Форма входа
0/0
Долина белых ягнят - Алим Кешоков
- Дата:29.09.2024
- Категория: Проза / О войне
- Название: Долина белых ягнят
- Автор: Алим Кешоков
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Долина белых ягнят - Алим Кешоков. Жанр: О войне. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Долина белых ягнят - Алим Кешоков:
В романе отображен героический период в жизни родной автору Кабарды — лето — осень 1942 года, когда фашисты рвались к Кавказу.Тема произведения — мужество, стойкость, героизм народа, проявленные в тяжелые дни немецкого наступления.
Читем онлайн Долина белых ягнят - Алим Кешоков
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
— Переводи ему. — Бекан обратился к Апчаре, не веря в спасение сына и с трудом сдерживая рыдания. — Переводи: он — как мой сын — Чока. Пусть придет ко мне. Я найду им тайные пещеры, буду кормить мясом и хлебом, пока не придут свои. Сто собак приведут немцы — не найдут. Есть у нас такие пещеры в горах.
— Твой сын знает, куда надо идти?
Вопрос был уместен. Чока не знает, что дом разбомблен и мать с отцом переехали на молодежную ферму в Долину белых ягнят. Если он явится в аул, его сразу схватят и если не расстреляют на месте, то снова отправят в лагерь.
Доброволец поблагодарил старика за приглашение. Кто знает, может быть, он и воспользуется им. Мисочка сам думает о побеге, но пока еще ничего не решил. Надо выждать, сориентироваться в обстановке и на местности, чтобы охраннику не оказаться в положении охраняемого.
— А записку можно ему написать? — загорелась надежда в душе Апчары.
Труповоз подумал.
— Напиши маленькую и вложи в лепешку. Если не разжует — прочитает.
Апчара села у коптилки. На подоконнике лежала тетрадка. Апчара оторвала четверть листка.
— Хватит?
— Потом скрутишь ее папиросой.
Апчара писала мелким почерком, стараясь сказать побольше, а главное — куда идти. Не дай бог попасть на глаза Мисосту, хотя он и подписал прошение в комендатуру. Неизвестно, как он посмотрит, если узнает, что Чока сбежал. Доложит Бештоеву и — до свиданья, «каспулат», как говорят в ауле, все дело пропало.
Лучше всего Чоке явиться на кирпичный завод. Там можно отсидеться в дымоходной траншее.
Апчара писала по-кабардински и то намеками, чтобы никто ничего не мог понять, если записка окажется в чужих руках. В кабардинском обычае есть так называемый язык корней. Крона дерева широко раскидывается под солнцем, радуется, шелестит листвой, шумит на ветру, свистит, колышется, волнуется. А корни? Корни в земле. Они безмолвны и неподвижны. Но свою радость и свое волнение они выражают молчаливым повторением разветвления сучьев, ветвей, всей кроны. Одно выражается в другом, хотя одно на другое не похоже. «Языком корней», языком иносказаний и аллегорий пользуются влюбленные. Апчара в своей маленькой записке показала, что она хорошо владеет этим языком.
С низовий Терека дул сырой, пронизывающий ветер. Бекан и Апчара распрощались с хозяйкой и вышли к двуколке. Ночь чернее черной собаки. Бекан тщетно добивался от своего «благодетеля» сказать: когда приблизительно ждать Чоку? «Не знаю. Дело покажет» — и только. Апчара согласна с этим, если только дело действительно «покажет». Доброволец взял записку, скрутил ее в трубочку и положил в коробку с немецкими сигаретами. Сверточек получился как раз с сигарету величиной. Доброволец обещал одно — из тех продуктов, что они привезли, Чоке достанется немалая доля. А «дело покажет» означало, что Чока не передвигает и ноги. Если его предварительно не подкормить, он не пройдет и пяти шагов — свалится в грязь и погибнет.
Да, доброволец знает Чоку Мутаева. Оказывается, совсем недавно он даже помог ему. Чока, ложась спать, кладет под себя пять кукурузных стеблей. Это заменяет ему матрац. С «матраца» Чока никогда не сползает, да и сползти трудно, потому что люди лежат вплотную, обогревая друг друга. А укрывается Мутаев куском циновки. Эта циновка досталась ему, можно сказать, по наследству. У старика, который попал в лагерь за то, что прятал у себя раненого командира, циновка была молитвенным ковриком. Пять раз в сутки становился старик на циновку и обращал свою молитву к аллаху, умолял всевышнего обрушить на головы немцев самое страшное наказание.
Аллах не торопился, а старик умер. В последние минуты он прохрипел завещание: молитвенный коврик — Чоке Мутаеву. Теперь Чока прикрывался и от дождя и от снега этим ковриком. И вот один заключенный пытался отнять у Чоки циновку. А Чока не хотел ее отдавать. «Ты же доходяга, без нее скорее дойдешь, а я еще на ногах, работаю, она мне нужнее», — говорил тот. В их спор никто не вмешивался. Действительно Чока доходяга, дни его сочтены. Но Федор Мисочка, оказавшийся поблизости, прекратил спор, и Чока сохранил циновку.
Недавно в лагерь поступила партия «новеньких». Это бывшие воины Нацдивизии, отказавшиеся повиноваться Якубу Бештоеву, когда новоявленный «правитель» Чопракского ущелья приказал всем вступить в отряд легионеров. Среди них оказались люди, знавшие Чоку. Их вызывали на допрос, чтобы выяснить, действительно ли Чока Мутаев — начальник партизан. Немцы никак не могли взять в толк, что значит «штаб пастбищ», поэтому Чока все еще оставался в строгой изоляции. Ему не позволяли выходить из цементированной ямы старой бани.
Лагерная администрация пыталась усилить охрану за счет «новеньких», но никто из них не захотел взять в руки оружие против своих. Трое из них были расстреляны «при попытке к бегству». Добровольцев служить в охране немцы нашли среди заключенных, случайно отбитых у конвоя. При наступлении немцев на восток в сопровождении тюремной охраны эвакуировалась партия заключенных — сто человек. Немцы настигли их в пути, немногочисленную охрану перебили, а заключенных не распустили, как следовало ожидать, но завернули в свой лагерь, чтобы разобраться, кто за что осужден. Заключенных держали отдельно в совхозном гараже. Каждый день их водили на работу на железнодорожную станцию. Один раз в день им полагалась даже горячая пища.
В этой отбитой партии оказался Мухтар Казухов, тот самый парашютист-диверсант, которого схватил Чока Мутаев в Долине белых ягнят. Встреча с ним для Чоки могла бы стать роковой. Казухов был самым сведущим консультантом по делам этих заключенных и самым лютым и озлобленным.
Судьба свела Чоку и Мухтара за проволочной оградой как раз в тот момент, когда пленным выдавали кукурузные початки на обед. Мухтара Казухова в этот день лагерная администрация отправляла по требованию комендатуры в Нальчик. Случайно он оказался вблизи от Чоки Мутаева.
Чока сразу узнал его, но сделал вид, что не заметил, и отвернулся. Зато Мухтар не узнал Мутаева. Чока настолько изменился, что не только Мухтар Казухов, родная мать Данизат не узнала бы его. Заросшее черной щетиной лицо изуродовано, в ссадинах, кровоподтеках и гнойных царапинах. Веки воспалены, глаза словно ошпарены кипятком — красные и безжизненные. Руки и ноги почернели, в язвах, одежда вся залеплена грязью, пропиталась навозной жижей и от мороза превратилась в панцирь непонятного цвета.
Мутаев, боясь новой встречи с ненавистным человеком, старался не показываться из ямы. Он узнал о Чопракском ущелье от новеньких и махнул на судьбу рукой. Падение ЧУУ не оставляло надежды на спасение.
Вот почему доброволец не может сказать, когда он вывезет Чоку из лагеря. И сейчас его можно положить вместе с трупами. Доходяг разрешают иногда вывозить и добивать лопатой. Таких он вывозил. Но сколько дней понадобится, чтобы поднять Чоку на ноги, — Федя сказать не мог.
— Как ты думаешь, не обманет он? — спросил Бекан, когда отъехали, и не стало слышно лагерных собак, и в тумане уже не полыхал расплывчатый свет прожекторов.
— Надо сходить еще к Якубу Бештоеву, главе гражданской администрации…
— Якуб, как князь Атажукин, теперь правитель Кабарды и Балкарии.
— Немцы поставили.
Ехали в темноте. Не видел ничего старик и полагался лишь на чутье Поха. Степь безмолвствовала. Лишь под копытами Поха трескался тонкий лед. Старик думал: ни доброволец, ни хозяйка не проводили их хотя бы до двуколки, не сказали им напутственных слов. Значит, не жди ничего хорошего.
Апчара ехала молча. Она почему-то поверила, что труповоз вызволит Чоку из-за колючей проволоки. Теперь, когда начала сказываться усталость от всей этой поездки, а напряжение спало, Апчара думала о Локотоше. Бекан то ли угадал ее мысли, то ли и сам беспокоился о больном, заговорил ни с того ни с сего.
— Йоду хорошо бы достать. И пластырь..
В сознании седельщика обе тревоги — за сына и Локотоша — переплелись между собой, питают друг друга. Вдруг тревога за жизнь капитана вспыхнула сильней. В горах рыскают всадники. Они могут наскочить на Локотоша или на жеребца, спрятанного в пещере, пока Бекан тщетно пытается освободить Чоку из лагеря. Не лучше ли ему поскорее вернуться на ферму? Данизат не сможет ничего предотвратить. Как бы она своей неосторожностью не навела волка на след.
— При глубокой ране лучше пластырь. Печеный лук быстро остывает и не вытягивает.
— Данизат присматривает за ним?
Седельщик понял, что Апчаре хочется самой быть у постели больного. Он рад бы привезти ее на ферму. Будет помощница у старухи. Данизат почти все время одна. Кроме воя шакалов, ничего не слышит. А на ее плечах и больной, и жеребец, и уход за коровами. Бекан мотается по дорогам, а старуха только успевает поворачиваться. Но все же Бекану не хотелось, чтобы Апчара жила рядом с капитаном.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Долина белых ягнят - Алим Кешоков бесплатно.
Похожие на Долина белых ягнят - Алим Кешоков книги
- Неизвестное сельское хозяйство, или Зачем нужна корова? - Татьяна Нефедова - Отраслевые издания
- Двор. Баян и яблоко - Анна Александровна Караваева - Советская классическая проза
- Пакт Путина-Медведева. Прочный мир или временный союз - Алексей Мухин - Публицистика
- Дело музыкальных коров - Эрл Гарднер - Классический детектив
- PR-элита России: 157 интервью с высшим эшелоном российского PR - Роман Масленников - Маркетинг, PR, реклама
