Осенний август - Светлана Нина
- Дата:30.11.2024
- Категория: Историческая проза / О войне / Русская классическая проза
- Название: Осенний август
- Автор: Светлана Нина
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Прекрати смотреть на меня, – сказал он, наконец.
– А ты мне не отвечай, – почти со злостью отозвалась Вера.
– Я вообще не должен был это делать!
– Как и я. Законы чести? – рассмеялась Вера низко и едко.
– Но знаешь, – отозвался он рассерженно, – я ни о чем не жалею. А ты можешь казниться теперь всю оставшуюся жизнь.
– Постараюсь обойтись без этого, – сказала Вера в довесок, берясь за ручку и оставаясь к нему в пол оборота.
Вера даже попыталась улыбнуться – своеобразно она отомстила ему за месяцы истязаний.
В это время в его голове проносились их прежние встречи в пустых комнатах со спущенными шторами. Когда между ними словно не было преград, но они упорно говорили о ерунде и держались на расстоянии.
Они были слишком хороши для остальных и друг для друга, слишком непримиримы в вопросе собственной воли. Они не могли и не хотели отдать и доверить себя друг другу – слишком велика казалась потребность демонстрировать выносливость и самостоятельность.
Матвей как-то сказал, что Ярослав мало интересен, если отбросить его внешний апломб и авторитет, которые тот сам на себя нацепил.
Не может, права не имеет забирать у них с Матвеем жизнь, воспоминания, призраки людей, которых уже нет… чего ради? Ради человека, которому только и хочется, что сделать с ней то же, что и с другими своими женщинами – заставить выпрашивать свадьбу и тошнотворный быт. Она делала что хотела. С Ярославом, она подозревала, ей это бы не удалось.
Сколько женщин до нее так же хоронили своей нерешенный выбор? Что-то было иное между ними – упрямство, заколдованность. Голая страсть… разве достаточно ее для двух людей, живущих в настоящем? И это было мучительно – знать, что завтра проснешься, но жизнь будет уже иной.
Что было между ними кроме голого движения плоти? Надежда на сродство, мелькнувшее где-то в том саду, топящемся в синеве темноты.
33
Он пошел домой к своей невесте, это тянуло и пугало, делало его каким-то обреченным и неуловимым, а оттого самым желанным. Она встретит его в теплой квартире в красивом халате, с блестящими волосами… От нее будет пахнуть чистым телом и выпечкой. Они попьют чай, послушают радио, заснут в обнимку… Но вместо благодарности за то, что имеет, он будет думать о Вере. Думать, верно ли все вышло. Эта мысль немного подбадривала, ограждая от полного отчаяния. Куда интереснее было казнить себя, когда ее чувства оставались безответными. Должно быть, и здесь призрак матери с ее недоговоренным рассыпанным в прошлом романом не позволял Вере очиститься от саморазрушения.
Артур пытался поладить с Асей, но не был особенно впечатлен. Студенточка, чудом избежавшая жизни в коммуне общежития и с ужасом смотрящая на сокурсниц, бегающих на аборты без зазрения совести. Безобидная, вкрадчиво и тихо говорящая, не забывающая об улыбках. Она была так типична, что у Артура сводило зубы и он вздыхал, не в силах понять, как его непримиримый друг мой сойти до такого…
Они все неистово жаждали, чтобы их любили, быть может, и не понимая этого. Любили и через любовь принимали.
Вера не воспринимала любовь как бессмысленные томления – это чувство, по ее мнению, было глубоко конструктивным. Когда она узнала о свадьбе Ярослава, рассмеялась. С недоумением смотря на розовую от нехитрого удовольствия Асю, Вера размышляла, проще ли было бы видеть на ее месте кого-то более выдающегося. Смотря на узкие губы Аси, Вера испытала странное успокоение.
34
– Можешь себе представить, – громогласно сообщил Матвей, ставя на рассохшуюся тумбочку бутылки с молоком, – что я узнал!
– Надо бы его прокипятить, – отстраненно сообщила Вера с кушетки. – А то пойдем вслед за Рейснер.
Подождав, не скажет ли Вера что-то еще, Матвей с удовольствием продолжал:
– Не поверишь, кого недавно видели в Ленинграде!
Вера не повернула головы.
– Игоря Андреянова! – решился он на третью попытку поразить жену.
Вера то ли не поверила, то ли не до конца прониклась этой новостью и продолжала сомнамбулически лежать на кушетке, удивив Матвея своей реакцией на событие, которое столько лет обсуждалось ей на повышенных тонах.
Но Вере нужно было свободное пространство, чтобы обдумать то, что случилось с ней спустя семь лет брака. Спустя столько лет свободы и неоформленных дум о том, как могло было бы быть, стань она обычной женщиной. Обычной матерью. Она не сомневалась, кто на самом деле послужил причиной изменения ее состояния. И эта новость отнюдь не была радостна для Веры, которая только успокоилась и решила, что Матвей заслуживает большего снисхождения. Она с благодарностью воскрешала в памяти фотокарточки их лучших мгновений.
Вера не знала, как быть. Дни текли один за другим в ее полнейшем бездействии, а она, сменив отчаяние усталостью, лежала на кровати.
…аборт? Ее неумение, нежелание сталкиваться с реальностью отсекло эту мысль. Сделать его и снова и снова обсасывать уродство казенных стен? Вера знала, что не сможет остаться морально здоровой после подобного вмешательства. Да и образ матери, с которым она никогда не расставалась, не дал бы ей позволения на это. После исчезновения Полины она не имела права прервать свою родословную.
…сказать все Матвею? И потерять. Может, он и справился бы с ее изменой. Наверное, справился бы. На словах, поскольку в душе… в его душе она потеряла бы золотистый ореол большого ребенка. Его чистота не приняла бы этого. Она подумала о том, какой грязью происходящее выглядело бы для других. Ей стало противно, что кто-то вообще имеет право составлять о ней суждение, упрощенное им под стать.
Она оказалась в абсолютном тупике. Сказать все и все потерять или жить во лжи. Избавиться от нови и поломать свой мир… Или жить с тем, что подтачивает на корню.
35
Вере непривычны были партийные приемы, отдающие фальшью и мерзостью, учитывая, как голодно жила страна за пределами этих приглушенного цвета стен и казенной мебели. На их собственных сборищах можно было дурачиться, каламбурить, верить, что рядом друзья и тыл. Здесь этого не ощущалось. И с Верой случилось то, что всегда происходило с ней в неродной обстановке – она вжалась в себя. Она не могла заставить себя говорить ни о чем – это по-настоящему истощало.
Это нисколько не мешало Скловскому все настойчивее проявлять в ее адрес знаки внимания. Вера по привычке, что к ней обычно относились подчеркнуто уважительно, не обращала на это пристальное внимание. Они были мальчики, немного увлеченные ей, другими и самими собой, совместным времяпрепровождением, духом обманчивой свободы. Все еще
- Анна Ахматова - Георгий Чулков - Русская классическая проза
- Звёздный прилив - Дэвид Брин - Космическая фантастика
- Вечернее солнце, мерный плеск волн… - Виталий Пажитнов - Научная Фантастика
- Книжный магазин Блэка (Black Books). Жгут! - Роман Масленников - Цитаты из афоризмов
- Выше облаков. Сон первый - Катерина Игоревна Площанская - Прочие приключения / Прочее / Социально-психологическая