Разомкнутый круг - Валерий Кормилицын
- Дата:12.09.2024
- Категория: Проза / Историческая проза
- Название: Разомкнутый круг
- Автор: Валерий Кормилицын
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Поздно! Я уже подняла три раза ножницы[16]…
Взяв сына за плечи, она усадила его рядом с собой.
– А я всегда ношу твой образок! – словно маленький мальчик, похвалился Максим, потянув за цепочку и пытаясь показать матери ее подарок.
Ольга Николаевна сжала его руку и опять незаметно, уголком рта, улыбнулась . Ей тоже очень хотелось заплакать, обнять сына и никуда-никуда не отпускать… Но она сдержалась. И здесь, словно сама судьба устремилась ей на выручку, в дверь постучали, и, с любопытством стрельнув красивыми глазами в Рубанова и тут же потупив взор, зашла молоденькая послушница.
– Матушка игуменья зовет вас, сестра, – поклонилась она и сразу вышла.
Ольга Николаевна поднялась, следом вскочил на ноги и Рубанов.
– Помни, сын, что ты ни в чем не виноват! Живи счастливо и долго и не осуждай меня, если можешь… Знай! Я любила и люблю тебя… – Вышла она следом за юной послушницей, напоследок уже от самой двери ласково перекрестила сына, прощально улыбнувшись ему.
Ножницы были подняты!..
21
Через неделю после этой встречи корнеты наконец-то тронулись в путь. Как водится, первый день расставания был самый грустный. Офицеры ехали молча, думая каждый о своем. Даже Оболенский притих и мрачно поглядывал по сторонам с поскрипывающего седла. В карете ему показалось душно, к тому же черт-те откуда налетело мух. Рубанов и Нарышкин ехали в каретах, отдельно друг от друга. Нарышкин, глядя в окно, уже скучал о Софи.
«Как она сказала, – бесконечно пережевывал он: "Вы известный плут! Смотрите там у меня!" – и пальчиком погрозила. – Громко сморкался в надушенный платок. – "Буду ждать!" – говорит. – Глядел он в туманную от слез даль. – Ждать будет!..» – недоверчиво улыбнулся граф.
А Максим, вспоминая свидание, все корил себя, что не смог найти нужных слов и убедить мать покинуть монастырь. И бесконечно ругал себя за черствость, за гордость, за хамство… Потянув цепочку, вытащил наружу образок. За край его зацепился маленький золотой крестик – подарок Мари. Так и качались они перед глазами, перепутавшись и сцепившись. «К чему бы это?» – начал он гадать, откинувшись на спинку сиденья.
По мере удаления от Москвы уходили и грустные мысли. Новые заботы начинали волновать корнетов: где заночевать, чего выпить, испортится ли погода и каково-то им будет без родного полка в этой Дунайской армии.
С каждым днем погода ухудшалась. Стоянки в деревнях делались все дольше и дольше. На одном из перегонов конногвардейцев нагнали трое кавалергардов, ехавших не на своем транспорте, а – как и положено – на перекладных. Встреча прошла в дружественной обстановке – двое суток веселились в трактире…
На третьи сутки, покинув развалины, двинулись дальше уже вместе. Генерал Депрерадович, в отличие от Янковича, не выделил своим корнетам денщиков, поэтому те были очень довольны, влившись в такую большую и дружную компанию.
Незаметно въехали в первое молдаванское село. Путешествие подходило к концу. У самого Бухареста, где находилась главная квартира командующего Молдавской армией, дело чуть было не дошло до дуэли между корнетами. Спор зашел о полках.
– Ваш, кавалергардский, был сформирован лишь в 1800 году… – горячился великий историк Нарышкин.
К удивлению Оболенского, свара началась с этого тихони.
–…А наш, лейб-гвардии Конный полк, – в 1730-м…
«Надо бы записать!» – гордо выпятил грудь князь.
Рубанов в споре не участвовал.
– Так какой напрашивается вывод? – ввязался уже Оболенский.
Выводом-то чуть не стала дуэль. Однако уже в самом Бухаресте гвардейцы помирились, сойдясь на том, что это лучшие полки в гвардии, не говоря уж об армеутах. С трудом отыскав главную квартиру, спросили у постового – пожилого лысого солдата с сонной рожей и огромными усами, плавно переходящими в бакенбарды, а те – в скобочку волос на затылке:
– Дела идут, служивый?
На что тот, как и положено в действующей армии, бодро отрапортовал:
– Наше дело маленькое: знай службу – плюй в ружье и не мочи дула!
За что, к зависти денщиков, получил по целковому от каждого из корнетов. После царского подарка лысый ветеран все толково разъяснил, доверив Шалфееву подержать свое оплеванное ружье, пока заначивал деньжата в какой-то потайной карманчик на исподних штанах.
– Так что, ваши благородия, командующего сейчас нема – уехал осматривать крепости, а за него генерал Ланжерон, – только успел взять у Шалфеева оружие, как на крыльце появился горбоносый с высокомерным взглядом карих глаз генерал.
Недовольно оглядев вытянувшихся перед ним гвардейцев, он процедил по-французски, лениво разжимая узкие губы:
– За что вас сюда, господа?
– За чресла! Ваше высокопревосходительство, – молодцевато доложил Оболенский по-русски, нажив себе и остальным гвардейцам смертельного врага.
– Носом здорово Мойшу напоминает, – подвел итог встречи Максим.
После Аустерлица Наполеон убедил султана Селима III, что теперь-то уж точно у Турции хватит сил вернуть Крым и Причерноморье, что с 1806 года тот и пытался сделать. Война шла с переменным успехом. Главнокомандующий князь Прозоровский придерживался прусской тактики Фридриха II – хотел овладеть турецкими крепостями, не стараясь разгромить живую силу противника, не навязывая врагу главного сражения. В семьдесят семь лет приятнее сидеть на месте в военном лагере, чем гоняться по обеим сторонам Дуная за противником. В войсках его прозвали «сиречь» за пристрастие к этому слову. «Сиречь пора обедать» или «Сиречь можно и мадерки хватить!» – только и слышали от него. К тому же он был глух как тетерев и – то ли от этого, а может, от приближения конца – придирчив, угрюм, тщеславен и мелочен. Скончался он у себя в лагере под Мачином.
За пять лет войны сменилось пять командующих.
Кроме полководца Прозоровского тут были победитель Пугачева Михельсон, французский эмигрант Ланжерон, Багратион, и в данное время командовал армией Николай Михайлович Каменский. Он выбрал ту же тактику, что и Прозоровский, – штурмовал крепости, на что распылял и без того небольшие силы русских.
Один умный историк, не Нарышкин конечно, верно подметил: «Половину года мы делаем ошибки, а вторую – употребляем на их исправление… – и так бесконечно».
Безрезультатная война утомила и Турцию, и Россию.
Обе стороны желали заключить перемирие, но не сходились в условиях: Александр настаивал, чтобы граница шла по Дунаю, а турки не соглашались.
Граф Ланжерон своей властью направил конногвардейцев в Яссы, в 9-ю дивизию генерал-лейтенанта Аркадия Суворова, сына прославленного полководца Суворова-Рымникского.
Кавалергардам совсем не повезло. Они рассчитывали остаться в Бухаресте ординарцами у командующего, но были командированы в недавно отобранную Ланжероном у турок крепость Силистрию.
Этим генерал убивал двух зайцев: во-первых, он положил глаз на юную валашскую боярыню, а она – на красавца Волынского, во-вторых, молодым корнетам очень нравоучительно узнать, какой он непревзойденный гений стратегии и тактики. После взятия Силистрии генерал с уверенностью считал себя первым в русской армии полководцем.
Двадцатишестилетний Суворов встретил корнетов «на ура» и приказом по дивизии тут же назначил своими адъютантами. Охота, вино и карты являлись главными его развлечениями. Высокий, белокурый и красивый, он совсем не походил на своего отца. Ничего не читал, не получил систематического образования, зато в двадцать пять лет имел чин генерал-лейтенанта, что намного полезнее… Однако ум имел ясный, был добр, общителен и прост. Через неделю службы корнеты его просто боготворили.
В данное время боевые действия не велись, и гвардейцы занимались любимыми развлечениями своего командира, разумеется, при его активном участии. Петербург, вахтпарады и дежурства в Зимнем отошли на задний план и постепенно забывались.
Рубанов реже вспоминал о Мари и матери. Перемена обстановки развеяла его грусть.
Весело, с гвардейским шиком, с валашскими цыганами, с французским шампанским и русской водкой встретили новый, 1811 год. Это был двойной праздник – перед Новым годом пришел рескрипт из Петербурга о присвоении корнетам следующего чина. Аркадий Суворов в немалой степени посодействовал тому, чтобы его друзья и адъютанты стали подпоручиками.
Как оказалось в дальнейшем, праздник для Рубанова являлся даже тройным. В конце февраля он получил письмо от князя Петра, из которого узнал, что два месяца назад на свет появился еще один Голицын. Князь по этому поводу радовался до сумасшествия. «Весь вильненский гарнизон напился и лежал в лежку, – сообщал он. – Я посчитал, народили его с княгиней в день моего отъезда… Вот радость-то… И еще – военный министр Барклай де Толли ввиду болезни Каменского предполагает назначить вместо него в Дунайскую армию Михайлу Илларионовича Кутузова. Так что – жди! Скоро встретимся».
- Дяденька, спаси нас! (СИ) - Смирнова Юлия - Современные любовные романы
- Видящий. Лестница в небо - Алексей Федорочев - Попаданцы
- Убийца Гора - Джон Норман - Фэнтези
- Загадка Бабьего Яра (критические вопросы и замечания) - Герберт Тидеманн - Публицистика
- Обнаженный (ЛП) - Джорджия Ле Карр - Остросюжетные любовные романы