Долина белых ягнят - Алим Кешоков
- Дата:29.09.2024
- Категория: Проза / О войне
- Название: Долина белых ягнят
- Автор: Алим Кешоков
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Биля подошла к гостю, низко поклонилась, хотела поцеловать ему руку, но Кошроков не позволил. Он сам прикоснулся губами к ее натруженной руке, погладил молодую женщину по голове, пожелал ей всех благ, обещал еще приехать.
— Очень просим, очень, — в один голос говорили женщины.
Цурка никак не отставала от Нарчо, норовила забраться на линейку, стоит на задних лапках, передними упирается в ноги Нарчо, машет хвостом, глаз не отводит: возьми, мол, меня. Нарчо гладит собаку по мягкой шерсти.
— Куда ни приедешь — всюду твои друзья, Нарчо, — искренно удивлялся Доти Матович. — Даже собаки тебя знают.
— Так это же Цурка!
— Нарчо — парень известный, — согласился Оришев, легонько похлопывая «ординарца» по плечу.
«Укладывая» на сиденье больную ногу, Кошроков оглянулся. Чоров, желая попрощаться с Кантасой, сделал к ней шаг, но Кантаса насупилась, отвернулась и быстро зашагала прочь. Чорову стало неловко, он сделал вид, будто пошел не в ту сторону. И с линейкой ему не повезло. Кошроков не пригласил его сесть рядом, а Чоров прикинулся, будто не замечает этого:
— Вы не ждите меня. Я догоню. На конеферму едете? Мне надо еще на скотооткормочную базу завернуть. Я раньше вас буду на месте. Недаром говорят: пеший конному не попутчик. Я на машине, стало быть, для меня вы — пешие.
Старый «виллис» сначала покатил под горку, лишь потом включили мотор — иначе он не заводился.
— Ну и «конный», — засмеялся Кошроков.
Однако и Оришев, и Кошроков чувствовали неловкость. Получалось, будто они избегают общества Чорова… Линейка катилась легко. Сытые кони звонко били копытами по каменистой дороге. Женщины, стоя толпой у полевого стана, провожали гостя взглядом. Первым тишину нарушил Кошроков.
— Батырбек, ты заметил — Кантаса не подала руки Чорову.
— Старые враги.
— Почему?
Оришев ответил не сразу: не хотелось обсуждать чужую ссору. Нарчо тоже мог бы дать исчерпывающую информацию на этот счет, но не смел вмешиваться в разговор взрослых.
— Она — стряпуха, — продолжал Доти, — он — первое лицо в районе. Что им делить?
— Обидел он ее… — решившись, начал в конце концов Оришев.
— У Кантасы была корова, она выменяла ее на тулуп погибшего мужа, холила, лелеяла, уберегла от гитлеровцев. Как это ей удалось — неизвестно, говорят, держала животное в погребе, кормила по ночам. Оккупация кончилась. Объявили первый сельский сход. Пришел час восстанавливать хозяйство. Насчет коров установка была правильная: если удастся обеспечить ферму кормами, то и скот следует согнать на фермы. Чоров вгляделся в горные склоны и увидел: чернеют копны сена, заготовленные еще до прихода гитлеровцев. Он решил, что с кормами дело обстоит благополучно, распорядился свести уцелевший скот на фермы. Спустили и другую команду: в целях быстрейшего выполнения плана поголовья скупить коров у колхозников и рабочих сельской местности не по рыночной цене, а по заготовительской. Чоров вызвал милицию, перекрыл дороги, ведущие на базар. Народ заволновался…
Уполномоченный внимательно слушал, повернувшись к рассказчику.
«Директивы — вехи, — думал он. — А вот способ, которым идет от вехи к вехе: напрямик или выбирая, как лучше, — дело исполнителя. Кулов дал правильную директиву — восстановить общественное хозяйство, в частности фермы. Как ее выполнить применительно к конкретным условиям — это уже была задача Чорова. К каждой ситуации нужен свой подход».
— Кантаса, — говорил тем временем Оришев, — не отдавала коровы. Она делила одиночество с Нарчо, и я знаю, как преданно они заботились друг о друге. От пережитого пошатнулось здоровье Кантасы. Нарчо заботу о корове взял на себя, из лесу он возвращался не только с дровами, но и с охапкой прошлогодней травы, в наших местах называемой «милиф». Он добывал ее, шаря под кустами, между валунов, возле деревьев. В траве этой питательных веществ негусто, но все-таки корм. Поили корову теплой водой, так она и держалась на ногах. А когда в доме молочко — знаешь, все-таки легче.
Явились от Чорова: «Отдай корову». Кантаса отрезала: «Не отдам». Корова была к тому времени стельная. Кантаса и Нарчо ждали, что она вот-вот отелится и они заживут по-другому.
Тем временем часть собранных на ферму коров пала. С планом дело не выгорало. Да и упорство Кантасы создавало опасный прецедент. И тогда в дом к ней пожаловал сам Чоров. Он понимал, что вдову уломать трудно. Она знает свои права и объективно заслуживает, чтобы к ней отнеслись внимательно: кто, как не она, тяжело пострадала в период оккупации… Чоров полагался на свой начальнический авторитет и, так сказать, на личное обаяние.
— Я знаю, зачем тебя принесло. Зря стараешься. — Кантаса встретила непрошеного гостя сурово. Сжала губы, напряглась. — Коровы я не продам, если даже золотом будешь платить.
— Ты спишь и видишь во сне корову. — Чоров делал вид, будто не собирается уговаривать хозяйку дома. — Нужна мне твоя корова! Свет на ней клином, что ли, сошелся?
— Я хочу видеть корову в своем хлеву. Мальчик повел ее на выпас — чуть не отобрали. Пришлось гнать стельную корову, как кобылицу, — галопом. Ты бы лучше нажимал на тех, кто у лица оккупантов опахало держал, а мне ты обязан помогать. Я — наседка без детенышей. У меня нет никого… — Кантасе изменило самообладание: плечи дрогнули, из глаз хлынули слезы. Она рассердилась на себя за внезапное малодушие.
В эту минуту Нарчо внес в дом дрова и с силой бросил их на пол. Поленья разлетелись в разные стороны, одно ударило Чорова по ноге. Мальчик, как мог, выражал свой протест против визита председателя. Он тоже прекрасно знал, зачем тот пожаловал.
— Перестань реветь. Я не по поводу коровы приехал. — Чоров мерил шагами комнату, соображая, как вести себя дальше.
— А по поводу чего? — Кантаса уже взяла себя в руки. — Я не из тех, к кому слетаются любители весело провести время. Война опалила мое гнездо, ничего не оставила. Не будь со мной мальчика — совсем было бы плохо. Он меня выходил. Да приласкает аллах моего Нарчо…
— Так было? — обратился Оришев к мальчику, сидевшему с опущенной головой.
— Так, — тихо согласился тот.
Он был удивлен: Оришев до того точно передавал события, словно присутствовал при них сам. Видно, Кантаса рассказала.
— Я рад, что ты оправилась от недуга. Хочу, чтоб ты твердо встала на ноги. За этим и пришел. Собираюсь предложить тебе помощь. — Чоров лгал, но Кантаса поверила:
— Так бы и сказал.
— Я так и сказал бы, да ты не даешь. У меня для тебя хорошие новости: нам выделены большие средства для оказания помощи тем, кто пострадал при оккупантах. Понятно? Тебе мы обязаны помочь прежде всего.
Кантаса усомнилась: «Больно сладко поет. Неспроста это». И спросила напрямик:
— Давно это вы продрали глаза? Вы слепыми щенятами были и вдруг прозрели?
Чоров лукавил:
— Ты же активистка со стажем, а говоришь несуразные вещи. Кто слепым щенком был?
— Те, кто хотел забрать у меня корову. Ну да ладно. Теперь вижу — поняли люди. Дошли слова мольбы. Да еще говоришь — деньги отписали? За это отблагодарю не словами, а честным трудом. За заботу, за уважение готова на любые жертвы.
Чоров обрадованно подхватил:
— Именно на любые жертвы. Нам ссориться нечего. Общее дело делаем. — Он воодушевился. — Жертва — отличное слово. Жертва во имя победы. Эти слова начертать бы над входом в правление колхоза! Если речь идет о победе, что такое одна корова? — Заметив, как Кантаса сверкнула глазами, Чоров поспешно отступил: — Мы тебе отписали солидную сумму. Можешь хоть завтра получить ее в исполкоме. Даже сегодня.
— За деньги спасибо, — сдержанно поблагодарила Кантаса. Чоров снова навел ее на подозрения. — Я в долгу не останусь. У меня есть руки, ноги, слава богу, и голова цела — отработаю. — Кантаса на секунду замолкла, ожидая, что скажет Чоров. Тот молчал. — А корову мою раз и навсегда оставь в покое. Окрепнем, встанем с Нарчо на ноги, я сама пригоню ее на ферму, отдам даром. Но только дайте срок.
Чорову изменила выдержка.
— Тогда и колхозу она не будет нужна! — зло выпалил он.
Кантаса наконец окончательно поняла, что Чоров пытается обойти ее любым способом.
— Какую же сумму вы мне определили? — От возмущения она даже повеселела.
— Это от тебя зависит. — Лицо Чорова озарилось слабой надеждой. Вроде клюнула вдова.
— Как от меня? Сколько захочу, что ли?
— Пожалуй, так. — Чоров затянул на талии широкий армейский пояс — Отдашь корову — одна сумма, не отдашь — другая…
К сказанному Нарчо мог бы добавить, что во время этой беседы он, отведя Цурку в угол, старался разозлить собаку и натравить ее на «благодетеля». Было бы здорово, если бы Цурка прокусила Чорову сапоги или порвала штаны. Но Цурка, как назло, была настроена миролюбиво.
- Неизвестное сельское хозяйство, или Зачем нужна корова? - Татьяна Нефедова - Отраслевые издания
- Двор. Баян и яблоко - Анна Александровна Караваева - Советская классическая проза
- Пакт Путина-Медведева. Прочный мир или временный союз - Алексей Мухин - Публицистика
- Дело музыкальных коров - Эрл Гарднер - Классический детектив
- PR-элита России: 157 интервью с высшим эшелоном российского PR - Роман Масленников - Маркетинг, PR, реклама