Рейдовый батальон - Николай Прокудин
- Дата:10.09.2024
- Категория: Проза / О войне
- Название: Рейдовый батальон
- Автор: Николай Прокудин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Во! Приведение, что ли? — воскликнул Сбитень. — Недорозий! Ты ли это? Жив?
Мы все раскрыли рты. Особист Растяжкин поздоровался со всеми нами и, ухмыляясь, сказал:
— Передаю из рук в руки под расписку, впредь не теряйте! Пока, ребята. Капитан Растяжкин ушел по своим делам, а мы вздохнули и уныло переглянулись. Пауза затягивалась. Серега переминался с ноги на ногу и продолжал виновато улыбаться. Его серо-синее исхудавшее личико было все в багровых жилочках, веночки просвечивают, кожа истончилась, наверное, пил и почти не закусывал.
— Ну, черт, дружище Растяжкин! — всплеснул руками Сбитнев. — Оставил растяжку и ушел! Утер всем нос! Вот это особист! Где он тебя отыскал? Садись, капитан, в ногах правды нет. Садись…
Недорозий сел и, стесняясь самого себя, спросил:
— Можно сигареточку? — попросил пропащий горемыка. — А то на гауптвахте не давали почти сутки курить.
Руки и пальцы капитана нервно подрагивали, глаза бегали.
— В запое был? — спросил я.
— Да, — честно признался взводный. — Ушел слегка в штопор.
— Слегка? На две недели?! — с ужасом и восхищением одновременно воскликнул мало пьющий Острогин.
— На две…, - ответил потерянным голосом Недорозий. — Сначала я встретил друзей в Баграме, они завезли в Кабул в разведцентр. Там я все время и пребывал. Тяжело мне, все болит.
— А как тебя вычислили? — опять поинтересовался ротный.
— Да пописать из-за стола не вовремя вышел на улицу. Рядом по той же надобности стоял, то есть ссал какой-то майор, оказалось, чекист. Узнал по ориентировке. Повязали. Выясняется — я в розыске. А зачем? Я уже собирался к вам. Прибежали какие-то «держиморды» из комендатуры, заломили руки, наручники надели и засунули в камеру. Сутки сидел, пока этот Растяжкин не приехал. Ни попить не давали, ни поесть, ни покурить.
— Голова болит, товарищ капитан? — спросил жалостливо и сочувственно прапорщик Голубев, тоже большой любитель выпить.
— Уже нет. За сутки все прошло. Есть хочется и курить. Немного трясет.
— Ну, кури, — протянул сигарету ротный. — Достался же ты нам как «бесценный подарок» от десантников.
— Серега, ты — кадр, каких мало, — рассмеялся Острогин, — мы уже думали, ты без скальпа, без яиц валяешься где-нибудь в «зеленке». Замполит похоронку сочинять собрался, мол пал смертью храбрых… А ты — жив, здоров, и лишь немного помят с перепоя.
— А что, лучше бы я лежал без головы?
— Не знаю, Сергей. Для тебя, может, и нет, а для батальона, может быть, и да. Нас тут имели целую неделю за эти твои фокусы, — зло сказал я. — Сейчас с тобой будут разбираться все кому не лень. Уже очередь стоит поиметь. Могут даже как дезертира посадить, а могут звездочку снять и из партии выбросить.
Сергей открыл рот от удивления. Потом его обратно закрыл и не сказал больше ни слова. Загрустил. Наконец — то задумался.
Командир полка на совещании офицеров орал, как раненый вепрь. Филатов тряс за грудки нашего капитана, даже растоптал ногами его голубую фуражку. Командование приняло решение отправить Серегу обратно в Забойкальский Округ. Спецназовцы его назад не принимали, отказывались, гады, а командование имело право в течение первого месяца откомандировать офицера обратно в Союз. Чем и воспользовались. В дивизии он был не нужен нигде, десантникам спихнуть не удалось, в авиацию — тоже. Решили так: лети, милый, домой, с соответствующей характеристикой.
Отправку наметили после Нового года. А пока возвратили в роту, под наш круглосуточный надзор. Ротный приставил смотреть за ним сержанта Томилина: быть с ним везде, куда бы ни пошел — в туалет, в штаб, в столовую. А я был назначен, ответственным за этим контролем. Весь отлаженный контроль нарушил очередной рейд. Оставлять в полку Недорозия одного нельзя — сбежит, а взять с собой, мы не имеем права. Что с нем делать?
Я подошел к комбату, комбат отправил в штаб. В строевой части ответили, что документы будут готовы только после праздников. Наши проблемы — это только наши проблемы. Замполит полка раздраженно сказал: «Что хотите, то и делайте, но чтоб он никуда не исчез. С собой брать не разрешаю, но и не запрещаю. Под вашу полную ответственность. А можете посадить его на гауптвахту до возвращения из Баграма».
Сергей выбрал рейд. Так Недорозий опять стал командиром взвода. Сбитнев решил, что третий взвод будет действовать вместе с управлением роты. Дров он не наломает, потому что круглые сутки окажется под присмотром. Главное, чтоб случайно не погиб. Он ведь уже откомандирован домой! Если погибнет, у всех будут проблемы с прокуратурой.
* * *Колонна медленно втягивалась в Баграмскую «зеленку». Впереди шел танк с минным тралом, и под ним время от времени взрывались мины. За танком шла бронемашина, на которой сидел Острогин. Он молотил из пушки и пулемета по дувалам. Следом за взводом Острогина шел я со вторым взводом. Рота вошла полностью в кишлак, когда под БМПшкой Сереги Острогина взметнулся взрыв.
— Ба-бах!!!
Комья грязи полетели во все стороны. Хороший взрыв, мощный!
— П… ц Острогину! — Невольно вырвался у меня громкий мат. — Серега! Острога!
Я дико заорал и, соскочив с башни, помчался к подорванной БМП, совсем забыв про мины. Машина стояла, завалившись правым боком в арык, с разорванной гусеницей, оторванным катком и полностью залепленная грязью. Вокруг валялись шмотки бойцов, копошились солдаты. Все с ног до головы в грязи, они матерились, кашляли, отплевывались.
— Острога! Сергей! Где взводный?!
— Я здесь, я здесь! — ответил Острогин, выплевывая песок и отфыркиваясь.
— Жив?
— Жив, даже не ранен. Башка только гудит.
Сергей стоял весь в грязи, оборванный, но живой. И улыбался.
— Серега! Живой, сволочь! — я обнял его и от радости заплакал. — Я боялся, что тебе крышка! Неужели, думаю, тебе, подлецу, конец пришел?! Как же мы без тебя?
— Рано хоронишь! Мы еще поживем!
— Поживем, Серега, поживем, повоюем! Я так рад за тебя, что ты цел. Солдаты все в порядке?
— Сейчас проверим! — Серега стал окликать бойцов.
Повезло, все были живы, только наводчика оглоушило.
— Чудеса! — только и смог сказать я. К нам подбежал ротный.
— Все живы?
— Все! — широко улыбаясь, доложил взводный. — Все целы, никто не ранен. Под десантом взорвалась мина. Гусеница разворочена. Машину надо эвакуировать.
— В-у-у-бам!!!
В следующую секунду все мы лежали физиономиями в грязь. Тело съеживалось, сжималось, втягивалось в жижу, тяжелую и липкую. Эта грязь пахла смертью, но она давала и спасенье. Возникло желание превратиться в змею и уползти. Осколки разорвавшейся минометной мины просвистели и врезались в деревья, дувалы, шлепнули по броне. Не зацепило никого. Счастье, удача — на нашей стороне Одновременно справа по колонне ударили из автоматов несколько «духов». Откуда стреляли, непонятно, нам было не видно издалека. В арыке, вблизи от подорванной машины, лежали разведчики. Бойцы стреляли во все стороны, а их поддерживала огнем броня нашей роты. Разрывы мин больше не повторялись, огонь из автоматов постепенно прекратился, но пехота неплохо поутюжила «зеленку», прежде чем двигаться сквозь нее дальше.
Вот и застава. Танк в окопе, МТЛБ с минометом «Василек», БМП, пулеметы — все их вооружение ощетинилось в разные стороны вокруг высоких, толстых глиняных стен, за которыми находился усиленный мотострелковый взвод.
У ворот испуганно жались друг к другу шестеро афганцев. Это был не «царандой», не солдаты, но почему то все вооруженные.
Навстречу нашей колонне вышел лейтенант — начальник заставы.
— Привет, ребята!
— Привет! Что за черти? — спросил я его, пожимая протянутую руку и кивая в направлении аборигенов.
— А-а, «духи», эти мирные. Прибежали, чтоб вы не замочили их, перепутав вон с теми, что по вам стреляют.
Грязные, непонятно во что одетые, в сандалиях на босу ногу, они приветливо махали нам, пожимали руки солдатам и излучали дружелюбие.
— А где наш Серега Ветишин? — спросил ротный. — Подать мне Сережку!
— На следующей заставе. Туда еще около километра, пройти по кишлаку и вдоль канала. К нему без вас, орлов, нашему батальону вообще не пройти. Посты почти месяц как обложили со всех сторон, каждый день происходят обстрелы. Раненых вертушками вывозят под прикрытием «крокодилов». А по дороге не пройти, не проехать, поэтому вся надежда на вас — рейдовых. Потом, когда вы уйдете снова, начнется блокада. Живем сутками под прицелом снайперов.
— Ну, что ж, немного поможем, ведь мы — это «новогодний подарок» вам от командования полка, — засмеялся Острогин.
— Что ж парни, не расслабляться, — скомандовал Сбитнев. — Вперед, в пекло, на помощь к Сережке! Пока, лейтенант! Увидимся…
Броня двинулась дальше: пачкать гусеницы, мять виноградники. На машинах сидели только экипажи, а пехота брела по колено в грязи за машинами по проторенной колее. Рота подбадривала себя автоматным огнем, сея смерть во все стороны. Пушки и пулеметы брони работали не смолкая. Пули сбивали ветки с деревьев, прорывали заросли кустарника, снаряды прошивали стены дувалов. Где-то в глубине этих зарослей ползут, сидят, лежат «духи», которые наблюдают за нами. Выжидают, возможно, целятся, а возможно, уходят подальше. Пока, на время…
- Рейдовый батальон - Николай Прокудин - Прочая документальная литература
- Немного грустная книга - Ангелина Грейс - Поэзия
- Прикладная статистика - М Герштейн - Научная Фантастика
- За речкой шла война… - Николай Прокудин - Прочая документальная литература
- Грязная игра - Бьянка Коул - Современные любовные романы