Князь Святослав - Николай Кочин
- Дата:21.10.2024
- Категория: Проза / Историческая проза
- Название: Князь Святослав
- Автор: Николай Кочин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
При кухне состояла целая толпа прислуги. Невольники гнали стадо овец с ягнятами, несколько сот козлят, сотни дойных коров, множество кур и гусей. Штат искусных рыболовов со снастями обязан был в походе снабжать царский стол свежей рыбой. Тридцать лошадей выделены были только для перевозки царского гардероба. При нём имелись тазы, умывальники и другие вещи в футлярах пурпуровой кожи; ароматы, розовая вода, походная царская библиотека, мебель, ковры, постели, палатки для спанья и столования, походная царская церковь, царская казна, принадлежности царского вооружения, запас пергамента для писем.
При царе находился целый штат погонщиков, служителей, конюхов, и для них седлалось четыреста лошадей. Для самого царя вели тридцать отборных скакунов. В роскошных колесницах, обложенных изнутри коврами, сидели патрикии двора - возлюбленные василевса для его интимных утех в походе.
Но для самого войска всё поставляло окрестное крестьянство. Из него чиновники с жестоким усердием выколачивали все, что надо было для нужд похода. Огромный табун лошадей тащил военные орудия, подвижные башни, черепахи, тараны, баллисты и катапульты, снаряды для метания стрел и камней.
В глубине души полководец Иоанн Цимисхий считал свою свиту на войне лишней и глупой обузой, а церемонии утомительными и зря губящими время. Ему как военному вся эта помпа в походах претила, он был воспитан в суровых традициях Никифора. Но приходилось цепляться за эту мишуру блеска и церемоний, чтобы у кого-нибудь из знати не возникла мысль о том, что этот василевс «не настоящий».
Поэтому он даже выучил почти наизусть «Книгу церемоний» Константина Багрянородного и строго приказал логофетам Во всем, что касается этикета, придерживаться её указаний и советов вплоть до пустяков. И перед тем, как выступить в поход, войско выстроилось по частям и василевс его объехал со свитою, точно придерживаясь церемониала. Каждая часть отдавала ему честь строго по уставу. Военачальники сходили с лошадей и, вытянувшись в струнку, встречали василевса и пешими же его провожали до следующей части. Рядовые солдаты падали при его приближении на колени и кланялись в землю.
Когда василевс объехал всё войско, он остановился у дороги и стал пропускать мимо себя войсковые подразделения. И каждую воинскую часть он спрашивал, употребляя те же самые слова, с которыми обращался к солдатам когда-то сам Никифор, а он знал, как дороги солдатам самые простые слова:
- Солдаты, - спрашивал он, - дети мои, всё ли у вас в доме благополучно? Нет ли обид каких, нет ли каких неудовольствий?
И солдаты отвечали хором:
- В блеске величия твоего, о, василевс, мы - рабы твои - живём в добром здоровье.
Иоанн Цимисхий в ответ произносил:
- Слава Господу-богу, позволяющему хранить нас по доброте своей.
Весной 971 года Цимисхий подошёл к Емскому ущелью. Там проверил через лазутчиков, что тесные проходы между ущельями, называемые «клисурами», были свободны. Двинулись дальше. Но Цимисхий всё время был в тревоге. Ведь русские могли спрятаться и легко истребить проходящие войска, сбрасывая их в пропасть. Он знал про них, какие это были хитрецы: чтобы обмануть врага, даже умели прятаться в воде и дышать через тростинку.
Когда воинские части растянулись по ущелью и увидали себя окружёнными страшными отвесными скалами, невольно дрогнули и остановились. Ужас сковал даже самых отважных военачальников. Цимисхий заметил это сразу. Он обошёл ряды войск, отобрал отряд «бессмертных», выстроил их впереди всех и обратился к воинам с речью:
- Солдаты!Ядумал, что неприятель ожидал нашего к себе прибытия, уже давно с великим старанием укрепил выгодные для себя тесные и непроходимые дороги какими-нибудь стенами, чтобы трудно было нам вступить в его землю. Но, вероятно, приближение святой Пасхи воспрепятствовало русским обезопасить пути и тем затруднить наше вступление. Они не думали, чтобы мы, оставя все обряды великого праздника, блестящие торжественные службы, пиршества и зрелища, обратились к бедственным бранным подвигам. Итак, самое лучшее дело, мне кажется, в том заключено, чтобы немедленно воспользоваться этим случаем, пройти узкую опасную дорогу со всей возможною скоростью, пока русы ещё не узнали о нашем приходе и не пришли на сражение в это гибельное для нас место. Если перешедши оное, мы нечаянно нападём на них, то одним приступом, я думаю, с помощью божьею возьмём Преславу, столицу мисян, и после того весьма легко преодолеем яростных варваров.
Воины, объятые ужасом, молчали, ибо всегда гибли в этих ущельях ромейские войска, и идти здесь казалось всем безумием. Тогда он продолжал:
- Действовать на войне смело, отважно, с риском, - сопряжено с возможной гибелью. Но когда счастье висит на волоске и не даёт времени медлить, тогда должно пользоваться этим и приступать к делу. Воспользуйтесь этим временем, пока русы, находясь в беспечности, ещё не знают о нашем прибытии. Верьте! За нашим переходом через ущелья последует победа. Солдаты! С неустрашимым духом и мыслью, что вы ромеи, всегда побеждающие всех, следуйте смело за мною и покажите свою немеркнущую доблесть.
Держа на плече длинное копье, на быстром коне Цимисхий первым с полком «бессмертных» поскакал в ущелье. За ним тронулись и пешие. В глухой теснине слышен был только гулкий топот коней, бряцание оружия и скрип повозок. Действительно, «клисуры» русскими не были заняты, и войско Цимисхия прошло их беспрепятственно. Отдохнули на холме, обнесённом рекою, и утром Цимисхий построил войско густыми рядами, приказал стучать в кимвалы и бить в бубны. Доспехи бряцали, кони ржали, воины задорным криком ободряли друг друга, идя к болгарской столице - Великой Преславе.
Глава 36
Топи иллюзий
В столице Великая Преслава находился старый Свенельд с небольшой дружиной. Он охранял богатую казну Болгарии и царскую семью русского союзника юного царя Бориса.
Калокир тоже считал для себя более подходящим жить в столице, ожидая, когда он получит от Святослава корону Византии. Он был уверен, что желанный час коронования близок, запасся царской одеждой и обставил дом с подобающей роскошью. Покои были забиты сундуками и ларями, наполненными предметами из литого серебра, золотыми вазами и прочей утварью, отнятой у крамольных бояр. Их беспощадно обобрал патрикий, обличая в измене.
Всегдашнее презрение к болгарам, которое было свойственно византийским патрикиям, стало у Калокира ненасытным. Его соглядатаи, шатаясь по городу, нагло высматривали содержимое боярских домов и наличие в них редкостных вещей: азиатских ковров, византийских изделий - и это было уже причиной для обвинения в измене. За столом Калокира ели из золотых блюд. Комнаты были задрапированы византийскими тканями в зелёных и золотых узорах, меблированы бронзовыми креслами работы лучших мастеров. Тяжёлые причудливые ковры устилали полы дворца.
Серебряные лампады свисали с потолков, чаши из целых кусков агата были расставлены в углах комнат. В одном месте уже стоял императорский трон, сидеть на котором разрешал себе Калокир только в самых торжественных случаях.
Тронное кресло, отнятое у царя Бориса, всё ещё казалось Калокиру недостаточно великолепным. Мечта о троне ромейского василевса мутила его разум. Металлические львы не хлопали хвостами по полу у кресла Калокира, не издавали рёв.
На лестницах и около дома ходила стража с вызолоченными секирами на плечах, в круглых шлемах, в блестящих панцирях. Всё должно было напоминать о подобии ромейского дворца. Приближенные Калокира давно уже все перессорились между собой, соревнуясь в происках стать как можно ближе к будущему императору. Они ревниво следили друг за другом, оговаривали друг друга.
Каждый про себя лелеял мысль заполучить у будущего императора титул наиболее высокий. Каждый выпытывал помышление другого, подозревая в нём лютого соперника.
Они и в поведении подражали своему господину. Грабили по ночам жителей, опустошали дома, растлевали девушек, издевались над детьми и стариками.
Калокир завёл тюрьму по греческому образцу с полным ритуалом пыток. Он ни в чём не хотел отступать от традиций византинизма. У жертв сыска отрезали носы и уши, выкалывали глаза, отрубали ноги и руки и такой обрубок отсылали родным. Сажали на кол. В тайных подземельях сидели люди на цепях. Без проверки, без суда и следствия обвинялись в тяжких преступлениях только на основании устных доносов рабов, слуг или соседей. По ночам перевозили на допросы, связанными. Тем, которые казались Калокиру особенно опасными, обвязывали лоб и уши воловьей жилой и эту жилу закручивали и затягивали.
Дом Калокира внушал всем панический ужас, о котором с уха на ухо делились в кругу семьи или близких друзей. И никто не рисковал пожаловаться князю, славянское благодушие которого было известно болгарам. Попытки подобного рода всегда кончались несчастьем всей семьи жалобщика: Калокир был неумолим, не знал милосердия.
- Четыре кружки мюнхенского пива - Леонид Ицелев - Прочий юмор
- Три княгини - Наталия Орбенина - Остросюжетные любовные романы
- Зоопарк подсадных уток - Ирина Николаевна Базаркина - Триллер
- Капитан-лейтенант Баранов - Владимир Шигин - Биографии и Мемуары
- Пять кругов ада. Красная Армия в «котлах» - Алексей Исаев - Публицистика