Форма входа
0/0
Шепот шума - Валерия Нарбикова
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / Русская классическая проза
- Название: Шепот шума
- Автор: Валерия Нарбикова
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Шепот шума - Валерия Нарбикова. Жанр: Русская классическая проза. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Шепот шума - Валерия Нарбикова:
Читем онлайн Шепот шума - Валерия Нарбикова
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Кто что любит. Ты так любишь, приехать на вокзал заранее и ждать поезд двадцать минут, потом сесть спокойно и уехать; или приехать, сесть и тут же уехать; или приехать, а поезд уже поехал, вскочить и остаться. И точно так же с дождем. И точно так же во всем. И точно так же не точно. И не надо ни о чем жалеть. И о том, что больше всего жалко.
- А ты сделал что-нибудь такое, что только ты сделал в жизни?
- Может быть.
- Что-нибудь написал? Я так и думала, что ты что-то пишешь.
Тайно.
- Нет.
- Нарисовал?
- Нет.
- Тогда построил.
- Да, скорее построил, так будет точнее.
- И что же?
И как будто он выскочил из этого своего возраста. И как только он выскочил, оставался малюсенький сантиметр до ее лица. И этот сантиметр он преодолел с такой скоростью, что он был абсолютно горячим, а она абсолютно холодной, потому что это он настиг ее лицо. Он просто ворвался в нее. И от этой скоростной скорости и сильной силы наступила жаркая жара. Но зато после этого безумного безумия наступила слабая слабость. Но это наступило уже под утро, когда та соседка, что так похорошела от смерти, привела с собой мальчика, который утонул, и они обнялись и тихо сидели, чтобы не будить того отца, которого раздавил автобус, и они прижимались к этому отцу так, чтобы он их согрел, но так чтобы его не разбудить. И даже их не отнесло к облакам! И только когда стало свободно, то есть когда Вера распрямила руку и не обнаружила Свя, она проснулась именно оттого, что Свя не было рядом. Она вышла из комнаты, но и там его не было. Его не было во всей квартире. И вообще в квартире никого не было. И не было машины внизу. И на ней по-прежнему было это желтое платье, помятое, как одуванчик, после бессонной ночи. И она стащила его с себя и надела светлые штаны и рубашку Свя. И штаны были почти невелики, и рубашка была прекрасной. И она спрятала платье в один из ящиков шкафа. И ушла.
И все, что во имя литературы, в качестве литературы и ради литературы, безжалостно вычеркнуть, и останется литература. Потому что то, что только литература, - это не литература. Зато все остальное, что не только литература, а еще что-то, - это и есть литература. Даже эпитетов нет. И метафор точно нет. Абсолютно. Сравнений, конечно, нет. Нет их. Нет никаких сравнений. А если есть то, что с чем-то можно сравнить, то этого нет. И вот еще чего нет - образов нет. А все остальное есть: Греция, Китай, дождик, Средиземное море, рабство, блядство, чистая-непорочная-вечная любовь, грязная-порочная-вечная любовь, а равенства точно нет, и не может быть, ну его просто в природе быть не может, и его нет, и никогда не было. А смысл есть. Счастье. Удовольствие. Удовлетворение. Удача. Это все есть. А свободы нет. И никогда не было. Никакой. Ни собственной, ни чужой. Ни подсознательной. Ни тайной. Ни явной. Ничего этого никогда не было. Есть покой. И тайна. Мечта. Нет добродетели. Нет добра. Нет зла. Но есть доброизло. Но братства-то нет. Вот этого совсем нет. Ни справа, ни слева. Ни вверху, ни внизу. Нигде. Есть бедные и богатые. И бедные любят богатых, а богатые не любят бедных. А французы не любят англичан. Но имеют их в виду. Они именно и х не любят. А вьетнамцев, алжирцев, греков они просто не имеют в виду. Даже как будто их в природе нет. Как будто в природе есть только англичане. Но еще чуть-чуть, может, есть немцы. Но совсем чуть-чуть. И все. И больше никого нет. Но вот если сказать, что русские не любят русских, то это не будет обидно евреям, а вот если сказать, что русские не любят евреев, то это будет обидно евреям, но больше всего будет обидно евреям, если сказать, что больше всего евреи не любят евреев, и почему они так друг друга не любят. Зато больше всего японцы любят японцев. У японцев просто страсть к японцам. Они просто обожают японец - японца. Негры хотят быть белыми. А белые не хотят быть неграми. И негры не любят белых. А белые не любят негров. Но иногда белая женщина любит негра. А белый мужчина негритянку. Неужели только для пикантности? Но пусть хотя бы для пикантности все люди любят друг друга так исступленно и так страстно и так независимо, как белая женщина - негра, или как белый мужчина - негритянку, или как японец японца.
И они бывают злыми, как дети, эти привидения. Они бывают и врожденными уродами, и калеками. И тогда они стучат палкой. И когда они злятся, то сразу видно, что у них мокрые губы. И еще они бывают плавные и резкие. И резкие никогда не меняют опору. И им негде жить. У них нет места. И они везде. И они нигде. И по телефону они могут звонить без монет. И среди них бывают дамы. И они самые страшные и суровые. И беспощадные. И они могут навещать. Они могут постучать: тук-тук, и им надо открывать. Сначала они стучат один раз - тук, потом пауза, а потом тук-тук-тук. И надо открыть. Но и они делают ошибочки. Одну!
Они приходят не одни. В сопровождении. И они пугливые - как листья с ночными бабочками на волосах. И они могут заплакать. Никогда их не надо утешать. Потому что это конец. И на это уйдет вся жизнь. Вся. До конца. Без остатка. И ничего не останется. Ничего. Ничего.
Этот наглый голубь водит женщин и не дает спать. У него любовь по утрам. У него трапеза днем. Они шепчутся со своей птицей под столом. Или он педераст? У него нет хвоста и завязан глаз. Дон Жан пил кофе, который сам сварил. И пуговицу, которую сам пришил, он уже почти оторвал. Вера ласково ковырялась в тарелке. "Как эта рыба называется?" - "Лещ, если он еще раз прилетит, я его съем". И еще бывают помехи, когда они приходят, эти привидения. И среди них бывают покойники и мертвые. И покойники не ходят, а мертвые встают и ходят прямо и вертикально. И даже в тишине. И еще среди людей бывают великие люди Пушкин, например, или Наполеон, и про них написаны тома: как Наполеон встал, и как посмотрел, и что сказал, и что Пушкин сказал про то, что Наполеон сказал. И все-все, даже самое неинтересное в этом великом человеке всем интересно, и все мусолят и обсасывают мысль, "А сколько лет они живут?" - "Кто?" - "Голуби. Он уже к нам пять лет прилетает", - "Если он не умрет своей смертью, то осталось еще пять", - "А потом к нам будут его дети прилетать, дочь или сын, как эта рыба называется, я забыла", - "Корейка называется", а невеликие люди никому не интересны, даже если они скажут что-то великое, то сами и забудут, но это будет носиться в воздухе, а великий человек поймает в воздухе и запишет, он потому и великий, что вокруг него много воздуха, но ему тяжело дышать, а невеликому человеку легко дышать, -но и ему иногда не хватает воздуха, и он может задохнуться и умереть. Навсегда. А великий человек задохнется, но не умрет, а будет жить вечно. Всегда. "И вот, например, если представить, что есть отец и сын и отцу, например, лет шестьдесят, а сыну лет тридцать, а правда, как эта рыба называется?" - "Ну, плотва, дальше что?" "Вкусная, но много костей, и у этого сына была возлюбленная, и вот как-то так вышло, что она оказалась одновременно возлюбленной и отца, и сына". - "Это как же так вышло?" - "В первый раз как-то случайно, а потом еще раз, всего три раза, или это не считается? А ты почему не ешь?" - "И если он еще раз прилетит, я его убью". - "Кого?" - "Обоих педерастов". И когда мир рушится, то почему-то не из-за трагедии, а из-за фантазии - из-за яблока или какой-то абстрактной земли, которая будет всем принадлежать на плоскости, а воздух всем - в объёме, и свободы, у которой есть глазки и носик, и она продается в газетном киоске - перерыв с двух до трех. Размена нет.
И мы допускаем, что при спаривании самец теряет задние ноги, наподобие того как ящерица теряет хвост. Самка же, напротив, в момент спаривания вытягивается на задних ногах, которые у нее увеличиваются за счет того, что кости ее эластичны. И спаривание этих удивительных существ происходит так, что самец делает стойку, поднимаясь вертикально на передних ногах, а самка, все же оказавшись выше, насаживается на него сверху. И в момент спаривания половым органом самцу служит все его туловище - поскольку самка насаживается на самца вплоть до его передних ног. После спаривания самка заботится о самце, который становится беспомощным без задних конечностей, пока они у него не отрастут вновь. Как раз это время совпадает с тем, что она вынашивает детенышей. После появления потомства самка теряет всякий интерес к самцу. Самец в свою очередь, обретя новые ноги, покидает семью в поисках новой.
6
Но шпионы есть. Они есть повсюду. У них шпионские лица. У шпионов много врагов. И шпионы за ними следят, а враги размножаются. Шпионы не должны сокращаться в массе. Шпионы легкие. Они могут улететь. Внутри шпиона находится шпионский мозг. Он состоит, из просто серого вещества и из остального вещества. Мозг делится на два полушария: на левое и правое, запад и восток, горячее и холодное. И на востоке много убийц. Они расцветают на восточном полушарии мозга, там тепло. Внутри шпиона находится скелет шпиона. Люди боятся скелетов. Но шпионы не появляются среди людей, а только среди врагов. А враги не боятся ни скелетов, ни запада, ни востока, ни холода, ни зноя. И шпионы купаются в крови. В кровавой ванне. И люди купаются - да. И шпионы - да. Земля покрыта растениями: дикими, садовыми и шпионами. Только шпионы вдыхают кислород, а выделяют углекислый газ, а садовые и дикие, наоборот, поглощают углекислый газ и выделяют кислород. И он почти домашний кузнечик - цикада, он днем сидит на занавеске - спит, а ночью поет. Он почти ручной, он к нам привык. Он нас любит. Почти человечек. Мы на него смотрим, и он - на нас. Глазками. Он похож на козлика, только засушенного - ушки и хвостик. Он козлик для нас. А мы кто для него? Мы-то на кого похожи? Он погиб. Неважно. Захлебнулся в банке с компотом - полетел попить и утонул. Умер. Не надо об этом думать. Скоты все-таки люди - у них все с позиции 'силы. И красота от них далеко. И они далеки от красоты. Красота - в покое. А борьба - в движении. А людям просто надо двигаться. Двигаться - и убивать. Двигаться - и расчленять. Двигаться - и переваривать. Ближнего, как самого себя. Это и есть движение.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Шепот шума - Валерия Нарбикова бесплатно.
Похожие на Шепот шума - Валерия Нарбикова книги
- Вокзал для двоих - Эльдар Рязанов - Короткие любовные романы
- Второй хлеб на грядке и на столе - Ирина Ермилова - Хобби и ремесла
- Хлебопечка. Лучшие рецепты - Сергей Кашин - Кулинария
- Дикая жара - Наталья Александрова - Детектив
- Жара - Мария Владимировна Славкина - Криминальный детектив
