немало порадовался этому: крайняя дорожка была не только наиболее тихой, но и уютной, потому что
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Книга пяти колец - Мусаси Миямото - Древневосточная литература
- Идеальный забег/ The Perfect Run. Книга 2[неполная главы 1-32] - Herald Void - LitRPG / Попаданцы / Технофэнтези / Юмористическая фантастика
- Кровавое наследие - Лоэнн Гринн - Фэнтези
- Инфекции, передаваемые половым путем - Юрий Скрипкин - Медицина