Да - Антон Серенков
- Дата:20.02.2025
- Категория: Русская классическая проза / Современные любовные романы
- Название: Да
- Автор: Антон Серенков
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да, конечно. Знаю я одного такого. Выглядите вы, мужчины, в такие минуты отвратительно.
– Ну а раз это распространенное явление, то уж и тем более можно мне не пенять. Просто сделала бы вид, что ничего не замечаешь.
Войцеховская тяжело вздохнула, как будто сказав про «одного такого», против своей воли вся унеслась в мысли о нем. Волгушев даже пожалел, что больше так и не заходил на страницу к московскому преподавателю и, может быть, пропустил что-то интересное.
– Ну нет. Я так не могу. Тогда все и дальше пойдет вкривь и вкось. По-моему, уж лучше или идеально, или никак. Терпеть не могу, когда женщины вешаются на мужиков. Хуже такого только когда мужики после развода начинают встречаться с такой, знаешь, тупой красивой малолеткой.
Тут уже даже знаний Волгушева хватало, чтобы понимать, о чем идет речь: москвич постоянно фотографировался с какими-то чуть не старшеклассницами. И все же ему почему-то стало неприятно от этих слов.
– И в чем он не прав?
– Во всем? Что это за вопрос такой.
– Да нет, это так только говорится. Это мем такой.
– И что он означает?
– Да как все мемы – насмешку без цели.
Чтобы развеять неловкость, Волгушев рассказал ей о разводе своих родителей. Он не чувствовал, в отличие от Войцеховской, какого-то особо возбуждения от этих разговоров, и воспоминания ничего в его душе не трогали, но он невольно задавался вопросом, почему ни разу не говорил об этом с Настей.
Они вообще говорили все меньше, и, хуже того, все меньше было такого, про что бы он думал: «Надо рассказать Насте». Прошлой осенью он был счастлив от одной мысли о ней. Зимой изнывал от желания наконец увидеться. Весной Настя не могла приехать, потому что из-за ковида все словно сошли с ума и неясно было даже, ходят ли теперь между ними поезда или автобусы. Но летом ситуация стала полегче, и Волгушев, никак разговор не возобновляя, считал само собой разумеющимся, что Настя приедет сразу после сессии. Однако она поехала с подружками в Крым.
Инстаграмная история, где она, зачарованная, кутается в шаль, которую старушка продает на улочке с пляжа, и только слышно, как говорит: «Скока?» Ходит в следующей в шали и пыльных розовых кроссовках по пляжу на закате, и галька хрустит под ногами. Волгушев, когда это увидел, должен был отложить телефон, настолько острым было ощущение, будто бы он знает вкус ее сухих и солоноватых от морского воздуха губ в эту минуту. Но одновременно с этим его разрывала жгучая ревность и обида. Он не видел на фотографиях ни одного мужчины, но злился, что вообще должен их высматривать. Они не виделись год. Сначала «почти», потом «ровно».
Потом она переехала в Москву и перевелась в какой-то тамошний институт. С Волгушевым Настя никак это не обсуждала и рассказала уже в сентябре, когда переехала. Она снимала комнату с другой подружкой. Он рассматривал новые истории. Подоконник заставлен пластиковыми ведерками из-под огурцов и корейской морковки, только теперь в них – коренастые алоэ и какие-то пальмочки с толстыми стволами, а под форточкой – беззвучно дымящийся вулканчик увлажнителя воздуха. На столике стоит гипсовая голова кого-то, а кого, Настя и сама не знает. Вечером она включала цветам фиолетовую лампу, и с улицы, наверное, казалось, будто в квартире творится нуар.
Чем дальше, тем сильнее его злило почти все, что она постила. Очень красивая, развалившись в старом кресле: «сижу одна у даши скучаю». Еще более красивая, опять в другой, никак не указанной квартире: «перезаливаю потому что я дурында». Волгушев давно потерял счет ее комнатам: в какой она нанимает диван, в какой была в гостях у подружки, какую только задела по касательной, через друзей друзей. Сфотографировала потерянную варежку на ветке. Видео, где она с подружками танцует на недостроенном железнодорожном мосту с видом на темно-синие стекляшки Москва-Сити. Вот Соня, вот Варя, вот Даша. А кто снимает?
Еще история: сама себе показывает в зеркале язык и укрупняет кадр. Подписала фотографию московской достопримечательности: «как и один минский храм, этот можно было бы назвать храм спаса на дрожжах». В их памятное единственное свидание, после Настиного признания и поцелуев, они долго шли из парка до проспекта, почему-то по дуге, будто не сговариваясь, пытались продлить вечер. Оба молчали, навалилась усталость, накопившаяся за день. После моста через совершенно пустое на много километров в обе стороны шоссе Сторожевской улицы они свернули в переулочек между маленькой уютной церковкой и цехами хлебокомбината. В переулок выходили заводские кондиционеры, среди уже установившейся ночной прохлады те гнали на улицу потоки горячего запаха подгоревшего свежего хлеба, так что с минуту казалось, будто они идут не сквозь воздух, а через очень тонкую и вязкую, эфемерную хлебную массу – они и гладко проплывающая по левую руку в обратном направлении маковка церкви над сдерживающей густые кусты сирени оградой. Они тогда посмеялись впечатлению, и сразу стало поменьше неловкости. Через пять минут они вошли в ячменное облако возле пивного завода, и Волгушев, словно протрезвев и собравшись с силами, предложил все-таки вызвать через приложение такси.
Под одной его фотографией, где были хорошо видны запыленные, уже серые, а не белые кроссовки, она оставила комментарий: «сердце замирает при виде этих кроссовок». Волгушев провел минут 15, напряженно решая, удалить ли комментарий или просто навсегда забанить Настю, и более-менее успокоился, только уговорив себя, что она никогда ничего не писала саркастически и с чего бы ей вдруг начать сейчас.
Чем отчетливее он сам себе признавался, что каждая новая ее фотография раздражает его сильнее, тем четче собиралась в слова его настоящая, глубокая, детская обида: почему она ни разу не сказала ему просто «приезжай». «Я скучаю по тебе». «Мне с тобой лучше, чем без тебя». Ему было бесконечно стыдно перед собой за эти повторяющиеся в голове сотни раз слова, и еще стыднее, когда он мысленно отвечал сам себе, что Настя, в сущности, ничего никогда ему не обещала – и сам себя каждый раз обрывал, потому что причем тут вообще «обещания», если речь идет о его судьбе, о его счастье.
Из-за переездов и появившихся у Насти мелких подработок их звонки стали реже, а те, что были, часто выходили короткими и скованными. Он невольно сердился на нее, сравнивая их установившийся поверхностный обмен впечатлениями с теми долгими разговорами, которые вел с Войцеховской. Еще сильнее
- Книжный магазин Блэка (Black Books). Жгут! - Роман Масленников - Цитаты из афоризмов
- Работы по дереву и стеклу - Наталья Коршевер - Техническая литература
- Скалы серые, серые - Виктор Делль - О войне
- Крайон. Как исполнить желания в 2018 году по солнечному календарю - Тамара Шмидт - Эзотерика
- Конгресс новогодних волшебников - Михаил Станиславович Татаринов - Поэзия / Прочее / Детские стихи