Учитель истории - Канта Ибрагимов
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / О войне
- Название: Учитель истории
- Автор: Канта Ибрагимов
- Просмотров:5
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После Нового года в школе новый набор, много студентов из России, среди них ровесник Шамсадова — Игорь Мельник; по тестированию попадает в класс начинающих — значит в тот же, где до сих пор Малхаз.
Узнав, что Малхаз чеченец, Игорь, не задумываясь, назвал происходящее в Чечне варварским бизнесом, идиотизмом, чем сразу же покорил кавказца. Они сблизились, подружились, каждый день вместе обедали, и тогда к ним присоединялась красивая особа — любовница Игоря. Спустя две недели красавица исчезла, Игорь заключил: «В лес с дровами не ездят», а еще через две: «Англичанки Богом позабыты, а редкие шедевры его не понимают... Скука, тоска!». Следом Игорь предлагает Малхазу жить вместе: оказывается, еще из Москвы он арендовал просторный двухэтажный дом, где всего одна бабуля-хозяйка.
После мрачной комнатушки — два на два — Малхаз блаженствует: они вдвоем занимают просторный этаж со всеми удобствами, и никаких стеснений. Игорь предприимчив, эрудит, занимается весьма экзотическим бизнесом — поставляет в Россию и страны СНГ бананы и другие, как он выражается, «обезьяньи продукты». С раннего утра он звонит по всему миру к своим партнерам, и на каком-то эсперанто, а более пальцами, что до умора смешит Малхаза, общается то с Африкой, то с Латинской Америкой.
С важностью взрослых только ко второй паре занятий является этот тандем. И только одну пару часов они могут высидеть, а потом обед по-русски, легкая прогулка и ланч по-английски, вечерний «сон-дренаж», и вновь маленький ресторанчик — Игорь любитель восточной кухни и шотландского виски, к полуночи — боулинг, паб, под утро они выходят из дискотеки. И так жизнь прекрасна три месяца, а там Игорь преждевременно срочно улетает — проблемы в Москве.
Малхаз возвращается в свою прежнюю стесненность, и не только жилищную, но и финансовую. А вскоре ожидаемое — срок визы истекает, и еще не совсем, но тоже ожидаемое — Ансар не желает более проплачивать обучение, на то веский и справедливый аргумент: Малхаз за девять месяцев так и не освоил английский язык, не говоря о компьютерных курсах.
Казалось бы, все к лучшему, он наконец-то освободился от принудительной опеки и может спокойно умчаться домой. Но где этот дом, и кто его там ждет? В Чечне еще продолжается война, в Москву нельзя, а более ему и деваться некуда; он действительно дурак, по крайней мере дурака провалял, теперь жалеет, зависть гложет, видя, как «щебечут» чисто по-английски те, кто с ним начинал. Да и что таить, главный-то аргумент другой: соблазняет, ой как соблазняет европейская цивилизация, и кажется: а чем и мой народ хуже? А жить только так хочется, вот только бы в кругу своих сородичей! Нет, нельзя так позорно бежать, надо освоить азы благоразумного общества и всеми силами постараться, конечно, не все, но лучшее и приемлемое из этого перенести на родной Кавказ.
Задним умом все мы крепки — получил Малхаз официальное уведомление: мол, погостил и хватит, или доплати и вкушай наше щедрое, пожалуйста. От строгого предписания он в восторге удивлен — без словаря все понял, и вроде не учился, а тем не менее жизнь в среде заставила автоматически многое уяснить. «Еще чуть-чуть, и бегло бы заговорил», — сожалеет он, собирая жалкие вещички. Уже проработал маршрут: Лондон — Стамбул — Баку или Тбилиси; как раз на этот авиаперелет у него остались деньги, а далее как Бог даст, а скорее всего — всухомятку и пешком, напрямик через перевал Шатили — там земляки помогут.
Малхаз уже собирался покупать билеты, а тут непредвиденные расходы: на заключительный банкет, на групповые фотографии, какой-то должок по жилью и телефон — в итоге и до Стамбула он не долетает. Он в смятении: это страшная ситуация, застрять в чужой стране без средств к существованию.
Просить у матери совесть не позволяет — сам виноват, не ценил. После нелегких раздумий на авось набрал Москву, Мельника. К Игорю от скуки он много раз звонил, лишь дважды удалось поговорить. Связь была односторонней, и только по служебному номеру через секретаря (домашний не дал), и Игорь оба раза хоть и был вроде рад и приветлив, но немногословен — то у него встреча, то совещание. На сей раз Малхазу повезло, вновь общие фразы, восторженные воспоминания; и слыша, что Игорь собирается прощаться, Малхаз скороговоркой выпалил просьбу — тысячу долларов в долг, и в конце уже совсем увядшим голосом:
— Игорь, только не знаю, когда верну, и верну ли вообще... я направляюсь в Чечню.
— М-да, — по-деловому сух голос Игоря, после нелегкой для Малхаза паузы. — Надо ли туда соваться, там беспредел?
— Больше некуда, — уныло.
— М-да! Дело дрянь!.. Я о том, что ты в Чечню. А насчет денег не волнуйся, нет проблем, и еще, ха-ха-ха, помнишь? «если хочешь потерять друга — дай ему в долг». Так что по-дружески помогаю... это, так сказать, мое маленькое участие в этой общей беде. А ты звони, всегда звони, оставляй секретарю сообщение, и запиши еще один телефон... Береги себя! Обнимаю! Мы еще погуляем, обязательно, и в Москве и в Чечне!
Через день деньги поступили, и гораздо больше — тысяча фунтов стерлингов.
Чего-то выжидая, а может, выгадывая, мать до конца не верила, что Малхаз уедет на родину; узнав о билете, заплакала, умоляла остаться, обещала, что готова любые суммы высылать, пока война в Чечне не закончится. В последний раз Малхаз позвонил ей перед самым вылетом — в трубке истерика, но ему вся эта благодать надоела — он хочет домой. Пусть бомбят — зато он у себя, в родных горах, где раздолье для души, и небо ближе, где он первым делом посетит могилки дедушки и бабушки, где он выяснит судьбу Эстери и где, быть может, а этим он страшно страдает, сможет наконец-то восстановить утерянный портрет Аны.
С этими помыслами он взлетал, шестичасовой перелет растянулся, он никогда не засыпает в транспорте, а тут вдруг что-то случилось, будто попал в другое летоисчисление!.. Стоит перед ним печальная Ана, вся в слезах, и корит: «Ничему ты не выучился. А я в тебя верила... Теперь как ты меня спасать будешь? Или тоже бросишь, и еще тысячу лет я буду страдать, как и Родина наша?.. Найди меня, схорони, как положено, и я, наконец-то, обрету покой, а вместе со мной и вся земля наша».
— Вот я и лечу к тебе, в наши горы, Ана!
— «…Да, Малхаз, я в горах, совсем рядом всегда, но найти меня ныне не просто — времена другие, требования не те... Попытка изолироваться от перемен в горах — самоубийственна. Самодовольство, надменность, успокоенность — как сейчас, наказываются недремлющими конкурентами и соседями. Сегодня идет разделение между сведущими, готовыми к переменам, мыслящими глобально, и теми, кто стал жертвой традиций, предубеждений, косности, ненависти к переменам... Малхаз, ты, в отличие от многих, пытаешься докопаться до истин нашей истории. Не останавливайся, всегда иди, всегда учись, и тогда ты найдешь меня, избавишь нас всех от не прекращающегося в веках ига... Или ты ничего не хочешь, устал, соскучился, боишься трудностей, не хочешь спасти меня?»
— Хочу, хочу... но как?!
«Учись!.. Ты познал историю, сделал правильные выводы — первый шаг... Осталось всего два... В мое время источником богатства, жизни и, что всегда важно, информации — были караванные пути и обслуживающие их караван-сараи. Ныне это Интернет — всемирная паутина, компьютеры и всевозможные их программы. И наконец, третий, во все времена — языки, зная языки, и сам не заблудишься и других на правильный путь выведешь... ко мне тропинку найдешь... Научись спасти меня! Прошу тебя, учись! Через поля, моря, горы знаний — лежит путь нашего будущего! Спаси меня, себя, весь наш Кавказ!»
— Леди и джентльмены! Через двадцать минут наш самолет приземлится в Стамбуле.
Малхаз очнулся, прильнул к холодному иллюминатору. Во всю ширь взгляда огни, огни; ведь это бывший Константинополь! А между огнями глубокая чернь, всасывающая его сонный взгляд. Это и есть Босфора пролив. Та же мгла, те же звезды, то же море, то же лето... а может, и Ана еще здесь, одинокая, в лодке, еще боится оторваться от дна. «Боже! Вот она... точно... я вижу эту лодку!»
...Все еще в наваждении, рассеянно глядя под ноги, Шамсадов только ступил на турецкую землю, как кто-то по-свойски, от чего уже отвык он, схватил его за рукав:
— Ты Малхаз Шамсадов? — чеченский язык, незнакомая широкая улыбка в свете неоновых огней.
Без каких-либо проволочек его быстро вывели через VIP-зал, на роскошном лимузине ехали около часа. Повеяло прохладой и соленостью моря, на берегу роскошный мраморный особняк, фонтан, парк. «Дворец Феофании» — подумал Малхаз. Много земляков, знакомые по телевизору лица лидеров революции. Тема одна — война в Чечне. Оказывается, предатели те чеченцы, что живут в Москве и по всей России.
— Хватит делить народ, и так нас мало, — не сдержался учитель истории. — И вообще, я думаю, оценку событий надо делать не здесь, сидя у теплых берегов, а только будучи там, в пекле событий.
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Грустный радостный праздник - Мария Бершадская - Детская проза
- Переводы - Бенедикт Лившиц - Поэзия
- Два огня (СИ) - Хоб Дарья - Современные любовные романы
- Под сенью учителя - Лариса Артемьева - Религиоведение