Избранное. Романы и повести. 13 книг - Василий Иванович Ардаматский
- Дата:20.06.2024
- Категория: О войне / Шпионский детектив
- Название: Избранное. Романы и повести. 13 книг
- Автор: Василий Иванович Ардаматский
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Меж тем события идут своим ходом, — продолжал Николай, поглаживая свою лежавшую на столе руку. — И союзническая конференция, которая скоро состоится в нашей столице, я почти уверен, будет последней, посвященной войне. А следующая будет уже о победоносном для нас мире.
В эту минуту Бьюкенен все-таки решил, что откладывать то, с чем он приехал, не следует и не царю увести разговор в сторону.
— У меня, к сожалению, нет уверенности, что эта конференция будет последней о войне, — заговорил Бьюкенен с печалью в голосе, чувствуя холодок на спине от собственной смелости. Он смотрит в неуловимые глаза царя… — Более того, я сомневаюсь в ее острой необходимости, требующей, однако, весьма рискованной поездки наших государственных деятелей в Россию. Мы не забыли трагическую гибель по пути в Россию лорда Китченера.
— Почему такой пессимизм? — ободряюще мягко спросил царь, чуть приподняв брови.
— Ваше величество, — чуть повышает голос посол и продолжает торопливо, точно боясь, что его остановят — Меня и других ваших друзей в Лондоне тревожит, если не сказать, удручает политическое положение в России. Русское общество разобщено, правительство не имеет ни авторитета, ни поддержки. На будущей конференции с таким партнером союзные правительства не смогут чувствовать себя уверенными, что решения конференции будут претворены в действие. А речь-то идет о войне, которая нам всем так дорого стоила и которую еще надо завершить. — Закончив, Бьюкенен стиснул пальцы сплетенных на коленях рук.
— Я и мой народ едины в нашем решении выиграть войну, — помолчав, сердито произнес Николай и спросил — Этого союзным правительствам мало? И вообще, разве есть у кого-нибудь основание предъявлять нам претензии по поводу исполнения нами союзнического долга? — Его продолговатые глаза сузились, спрятались…
Бьюкенен прекрасно понимал, что отвечать на это очень опасно. Ведь он сейчас должен подвергнуть сомнению сказанное царем, а это значит оскорбить его. Но Лондон сказал ясно: вы обязаны выяснить решимость царя при нынешних обстоятельствах продолжать активную войну. Решимость он высказал, но понимает ли он обстоятельства, даже знает ли он их?
— Ваше величество, — Бьюкенен упрямо наклонил голову, смотрит на царя исподлобья. — Все дело в том, что вы и ваш народ не едины в оценке способности людей, которым вы вверили ведение войны, — заговорил Бьюкенен не о самом главном, а о том, о чем кричат русские газеты. — В этом смысле между вами и народом стена взаимного непонимания. Народ судит об этих людях с железной логичностью — столько на фронте потеряно жизней, а успеха нет. В стране ощущается жестокий продовольственный кризис… — Заметив, что царь согласно кивнул головой, Бьюкенен умолк.
— Вы забыли еще железнодорожную разруху, — с чуть приметной усмешкой сказал царь и спросил — И что же, по-вашему, следует сделать, чтобы на фронте появились успехи, в магазинах хлеб, а на транспорте порядок?
— Сам я рекомендаций дать не могу, не способен. — Сейчас Бьюкенен тоже следует указанию Лондона: в наиболее резких моментах ссылаться на русское общественное мнение. — Но, если судить по вашей прессе, народ ваш хочет одного — сильного правительства, которое могло бы победно завершить войну.
— Я уже усилил правительство. — Бьюкенен увидел, что царь снова раздражен. Но нужно было доводить разговор до конца.
— Вы, ваше величество, так часто последнее время меняете членов правительства, что их трудно даже запомнить. России необходимо созданное вами твердое правительство. Это сразу вернуло бы вам доверие народа, которое вы имели в начале войны, и тогда впереди у всех нас уверенная победа. — Бьюкенен замер, слыша стук собственного сердца, — сказано почти все…
Николай сделал движение, будто хотел встать, но только выпрямился в кресле, одернул гимнастерку и, чеканя слова, сказал:
— По-вашему, я должен приобрести доверие своего народа? А может быть, он должен приобрести мое доверие?
— И то и другое, ваше величество, — поспешно ответил Бьюкенен и снова замер, ожидая взрыва, который оборвет разговор. Но царь молчал, слепо смотря в сторону. Бьюкенен выждал еще немного и сказал — Поймите меня правильно, ваше величество, стены между вами и народом воздвигают германцы. Это им так же необходимо, как раздоры между нами, союзниками.
— Да, да, ваше величество, у Германии есть в России и возле вас верные ей люди, ее агенты. Они косвенно влияют на ее величество и прямо на других лиц в отношении рекомендации на государственные посты различных бездарностей. Ведь не случайно же в народе говорят, что ее величество работает в интересах Германии.
— Это гнусная инсинуация, — произнес Николай, и глаза его сверкнули гневом.
— Конечно! Конечно! — заторопился Бьюкенен. — И тем же германским агентам нужно, чтобы эту инсинуацию люди повторяли, и основания для правдоподобности инсинуации создали те же немецкие агенты.
— Кандидатов на высокие посты выбираю я сам, — вдруг заявил царь.
— Но вы физически не можете знать всех возникающих кандидатов, — тихо и сочувственно сказал Бьюкенен. — Ну как мог, например, стать министром внутренних дел Протопопов? Пока он министр, разлад между вами и народом, между вами и Думой будет усугубляться. Ну как может питать доверие народ или Дума к министру, который поменял общественную деятельность на карьеру, изменив своей партии, пославшей его в Думу, который тайно встречался с германским агентом в Стокгольме, вся деятельность которого на посту министра пахнет содействием Германии. — Бьюкенен умолк, весь сжался — теперь он сказал все. Поднял взгляд и увидел невероятное — царь смотрел на него с задумчивой улыбкой. Боже, чему он может сейчас улыбаться? А царь просто вспомнил свой утренний разговор с женой, предсказавшей атаку Быокенена на Протопопова. «Какая же она у меня умница», — думал он сейчас. Воспользовавшись тем, что посол замолчал, Николай сказал, резко повысив голос:
— Протопопов не является германофилом. Вы сами, сэр Бьюкенен, подхватили и эту инсинуацию, распространяемую теми самыми немецкими агентами, о которых вы изволили здесь говорить. Стокгольмская история раздута любителями этим заниматься. И вообще, разрешите все-таки мне самому выбирать своих министров.
Бьюкенен покорно склонил голову. Он понял: больше эту тему трогать нельзя и, пока царь не оборвал аудиенцию, следовало перейти к последней теме…
— Ваше величество, разрешите мне сказать все, тем более что мне осталось сказать наиболее важное, — сказал
- Пролог в поучениях - Протоиерей (Гурьев) Виктор - Православие
- Право на репрессии: Внесудебные полномочия органов государственной безопасности (1918-1953) - Мозохин Борисович - История
- Пирровы победы - Александр Марков - Фэнтези
- Айка - Елена Андреевна Тюрина - Триллер / Ужасы и Мистика
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив