Форма входа
0/0
Кораблекрушение у острова Надежды - Константин Бадигин
- Дата:30.09.2024
- Категория: Проза / Историческая проза
- Название: Кораблекрушение у острова Надежды
- Автор: Константин Бадигин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Кораблекрушение у острова Надежды - Константин Бадигин. Жанр: Историческая проза. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Кораблекрушение у острова Надежды - Константин Бадигин:
Роман-хроника времен XVI века посвящен драматическим событиям истории России, когда в стране назревали предпосылки грандиозной крестьянской войны, разразившейся в начале XVII века.
Читем онлайн Кораблекрушение у острова Надежды - Константин Бадигин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Мимо варничных ворот по густой грязи медленно двигалась телега, покрытая запачканной кровью рогожей. Несколько босых окровавленных ног выглядывали из-под нее. Сбоку, держа в руках кнут, сидел возчик.
За телегой, понурив голову, молча шли товарищи. Ни жен, ни детей у погибших в Сольвычегодске не было. С плачем, воем и причитаниями шла плакальщица, старая, безобразная женщина, закутанная в тряпье.
— Куда везете? — спросил Васька.
— Во Введенский монастырь… Старцы хоронить посулились.
Васька Чуга перекрестился и, не жалея поморских бахил, пошел месить грязь за толпой провожающих.
— Как содеялось? — спросил он.
— Приказчик разорался, все скорей ему да скорей, вот и поторопились, — нахмурившись, сказал рыжий мужик. — Рязанские мы, сюда недавно приволоклись, жонки да детки в Устюжине остались… Дровяное плотбище, что у Вологодских пристаней, обвалилось, и пятерых пришибло. Мы-то вживе остались, — добавил он, помолчав. — Вот она, жизнь наша. Искали, где лучше, а нашли смерть. В Устюжине детки малые хлеба ждут…
Васька Чуга шел рядом с рыжим мужиком и слушал невеселые речи.
Мужик рассказал, как подати и поборы вконец разорили крестьянское хозяйство и четырнадцать семей, сговорившись, решили бежать в Сольвычегодск, где много работы и будто бы можно зашибить копейку. Ночью, когда в селении все спали, беглецы, прихватив самое необходимое, покинули родные места.
— Ноне и в Юрьев день заповедано от своего поместника выйти. А купцы Строгановы своих работных людей государевым приказным не выдают, — закончил свою повесть мужик. — Правда ли?
— Всяко бывает… Однако пришлых людей выдавать Строговым выгоды нет. Работать некому будет. В Сольвычегодске, почитай, все люди пришлые.
Сольвычегодск притягивал к себе беглых людей с разных концов русской земли. Многих поглощали строгановские промыслы. Многие спивались по кабакам и харчевням. Вольные сборища бездомных, голодных людей оседали в Сольвычегодске или двигались дальше, на восток. Вольные люди были нужны Строгановым, но подчас внушали им тревогу.
У ворот Введенского монастыря Васька Чуга, распрощавшись с рыжебородым, повернул к торговой площади. Спустившись к реке, он вымыл грязные бахилы и решил забежать в харчевню, но передумал и зашагал обратно на Никольскую сторону. Он переправился по ветхому мосту через реку Усолку и остановился у ворот строгановского города. На стук вышел стражник:
— Куда тебе?
— Старший приказчик Степан Елисеевич Гурьев призывал.
Стражник, глянув на пудовые кулаки, признал кузнеца-цыренщика, пропустил его. На строгановском дворе было пусто и тихо. Высокий худой старик подметал березовой метлой деревянный настил перед хоромами.
Бесшумно ступая бахилами по кедровым плахам, Васька Чуга направился к обширной пятистенной избе, стоявшей у левого крыла строгановских хором.
Степан Гурьев был дома. Он сидел за столом и пересчитывал цифирь в большой писцовой книге. Недавно ему исполнилось сорок шесть лет. Голова слегка поседела, и в бороде просвечивали серебряные нити. Корсар Ивана Грозного Гурьев десять лет плавал кормщиком в Ледовитом море, был приказчиком Строгановых в Холмогорах. Он полюбился Семену Аникеевичу, и властный старик сделал его старшим приказчиком.
— Садись, Василий, — сказал Гурьев и показал на лавку возле себя. — С чем пришел?
— Пятерых бревнами завалило, хоронить повезли, — басом сказал Чуга. — Солеварный приказчик виноват. У покойников жены да дети в Устюжье.
— По гривне на сирот выдам, а мертвым — царствие небесное, — отозвался Степан.
— Я не о том, о другом думаю. Почему такой кровосос Макар Шустов в приказчиках? Хищная душа у него, никогда человека не пожалеет. Готов каждого в печь пихнуть, лишь бы соли побольше за варю вышло и для себя лишний грош в карман положить. Такому бы в море давно голову оторвали.
— То в море… Соль варить начали?
— Почитай, во всех варницах варя идет.
— Ну, слава богу. Пусть хозяин порадуется.
— Пусть он подавится своей солью! — с ненавистью сказал Васька Чуга. — На варничном дворе задохнуться можно. А что возле цырена деется: голову от вони кружит, из внутренностей рвет… Мы с тобой во льдах плавали: опасно, спору нет, зато и деньги хорошие в карман клали. А здесь за копейку люди гибнут. Обидно мне за них.
Степан Гурьев сидел молча и смотрел в окно. Он видел много бурь в своей жизни.
— В цырене кипеж рассола происходит, и соль в нем родится, — торопился Василий, — и у народа так: кипит, кипит в нем зло — и лопнет наконец терпение. Народец здесь собирается, сам знаешь, вольный, указа себе не знает.
Степан Гурьев положил руку на Васькино плечо:
— Укороти рога. Будешь такое говорить — до беды недалеко. У Строгановых доносчиков не перечесть.
— Ведь тебе говорю, знаю — ты человек свой, друга не продашь… И сам думаешь, как я.
— Думаю, однако не вижу, как дело поправить. Со Строгановыми спорить не станешь, против них не пойдешь.
— Я бы пошел. Сжег бы это логово проклятое вместе с хозяевами и всех доносчиков и живодеров, каков есть Макар Шустов, в реке утопил. А сам в Сибирские земли на восход солнечный, там жизнь свободная. Умерла моя Любушка, мне теперь все едино.
— Успокойся, Василий, сердцем я понимаю тебя… Но ведь Строгановы не одни в России. Много их, всех не сожгешь, не утопишь. За них воеводы и сам великий государь.
— Степан Елисеевич, поставь меня на лодью либо на коч, — гудел Чуга, — хочу снова в Ледовитое море. Может, и легче на сердце станет.
— Хорошо, — подумав, согласился Гурьев, — обещаю на тот год в море послать. В Холмогорах у нас лодья большая строится. В Колу будешь ходить кормщиком и в Печорское устье.
— Спасибо, Степан, никогда твоего добра не забуду! — У морехода выступили на глазах слезы.
— Здравствуй, Василий Иванович, — послышался певучий голос.
В комнату вошла хозяйка, Анфиса Гурьева. Она немного располнела, но по-прежнему была красива. Ни одной морщины на лице, статная, высокая. За десять лет она подарила Степану троих ребят: двух мальчиков и девочку.
Васька вскочил с лавки и поклонился хозяйке в пояс.
— Надоело Василию в Сольвычегодске, в море просится, — сказал Степан. — Посулил ему на будущее лето лодью.
— Пусть поплавает, — согласилась Анфиса. — Любушка померла, так ему теперь самое время душу молодецким делом повеселить. Пойдемте обедать. Щи наваристые сегодня, духовитые…
Обедали в маленькой горнице. К столу пришли Степановы дети, родная сестра Анфисы Арина. Насыщались молча. Со смаком хлебали щи из кислой капусты, жевали жирную баранину, ели овсяную кашу. Ржаной хлеб лежал посредине стола на деревянном резном блюде. Степан, прижав краюху к груди, всем отрезал по куску: кому побольше, кому поменьше.
Когда все насытились, Анфиса поставила на стол большую миску густого овсяного киселя, подслащенного медом.
Похлебав киселя, дети и Арина ушли из горницы. Анфиса перемывала у печи посуду. Утерев бороду и усы рушником, Васька Чуга сказал:
— Спасибо, Степан, за обед. Всем бы так. Ежели б всем солеварам каждый день так, и разговору бы не было. Пойми, милый человек, ведь Строгановы солеварам в неделю десять копеек с деньгой платят. Соленосам, дрововозам, грузчикам по копейке в день. А ведь у каждого жена и дети, обуть, одеть и прокормить надо.
Степан молчал, отсутствующим взглядом уставившись в слюдяное оконце.
— Однако, слов нет, и на копейку прожить можно, — продолжал кузнец, — кабы приказчики людьми были и с человека семь шкур не драли. Скажи, Степан, ведь хозяева-то наши не в убытке?
— Зачем в убытке! Строгановым пуд соли три деньги[3] стоит, а продают по двенадцати копеек за пуд, а то и дороже. С сольвычегодских промыслов хозяева половину миллиона пудов продают в год, и с каждого пуда десять копеек прибыли. Вот и считай.
Васька Чуга шевелил губами.
— Вот это да! Пятьдесят тысяч рублев! — наконец сказал он и раскрыл рот от удивления. — Пятьдесят тысяч рублев![4]
— Окромя этих денег, Строгановы и с других промыслов доходы немалые имеют. А главное для них — торговля соболем сибирским… О соболях ты и сам знаешь. С такими деньгами им в Москве никакой вельможа или, сказать, воевода не страшен: либо купят, либо сомнут.
— Сомнут, ты прав, Степан. Однако я бы на ихние деньги не посмотрел. Ежели зло какое от Строгановых людям приключилось — сердце у меня горит. И готов всем горло перегрызть. Таковым я всегда был. Ты прости меня, Степан, за прямое слово.
— Мне прощать тебе нечего. Мои мысли близ твоих ходят. Но ты, Василий, блюди себя, не выказывай. Пальцы меж дверей не суй. Помни, ты не в море на лодье. Макар Шустов, твой приказчик, ничего не забывает. Про тебя он мне в уши не один раз дул, грязнил. Потерпи, пока лодью построят, в море пойдешь — и прями, сколь хочешь. Упрям ты, Василий, однако честен и дело знаешь.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Кораблекрушение у острова Надежды - Константин Бадигин бесплатно.
Похожие на Кораблекрушение у острова Надежды - Константин Бадигин книги
- Как юродивый пропал - Н. Е. Мальчитэ - Контркультура / Русская классическая проза
- Главные молитвы о здравии и избавлении от бед. Как, в каких случаях и пред какой иконой молиться - Ольга Глаголева - Религия
- Скалы серые, серые - Виктор Делль - О войне
- Путь на Грумант; Чужие паруса - Константин Бадигин - Морские приключения
- Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Свеча горела на столе…» - Альманах - Периодические издания
