Учитель истории - Канта Ибрагимов
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / О войне
- Название: Учитель истории
- Автор: Канта Ибрагимов
- Просмотров:5
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Иного нет, иди, — слегка толкнул Ану Радамист, запричитала за спиной Артемида.
Всю дорогу Ана и Зембрия Мних не сказали ни слова, оба были печально-угрюмы. К полудню они прибыли к загородному дворцу Мниха, оказались наедине именно в том зале, где накануне олимпиады Зембрия горячо объяснялся в любви и просил взаимности Аны.
В напряженно-торжественном молчании они очень долго стояли, избегая взгляда друг друга, и наконец, очень печально, как сама с собой, первой заговорила Ана.
— Странно, — горько усмехнулась она, — я думала выиграю олимпиаду и моя жизнь в корне изменится, а она — осталась такой же, если не хуже, — тут она искоса, чуть исподлобья, щурясь сквозь густые бархатисто-роскошные брови, изумрудным холодом глаз пронзила доктора. — Так кто же я теперь?
— Ты, ты, — руки Зембрия Мниха затряслись, упитанное широкоскулое лицо в страдании, словно от глубокой, невыносимой боли исказилось. — Ты, — заорал он, — Великая Ана Аланская-Аргунская!
— Ваша раба, — вяло.
— Нет, нет! Не говори так, — бросился доктор к ней. — Ты не представляешь, как я тебя люблю! Что ты для меня значишь! Как я тобой восхищаюсь!
— Поэтому уступаете императору? — брезглив ее тон.
— Замолчи! — на писк сорвался голос Мниха, он даже замахнулся кулаком, да застыл, а потом несколько раз ударил им по своей лысине. — Тебе не понять, тебе, да и никому этого не понять. И рассказать об этом нельзя!.. Ана, пойми, на мне тяжкий груз, самая ответственная миссия перед многими прошлыми и будущими поколениями, из-за которой я лишился многого в жизни, — слезы потекли из его глаз, с всхлипами он заплакал и умоляюще, невнятно бормотал. — Ана, ты не знаешь, как я тебя люблю! С первой встречи ты покорила меня, просто зачаровала. И я не намерен тебя никому уступать, никому отдавать. И не отдам!
— Я не пойму Вас, — вроде бесстрастен тон Аны. — Так объясните мне — кто я для вас, для всех? Кто я в конце концов?
Зембрия Мних застыл, как многочисленные статуи в этом зале, и только по его лицу было видно, какая в нем идет борьба, какой выбор.
— Ты для меня — все! — вдруг как никогда более низким, утробным голосом выдавил он. — Самый дорогой человек!
— Невеста, жена? — непонятные нотки в ее голосе.
— Я не имею права жениться, — вскипел Мних. — Дал обет… Да и не в этом только дело, — вплотную придвинулся он к Ане. — Не тот я мужчина, не тот, понимаешь? — крупные капельки выступили на его лбу и лысине. — И все равно никому не отдам.
— Так кто же я? — развела Ана руками. — Или кем я у вас?
— Ана! Я прошу, не говорит в таком тоне со мной!
— Мне нужна ясность! — твердо сказала она. — Я хочу знать: кто друг, кто враг, и вообще — чего от меня хотят?
— Ана! — он схватил ее руки. — У меня нет друзей, нет близких, нет родственников. Есть только единомышленники. Так это каста, и они мне противны, да никуда не деться — повязан по жизни. У меня очень много врагов, и, не скрою, главные из них там, в императорском дворце, куда я тебя посылаю. И все тебе не объяснишь, я и сам не понимаю, несу свой удел… А ты мне очень дорога! Я люблю тебя, ценю и верю. И хочу, чтобы ты была мне единственно близким человеком, родным… Ана, поверь, хоть ты и пережила многое и многое испытала, но ты еще очень юна и жизни еще не знаешь. Пойми, наш с тобой удел — один: мы с тобой живем и будем жить не ради собственной услады, а во благо иных, даже не совсем родственных людей и весьма абстрактных идей. Это наш удел, наш жизненный путь! И только я смогу помочь тебе, а ты мне.
— Да, — все еще сух голос Аны, — я помогла Вам расправиться с Басро Бейхами. А теперь как я найду сестру и брата? Только он знал их участь.
— Ну-ну, при чем тут я?! — возмутился Мних, а следом, шипя. — Знай, если бы Басро и Феофания были живы, то тебя, а может, и меня, уже в живых бы не было… Поняла? И запомни, впредь этих имен больше не называй, и вообще выкинь из головы. А сестру и брата твоих я уже ищу и даже примерно знаю, где они.
— Где? — воскликнула Ана.
— Сестра Аза — вероятно, на острове Крит, а брат Бозурко — где-то в Болгарии.
— Где этот остров Крит? Где Болгария? — заблестели глаза Аны.
— Ана, — тон Зембрия Мниха тоже изменился, они явно сходились. — Это нелегко. Крит и Болгария в разных местах, это иные, и теперь, к сожалению, не подвластные Византии страны.
— Я должна туда ехать. Я их выкуплю.
— Успокойся. Это огромные земли, и там тысячи людей. Мы не знаем, где они конкретно, но мои люди в поиске. Даю тебе слово… И если ты хочешь идти на помощь порабощенным родственникам, то поверь мне, самый верный и близкий путь к их освобождению лежит через императорский дворец. И ты не представляешь, как тебе повезло, какая выпала честь.
— Не нужны мне ваши дворцы, ваши императоры! У меня есть деньги… Кстати, сколько я выиграла? Ведь у нас был уговор.
— Скажу… Ставки еще не подсчитаны, но я ориентировочно уже знаю: тысяча — твои призовые, и еще минимум семь.
— Это ведь богатство! — заликовала Ана.
— Нет, — урезонил доктор. — Богатство — это деньги плюс власть. А просто деньги — порой кабала… Возьми свои мешки с золотом и отправляйся на поиски сестры и брата. Хе-хе, я посмотрю — далеко ли ты отъедешь, и отъедешь ли вообще?
Большой ком пробежал под белоснежной кожей шеи Аны, уголки ее алых губ опустились. Она решительно сделала пару шагов от Мниха, встала, и после долгой паузы, на выдохе, стоя спиной к доктору:
— Что мне делать?
— То, что я скажу.
— Значит, — очень тихо и печально молвила Ана, — вместо Бейхами у меня другой хозяин, и я та же раба; разве что тавро еще не поставили.
— Замолчи! — как обычно нервничая, на писк сорвался голос Зембрия Мниха. — Не упоминай это имя! А раб твой — я! Я! Я — твой раб! — пузырьки слюны выступили в уголках его рта, а он весь дрожал, так что брюшко тряслось. — Ты ведь не знаешь, а я в марафон отправил трех человек, чтобы тебя охраняли. Ты не знаешь, сколько я затратил сил и средств в поисках твоих брата и сестры. Ты не знаешь, чего мне стоило вызволить из рабства твоего Астарха. А он был не чей-то раб, а как военнопленный — префектуры, и клеймо города у него на плече до сих пор есть — как знак пожизненного рабства Константинополю. И только императорский указ его может освободить от рабства. А я его вызволил, раз тебе это было угодно, и на свой страх и риск поместил в больницу. Как ты велела, я разузнал поименно, где в рабстве люди с Кавказа. Вот их список. Наконец, этот дворец, а он стоит больше пяти тысяч, принадлежит уже тебе, и ты получаешь официальный статус византийки, а не какой-то угнанной с Кавказа рабыни. Это все — твое, вплоть до конюшен, прислуги, рабов! Я тебе это дарю, что ты еще хочешь?
Наступила долгая пауза, и только слышно, как натужно дышал Мних.
— Я хочу, — шепотом нарушила молчание Ана, — если все это так… чтобы семья Радамиста жила здесь, со мной.
— Пожалуйста! Ты здесь теперь хозяйка: сама решай, сама приказывай.
— Тогда еще… Я очень устала, нельзя ли хотя бы…
— Нет, — оборвал ее Мних. — Это воля императора… Его чувства должны возгораться, а не тлеть… Сейчас маг-индус и его юные феи поколдуют над твоей душой и телом, благо есть над чем, а я в это время постараюсь кратко изложить дела внутри византийского двора, и ровно на закате ты должна быть во дворце, тебя лично будет сопровождать евнух императора Константина Порфирородного.
— Евнух? — усмехнулась Ана.
— Чтоб ты знала, в Византии евнух блюститель ложа, блюститель тайн, одна из высших должностей империи.
— Значит, евнух проводит меня к ложу императора? — даже в гневе было прекрасно лицо Аны.
— Ана! — закричал Мних. — Я не знаю, куда тебя препроводят!.. Это император — пойми. Это его воля, это его страна, а вокруг нас его гвардия. И хочешь ли ты или я — это неважно. Есть воля императора Византийской империи, и она должна быть исполнена… Но у тебя есть шанс: ты умна, красива, смела и сильна, и я надеюсь — ты справишься… а я, я стараюсь помочь тебе, как могу.
— Вы пойдете со мной во дворец?
— Нет, я давно там нежеланный посетитель… Правда, надеюсь, не без твоей помощи, эти времена скоро пройдут, — лицо доктора довольно расплылось, и, словно перед лакомством, он сладко облизнул толстые губы. — Мы с тобой очень постараемся, и чтобы ты была более решительной — напомню: прямо или косвенно, но Константинополь и его владыки причастны к трагедии твоей семьи, и в любом случае в рабстве Вы оказались здесь… А теперь пора готовиться — император, да не один; и ждать они не любят. Пошли.
Хотя Ана и провела немало времени в этом дворце, теперь якобы принадлежащем ей, а в эти полуподвальные помещения не спускалась. Она боязливо озиралась, а Мних, дергая, как ребенка, вел ее вглубь. Наконец со скрежетом отворилась тяжелая дверь. В нос ударил пряный запах. Полумрак, и только в углах горят факелы. Где-то ласково струится вода, а прямо посередине зала, на коврах, подвернув под себя ноги, сидит очень худой, бородатый, почти голый старик.
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Грустный радостный праздник - Мария Бершадская - Детская проза
- Переводы - Бенедикт Лившиц - Поэзия
- Два огня (СИ) - Хоб Дарья - Современные любовные романы
- Под сенью учителя - Лариса Артемьева - Религиоведение