Рыцари былого и грядущего. Том I - Сергей Катканов
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / Историческая проза
- Название: Рыцари былого и грядущего. Том I
- Автор: Сергей Катканов
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гуго очень хорошо понимал, что король мыслит примерно так и ни сколько не осуждал Балдуина за его осторожность и отказ в прямой поддержке. Король и должен быть до чрезвычайности осторожен, особенно когда речь идёт о том, чтобы кого-нибудь поддержать. Ведь ответственность короля огромна и совершенно несоизмерима с ответственностью простого рыцаря. Монарх — помазанник Божий, он должен управлять королевством в соответствии с Божьей волей, да надо ещё учесть, что речь в этом случае идёт об особом, единственном во всём мире королевстве, основанном на землях Христовых. Гуго знал, как сложно бывает даже собственной судьбой распорядиться, не уклонившись от Божьей воли, а благородный и доблестный Балдуин отвечает перед Богом за всю Святую Землю. Простой рыцарь не имеет права судить короля, к тому же действия Балдуина, насколько можно видеть, отличаются мудростью.
Так думал Гуго, когда шёл к королю. Так думал король, когда ждал Гуго. Они намеренны быть обсудить меры безопасности во время предстоящего празднования Пасхи, согласовать свои планы, продумать распределение сил.
Гуго твёрдым шагом вступил в королевский дворец. Здесь его знали и к королю допускали беспрепятственно. Уже на пороге апартаментов Балдуина Гуго увидел маленького тщедушного человечка, с ног до головы одетого в чёрное, который мягко, но весьма настойчиво наседал на королевского секретаря:
— Да мне и надо-то великому князю всего два слова сказать, малое разрешение у него попросить, ты уж пропусти меня к нему, мил человек.
— Я же объясняю тебе, — отбивался теряющий терпение секретарь, — у его величества сейчас маршал королевства, они весьма неотложные дела обсуждают, их нельзя отвлекать, а сейчас ещё сеньор де Пейн должен подойти. Не до тебя, не путайся, приходи лучше после Пасхи.
Увидев де Пейна секретарь указал на него маленькому человечку, как на решающий аргумент:
— Ну вот — видишь.
Гуго встретился глазами с человечком. Это было весьма необычное создание. Его чёрные одежды при ближайшем рассмотрении ничем не отличались от сутан греческих монахов, но это был не грек, он коверкал наречие франков на совершенно иной манер, слова в его устах становились необычайно плавными, протяжёнными, можно даже сказать нежными. Такого милого акцента Гуго не слышал никогда. Лицом чернец тоже ни мало не походил на греков. Белизна его кожи угадывалась даже под палестинским загаром, волосы — светлые, собранные на затылке в пучок. А глаза совершенно удивительные — бездонно-голубые, ясные и чистые настолько, что рыцарю показалось, будто он смотрит в небо. (Чем-то похожи были глаза благородного де Сент-Омера — северянина из Фландрии). В таких глазах Гуго хотел бы вечно тонуть. Этот маленький человек (по-видимому, тоже северянин из неведомых стран) только на первый взгляд выглядел невзрачным и неказистым. Гуго почувствовал, что перед ним — человек Божий, наделённый от Господа подлинным духовным величием. Божий человек тоже смотрел на Гуго не отрываясь, ни слова не говоря, но с таким сердечным теплом, как будто встретил давно потерянного брата и от счастья даже дар речи потерял. Они смотрели друг на друга всего несколько секунд, но этого было вполне достаточно, чтобы почувствовать искреннюю взаимную симпатию.
Неожиданно в приёмную влетел король — радостный и порывистый. Он первым делом обратился к чернецу:
— Рад видеть вас, святой отец. Благословите, — Балдуин склонил голову под благословление, а чернец перекрестив его, сказал, словно пропел:
— Да пребудет с тобой благодать Божия, великий князь Балдвин. Мир тебе и всему твоему святому государству.
Распрямившись, Балдуин сразу же выпалил:
— Познакомься, мой дорогой Гуго — игемон Даниэль — из далёкой земли русов, где неукоснительно соблюдают веру Христову и держатся греческого обычая. По-нашему, он вроде аббата. А это, святой отец, Гуго из Пейна — один из самых храбрых и христолюбивых рыцарей Иерусалимского королевства. Добавлю так же, что доблестный рыцарь Гуго неукоснительно соблюдает все монашеские обеты, хотя он и не монах.
«Игемон Даниэль» и Гуго де Пейн с добрыми улыбками поклонились друг другу.
— Что привело вас ко мне, святой отец? — Балдуин порывисто оборвал церемонию представления.
Чернец поклонился королю до земли и промолвил:
— Господин великий князь, прошу тебя Бога ради, исполни мою смиренную просьбу. Хотел бы я поставить кадило своё над Гробом Господним за всю землю Русскую, и за всех князей земли Русской, и за всех русских христиан.
— С радостью, святой отец, даю тебе это позволение. Пусть у Гроба Господня, который франки-крестоносцы освободили, крови своей не пощадив, горит так же и русская лампада, возвещая, как свято чтут имя Христово даже в далёких северных землях, которые нам вовсе не ведомы.
Король от души обнял чернеца, а потом обратился к де Пейну:
— Прости, дорогой Гуго, мы не успели закончить разговор с маршалом до твоего прихода. Я до сих пор точно не знаю, какие силы мы сможем задействовать для охраны Иерусалима на Пасху. Хотел просить тебя подойти позже. Но, может быть, ты окажешь любезность мне и нашему гостю? Прошу тебя, сопроводи святого отца в храм Гроба Господня и возвести мою королевскую волю — дозволить аббату русов от имени его соплеменников затеплить живой огнь на месте Воскресения Господа нашего Иисуса Христа. Дело это великое. Хочу, чтобы мы с русами объединили свои усилия в служении Христу, чтобы этот далёкий народ стал для нас близким и родным.
— Именем Господа, ваше величество, — Гуго низко поклонился королю, потом — аббату русов.
Покинув дворец, они с чернецом некоторое время шли по улице молча, оба переполненные предпасхальной радостью, оба счастливые этим знакомством, а всё же не знающие, как начать разговор. Гуго, наконец, рискнул прервать молчание:
— Вы, святой отец, насколько я понял, хорошо знакомы с нашим королём Балдуином?
— Да, Господь подарил мне радость узнать этого великого человека. Я ведь уже скоро год в Святой Земле, а как прибыл — первым делом направился к князю Балдвину. Тогда я боялся, что он и на порог меня не пустит, говорить не захочет с моим убожеством, но ваш князь такой добрый, такой смиренный, безо всякой гордости. Я очень полюбил его, и он меня тоже полюбил, хотя кто я такой, если разобраться. Только, чадо моё Гуго, умоляю тебя, не называй меня «святой отец». Недостоин я, да и не принято у нас. Короля я не поправляю, потому что неловко мне короля поправлять, а тебя смиренно прошу обращаться ко мне без упоминания о моей мнимой святости.
— Как же мне обращаться к вам, игемон Даниэль?
— Точнее было бы — игумен Даниил. Называй меня просто «отче». Это по-вашему «патер». А если не трудно тебе будет выучить одно русское слово, так зови «батюшка». Так у нас на Руси ласково к священникам обращаются.
— Хорошо, батьюшка.
Они подарили друг другу счастливые улыбки. Гуго спросил:
— Далеко ли от земли русов до Святого Града? Ваш путь, наверное, был труден и опасен?
— Так далеко, добрый юноша, что и не передать. Русские больше года добираются до Иерусалима, чтобы поклониться Гробу Господню. Большинство наших гибнет в пути. У меня было полдюжины спутников, а живым сюда добрался только я один. Русские знают, отправляясь в Иерусалим, что идут почти на верную смерть. И всё же Господь многих наших благословляет поклониться Святому Граду. Когда я пришёл в Иерусалим, оказалось, что в Лавре Святого Саввы живут многие сыны русские, новгородцы и киевляне: и Седеслав Иванкович, и Горослав Михайлович, и два Кашкича, и многие иные. Славные, добрые молодцы.
— Вижу, что вы, русские, настоящие христиане, но почему же не отправились вместе с нашими рыцарями в крестовый поход? Мы, западные франки, устремились на помощь православному императору греков, а вы, русские — сами православные, но не захотели помочь.
— Князья наши не захотели. Почему — мне не известно. Видно, как всегда, воевали меж собой, да со Степью. От Степи у нас на Руси много беды. Могли бы, конечно, вашим помочь. Я своих князей не извиняю. Но русские всё же были среди крестоносцев, отправляясь небольшими отрядами.
Гуго просиял. Он вспомнил, как в детстве видел один из таких отрядов. «То ли норманы, то ли русы», — говорили про них. Он рассказал об этом игумену, тот согласно закивал головой:
— Это наши, наши. Их могли и норманами называть. У нас князья-то из норманов. И ещё скажу тебе нечто удивительное. Знаешь ли, что в крестовом походе силами французов командовал внук нашего русского великого князя Ярослава Мудрого?
— Ты ошибаешься, отец. Французами командовал граф Гуго де Вермандуа, брат короля Франции Филиппа. Гуго Великий.
— Вот как? А ведомо ли тебе, кто была мать короля Филиппа и графа Гуго?
— Не знаю, не думал об этом, — де Пейн растерялся.
- Пролог в поучениях - Протоиерей (Гурьев) Виктор - Православие
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Юный техник, 2005 № 07 - Журнал «Юный техник» - Периодические издания
- Капитан-лейтенант Баранов - Владимир Шигин - Биографии и Мемуары
- Библия для будуара. Руководство для секса без границ - Бетани Вернон - Психология