Яблоки даром - Юлия Ива
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / Русская классическая проза
- Название: Яблоки даром
- Автор: Юлия Ива
- Просмотров:4
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Юлия Ива
Яблоки даром
Закинув руки за голову, Алёна смотрела в крашеный потолок веранды и наслаждалась звуками и запахами, вернувшими её в детство: сладковатый аромат пшённой каши из духовки, за окном — гвалт воробьёв, умыкнувших у козы горбушку хлеба, и звон цепочки, на которой отец повёл козу на луг. Раннее солнце лежало на половицах прямоугольным пятном от окна.
Она чувствовала себя той пятнадцатилетней девчонкой, восторженной мечтательницей, ещё не отведавшей предательства и настоящей боли. Той, у которой жива мама, и ещё нет сына-подростка и всех связанных с этим радостей и проблем.
Алёна подхватилась, затянула пояс халата и босиком вышла на крыльцо. Спустилась по ступеням в росистую траву. Ноги обдало холодом, острый камешек кольнул ступню.
— Доброго здоровья!
Смотревшая под ноги Алёна вздрогнула от неожиданности и оглянулась: за невысоким забором маячила кокетливая соломенная шляпка. Неловко ступая по колкой траве, Алёна подошла и распахнула калитку:
— Здравствуйте, тётя Женя!
Личико пожилой соседки засияло всеми морщинами. Тёмные глазки, острый нос и по-девичьи тугие румяные щёки — прямо лисичка на пенсии! Алёна невольно улыбнулась в ответ.
— Ножки росой лечишь или закаляешься? — полюбопытствовала тётя Женя и, не дожидаясь ответа, заключила: — А всё равно хорошо!
У её ног стояла сумка-тележка, набитая так, что молния грозила вот-вот разойтись.
Вернулся с лужайки Алёнин папа, кивнул на сумку:
— На станцию, соседка? Яблоки везёшь?
— Яблоки да моркови немножко. Тебе, сосед, ничего купить не надо? В аптеке или, может, в магазине?
— Нет, спасибо.
Тётя Женя вопросительно посмотрела на Алёну, но и ей ничего не требовалось. Старушка мешкала, поправляя шляпу и выжидающе поглядывая то на Алёну, то на её отца. Алёне стало неловко: может, всё-таки попросить о чём-нибудь?
— Степановна! — донёсся из-за забора слева одышливый женский голос с капризными нотками. Вторая соседка, Валентина Фёдоровна, грузная и неповоротливая, как дубовая колода, спустилась с крыльца: — Упаковку спичек купи.
— Куплю, — неохотно отозвалась тётя Женя, не взглянув в её сторону.
Алёна мысленно усмехнулась: ничего не меняется, всю жизнь эти две женщины друг друга не переваривают. Тётя Женя подавила вздох и нацепила старомодные тёмные очки:
— Ну, пойду!
Она выкатила сумку-тележку на асфальт и бодро зашагала вдоль тополиной аллеи, ведущей к железнодорожной станции. Сухонькая, почти не согбенная, словно не пенсионерка-колхозница, а пожилая балерина. На дороге лежали длинные тени тополей, и она ступала по ним, будто по шпалам.
— Всё ходит, ходит! — проворчала Валентина Фёдоровна, замахиваясь хворостиной на стрекочущую на рябине сороку. — Таскает свои сумки всё лето.
А ведь правда: всякий раз заезжая на станцию по пути к отцу, Алёна встречала тётю Женю. В июне та продавала редиску и зелень, в июле — малину и крупную, иссиня-чёрную смородину. В придачу к ягодам дарила покупателям букетики ароматных листьев, перевязанные по черенкам шерстяной ниткой. В августе сидела с полной сумкой душистых розовощёких яблок. В сентябре будет торговать чисто вымытой оранжевой морковкой и бордовой свёклой.
Соседка продолжала бурчать:
— Пенсию получает, сын каждый месяц деньги шлёт, а ей всё мало! Наверно, уж полный матрас денег напрятала, ненасытная! И ведь всё подчистую скупают у неё, ничего назад не привозит! Сидела бы дома, восьмой десяток как-никак разменяла! Неужто так и будет шастать до самой смерти?
— Не сидится ей, — добродушно бросил отец. Соседка махнула рукой и скрылась в доме. Отец посмотрел вслед тёте Жене: — Смурная сегодня Евгения Степановна. Наверное, от Сани опять ни слуху, ни духу. Деньги-то шлёт, а позвонить лишний раз не удосужится. Надо будет её вечером расспросить.
Алёна нахмурилась:
— Ну пап, как о таком спрашивать? Может, она не хочет об этом говорить? Он её сын, какой бы ни был.
— Я ж ничего такого, — отец поднял брови и развёл руками, — просто спрошу.
Алёна замаскировала упрёк улыбкой и шутливым тоном:
— Ох уж эти советские люди! Никакого личного пространства!
Отец посмеялся:
— Это у вас в городе пространство, а мы всё по-старинке, запросто. — Он присмотрелся к Алёне: — Не озябла, босиком-то?
Алёна потрясла мокрой ступнёй, пытаясь стряхнуть налипшие листики и травинки.
— Озябла, — повторила она, будто пробуя это слово на вкус, и улыбнулась: оно тоже было из детства. Теперь ей никто так не говорил.
— Пойдём греться!
Отец кормил её золотистой пшённой кашей, щедро сдобренной топлёным маслом, и подливал горячий чай. Просил рассказать о себе, о работе. Алёна не знала, что рассказывать о себе, и говорила про сына: совсем взрослый, кадетская школа нравится, встречается с девочкой. Обещал на днях приехать, выкопать картошку. Папа улыбался. Голова его стала совсем белой, а худое лицо потемнело от загара, и только когда он удивлённо вскидывал седые брови, становились видны светлые лучики в глубине морщинок у глаз.
Узловатыми, не разгибающимися полностью пальцами отец подвигал к Алёне то сахарницу, то вазочку с печеньем. А она, будто очнувшись от многолетнего сна, силилась понять, когда он успел превратиться в старика? И проносились в голове картинки из детства, где папа молодой, черноволосый, катает её на плечах и совсем не сутулится.
После завтрака дёргали из грядки созревший лук и обрезали его длинные поникшие пёрышки. Солнце играло на золотом ворохе луковиц, взглянешь — и настроение поднимается, становится так приятно работать! Набрали по ведру ароматных помидоров и огурцов — на засолку, отец любит ядрёненькие. Срезали высохшие огуречные плети — они шуршали, как бумажные, и кололи руки.
Перед обедом, когда Алёна разогревала наваристые щи, вернулась со станции тётя Женя. Вызвала отца на крыльцо. Алёне стало любопытно. Она выглянула в окно веранды. Соседка вытащила из сумки кустик лимонно-жёлтых хризантем с земляным комом внизу, упакованным в пакет.
— Это вот, сосед, хризантема. Как у Татьяны твоей росли. Помнишь?
Алёна тут же вспомнила, сглотнула ком в горле, прижала к застучавшему сердцу ладонь.
Отец осторожно взял кустик в руки, кивнул и неловко буркнул:
— Ну…
Тётя Женя улыбалась:
— Я, как цветы увидала, сразу твою Татьяну вспомнила. Бери, под окном посадишь. Можно бы и на могилку, да не перезимует там. На зиму надо хризантему в горшок и домой.
Отец недоверчиво покачал головой, прокашлялся, но полностью справиться с чувствами не сумел, и голос прозвучал надтреснуто:
— Сколько я тебе должен за цветы?
Соседка замахала руками:
— С ума сошёл? Ничего не надо! Кружку воды дай — жарко, а мне ещё этой вражине, Фёдоровне, спички нести, — она мотнула головой в сторону дома «заклятой подруги».
Алёна решилась выглянуть:
— Тёть-Жень, пойдём обедать
- Срубить крест[журнальный вариант] - Владимир Фирсов - Социально-психологическая
- Куль хлеба и его похождения - С. Максимов - Культурология
- Босиком по стеклам - Яра Вольцева - Современные любовные романы
- Сказка про Козу-Золотые Рога и Митьку, крестьянского сына - Владимир Михайлович Голубев - Прочая старинная литература / Прочая детская литература / Прочее
- Бруно + Глория и пять золотых колец - Элли Холл - Современные любовные романы