Долина белых ягнят - Алим Кешоков
- Дата:29.09.2024
- Категория: Проза / О войне
- Название: Долина белых ягнят
- Автор: Алим Кешоков
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ищи, Мисост. Обыскивай меня. Может быть, получишь вознаграждение пять тысяч.
— Зачем мне самому искать? На это есть люди. Найдут. Найдем и беглецов, и жеребца, и твою Апчару.
— А что скажет сын Шабатуко? Забыл его слова?
— Не забыл. Когда он узнает, чем занимается эта красавица, сам наденет на нее петлю. Не в пещерах ли она размножает листовки? Смотри, не откупишься ты седлом. Даже самым искусным…
Мисост уехал. Он был уверен, что нагнал страху на седельщика. Теперь ночей спать не будет, а седло сделает в срок.
Бекан и действительно встревожился, но не седло было причиной его тревоги. Он понимал, что все висит на волоске и надо немедленно рассказать обо всем «трем богатырям», обитающим в пещере. Пусть принимают решение. Хорошо, если Мисост никого не оставил для слежки за Беканом. Что им стоит выследить старика, а значит, найти пещеру, и Шоулоха, и беглецов, и капитана. По многим причинам надо им уходить. Еще и по такой простой причине, что через пару дней им будет нечего есть. Телятина на исходе. Хлев опустел. Кукуруза кончается. Трем мужчинам нужно столько, сколько хорошей бригаде косарей…
С наступлением сумерек Бекан с Данизат добрались до пещеры.
Разливая густой бульон и раскладывая в миски горячие куски телятины, Бекан пересказывал бургомистровы новости и угрозы. Весть о посещении бургомистра «гарнизон пещеры» принял по-разному. Федор Мисочка сразу сказал:
— Надо сматываться.
Чока, хоть у него и появился на лице румянец, был еще слишком слаб для нового похода. Но при одной мысли, что можно снова попасть в лагерь, у него шевелились волосы на голове. Ему не хотелось стать обузой для друзей. В горах незанятая рука и та кажется лишним грузом. Легко ли тащить на себе больного человека, если хочешь уйти от погони. Придется карабкаться по скалам, переходить из ущелья в ущелье, пока не наткнешься на партизан. Чока молчал.
— И не позднее, чем сегодняшней ночью, — согласился Локотош с Мисочкой. — Хватит нам санаторного лечения. Не то захлопнут единственную дверь — и точка. Попадемся в руки Якуба — он отведет нам лучшее место в лагере.
— С перспективой передислоцироваться в противотанковый ров.
— Вот именно. Труповозом тебя уже больше не сделают.
Чока услышал смешинку в голосе Локотоша.
Локотош съел все, что было в миске, обглодал кость, вытер руки.
— Итак, военный совет в Филях, то есть в пещере, заседает. Мнение старшины Федора Мисочки — смотаться.
— Под покровом ночи, — добавил Федор.
— А что думает Багратион? — Локотош не терял чувства юмора. Он обратился к Чоке, которого как-никак роднило с Багратионом кавказское происхождение.
— Что молчишь, Чока? Или высокогорный «санаторий» тебя больше устраивает? Прошу учесть, что наш «санаторий» может обернуться фамильным склепом или простой мышеловкой.
— Кто его будет тащить? Тебя самого надо тащить. — Бекан заговорил раньше Чоки, но тут же смутился и замолчал, чтобы не подумали, что сыну можно в пещере оставаться, а его друзья должны уйти. Он торопливо добавил: — Придется мне навьючить его на Поха, как старый бурдюк. Уйдем подальше в горы, там каждый камень — защита от пуль. Как-нибудь доберемся до перевала. Оттуда вниз легче будет идти. Азрет Кучменов не станет шарить в камнепадах и вечных льдах. Но наверняка его люди стерегут все тропы в горах, поэтому нужно осторожность помножить на мужество, иначе не миновать прохладненского ада.
— Были бы крылья — улетел. Ноги мои, сами видите, — тихо проговорил Чока. Пребывание в лагере сделало свое дело. Ноги у Чоки плохо гнулись в суставах. Суставы были красны, припухли и болели. Да и руки плохо слушались, особенно левая. Опухла в плече, локте и кисти. Даже есть ему было трудно. Встать без посторонней помощи не может. Захочет сесть — падает.
— Да-а. Пока в скалолазы не годишься, — согласился Локотош. — Придется тебе отсиживаться в «санатории». Доберемся до партизан — передадим твои координаты. Они помогут тебе.
Мисочка поделился сведениями из немецких источников:
— Я знаю, партизаны оживились. Ночной налет на Джинал был только началом. Со склона Эльбруса они сбросили эдельвейсовцев вместе с флагом, который те пытались водрузить на Эльбрусе. Немцы направили туда крупный карательный отряд.
— Вот бы найти их.
— Дороги к ним перекрыл Бештоев.
Бекану не нравилось, что никто не беспокоится о жеребце. Что он будет делать с Шоулохом? Сесть на коня и умчаться в горы? Бекан мог бы увести жеребца в Грузию, через «окно в небо». Он как-нибудь обошел бы солдат, оседлавших тропу, если бы пропустило само «окно». Но оно под толщей снега на протяжении шести-восьми километров. Бекан понял теперь, какую ошибку он сделал, когда отказался оставить жеребца в Грузии. А как быть с Апчарой? Ее тоже ищут. Попадется — никто ее не спасет. Вздернут на первом тополе. Может быть, и ей присоединиться к Локотошу и Феде?
— Придется тебе отсиживаться в обществе Шоулоха, — продолжал Локотош. — Наберешься сил — сядешь на коня. Лучших крыльев не надо. Лети прямо через хребет.
— Не советую, — возразил Мисочка. — Вы же сами говорите, легионеры носятся по горам. Эти шакалы вынюхивают все. А гестаповцы? Вы думаете, они махнули рукой на нас? Я их знаю. Они, как свиньи, роют землю носом до тех пор, пока пятачком не наткнутся на гвоздь. Нет, гестаповцы не успокоятся. Им надо свести кредит с дебетом — найти беглецов, вздернуть их и отчитаться перед начальством. Искать они умеют… будьте спокойны. А пещера эта не очень-то надежна. Ферма в четырех километрах. Да и дорога почти рядом. Немцы, может быть, и не пойдут сюда. А легионеры, добровольцы? Они разве не знают о существовании этой дыры?
— Пещер много. Сразу все не обшаришь.
Бекану хотелось оставить Чоку поближе к себе, и в то же время он понимал всю опасность… Неуверенно он продолжал развивать свой план.
— Навьючим лошадь. Не Шоулоха, конечно. За жеребца я в ответе. Но возьмем Поха. Барахло ваше и еду — все на мерина. Сверху сядет Чока. Будет показывать дорогу…
— Как бедуин в Мекку… — засмеялся Локотош. — Не усидит Чока. Рано ему в дорогу.
— Не погибать же ему здесь! — горячился Федор. — И дороги мы с тобой не знаем. А мерина мы с тобой поведем по очереди. Пусть он сидит себе наверху. Нам бы только встретиться с партизанами.
— Я сам поведу вас звериными тропами, — вызвался Бекан.
— Где они, партизаны? — спросил Локотош.
— Есть партизаны, — убежденно сказал Мисочка. — Я знаю, немцы создают против них карательные отряды из разных предателей. Хотят столкнуть нас, чтобы мы истребляли друг друга. В лагере спрашивали, кто хочет вступить в легионеры…
— А ты?
— Сам видишь.
— А как ты в плену оказался? Только честно и без обиды…
— Правильный вопрос. Чего обижаться? Человек должен знать, с кем идет в разведку. — В глазах Мисочки появилось озорство, но в темной пещере никто этого не увидел. — Значит, честно?..
— Если можно.
— Сам попросился. Возьмите, говорю, меня! Они и взяли.
— Брось заливать. Не дураки слушают.
— Чего я вас буду обманывать? Вот послушайте. Иду я раненый. Плечо осколком разнесло. Весь в крови. Но идти могу. До санбата километров двенадцать. Жара. Никаких попутных машин. Шагаю. Прошел километров семь-восемь, сел отдохнуть. Тяжелораненых-то увезли на повозке, а мне велели «своим ходом». Вдруг машина. Я вскочил с места, бегу машине наперерез. Машу здоровой рукой. Грузовик полон людей, но местечко всегда найдется для раненого. Кричу: «Братцы, подвезите!» Машина остановилась. Меня затащили в кузов. Оглядел я пассажиров, все свои. Спрашиваю: «Куда?» Молчат. «Откуда?» Молчат. «Из какой части?» Опять молчат. Мне стало не по себе. Решил спрыгнуть с машины, стал здоровой рукой стучать по кабине, а мне как врежут по кумполу… Очнулся у немцев.
— Немцы, что ли, переодетые?
— Разведчики. И машина наша — полуторка.
— А как потом? — Чока верил Мисочке. Федор мог бы сказать что угодно — был контужен, лежал без сознания. А тут как на духу: «Сам попросился».
— Потом горе мыкал.
— Допрашивали?
— Не без этого. Но не очень. Пока я очухался, в плен попали птицы поважней. Средний комсостав. Меня сразу в лагерь. Там построили нас у противотанкового рва. Сначала на наших глазах расстреляли десятка три пленных политработников. Офицер приказал остановить расстрел и обратился к нам с вопросом: кто из нас хочет добровольно вступить в похоронную команду? На размышление дал пять минут, пошел вдоль шеренги. Кто наотрез отказывался, тут же расстреливал. Ткнет пистолетом в живот и спрашивает. На «нет» — выстрел. Так и идет. Согласится человек — останется живым. Дошла очередь до меня. Думаю, умереть на войне никогда не поздно. Жив буду — может, удастся убежать. А там, даст бог, сведем счеты. Когда офицер ткнул мне в живот пистолетом: «Ты?» — я сказал: «Согласен». Остался жив. Тридцать три дня провел в лагере.
- Неизвестное сельское хозяйство, или Зачем нужна корова? - Татьяна Нефедова - Отраслевые издания
- Двор. Баян и яблоко - Анна Александровна Караваева - Советская классическая проза
- Пакт Путина-Медведева. Прочный мир или временный союз - Алексей Мухин - Публицистика
- Дело музыкальных коров - Эрл Гарднер - Классический детектив
- PR-элита России: 157 интервью с высшим эшелоном российского PR - Роман Масленников - Маркетинг, PR, реклама