Осенний август - Светлана Нина
- Дата:30.11.2024
- Категория: Историческая проза / О войне / Русская классическая проза
- Название: Осенний август
- Автор: Светлана Нина
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты красивее, – бесцветно отреагировал Ярослав.
Ее по-детски аккуратно заправленная в юбку блузка с белоснежным воротником делала ее похожей на подростка. Она бесила его, растравляла своей прогрессивностью, своей молчаливостью. Но о Вере постоянно все говорили, и он не мог не думать о ней.
– Правда? – подняла бровь Вера.
– Ты же замужем, почему ты так не понимаешь мужчин?
Вера молчала, борясь с волнением.
– Есть вещи… В самой нашей природе. Если ты хочешь видеть меня другом на поводке, это твое право. Я не могу.
– Почему?
– Мне говорили, что ты понимаешь все довольно глубоко, – с нажимом произнес Ярослав.
– А сам ты можешь обо мне передавать только чужие слова?
Ярослав стиснул зубы. Ему претила ее паталогическая склонность рыться в нем и выводить парадоксальные замечания, которые при всей своей абсурдности брали за горло.
Вера наклонилась за ведром и уткнулась в его куртку. Это легкое прикосновение показалось ей таким же зазывающе сладостным, как первые робкие открытия отрочества.
– Ты непонятно по какой причине заполняешь мою жизнь последние месяцы. Тебя слишком много. Ты есть, даже когда тебя нет. И это прекрасно. Ты прекрасен, – сердце ее колотилось где-то в мозге, но сладость того, что она, наконец, сказала, была неисчерпаема.
Нерешительность казалась менее опасной, чем молчание.
Ярослав замер. Женщины никогда не позволяли себе с ним такую смелость. Он брал, кого хотел, и их пассивность, после переходящая в манию придирок, казалась ему естественной. Он решил ответить откровенностью.
– Я привык брать тех, которые нравятся. Но тебя я взять не могу. Ты всегда рядом, но ты не моя. Ты думаешь, это не мучительно?
Его обескуражила собственная словоохотливость… Вера не шевелилась.
– До сегодняшнего дня я не знала, что ты вообще думаешь обо мне.
Ярослав был взволнован не меньше Веры, хотя разговоры о любви были скучны, а демонстрация собственной сентиментальности и вовсе смешна.
– Зато у тебя есть Матвей.
– Матвей чудно проводит время со своими поклонницами. У нас современный брак, – беспечно ответила Вера, не до конца уверенная в правоте собственных слов.
27
Посеревший Матвей с каменным лицом собрал какие-то бумаги и уехал… Вера не спрашивала, куда и насколько. Вслед за наступившей тишиной в дом ворвался Ярослав. Вера не желала говорить. Ярослав шагал из угла в угол, что-то ревел. Вера хваталась за лицо. Он убеждал ее, что это не просто так, что теперь такое может случиться с каждым. Вера не понимала – Матвей давно уже не выдирал ее во внешний мир, потому что она дела ему понять, насколько это сиюминутно и пусто. Матвей, много видевший, оберегал ее добровольное неведение о том, что творилось почти на каждой улице. Мужские обсуждения у них на террасе навевали на нее скуку, и Вера находила отличную компанию в лице Артура, всегда готового поговорить с ней о чем-то другом. Артура… Которого арестовали. Мигом из мира закатов и цветов их выбросило в тоталитаризм, зарождение которого они провели за яростными спорами о свободе.
– Что теперь будет… – проронила Вера с закрытыми глазами каким-то погрубевшим больным голосом. – Они разрушили наше лето. Они все разрушили.
– Мы не сдадимся. Мы вытащим его.
– Неужели у тебя настолько прочные связи?
– Посмотрим.
На фоне подбирающейся катастрофы все было дозволено. Давящие сумерки служили подспорьем этому.
– Он обожает тебя, – сказала Вера со смытой смесью отчаяния, боли и сладкой грусти от того, что все это происходит в реальности.
– Не так, как тебя, – ответил он через силу.
– Чушь. Ваша подростковая связь значит для него почти все. И это чувствуется.
– О тебе он говорил… Я такого больше не встречал. С упоением.
Вера зажмурила глаза, как делают это, не желая слушать. Она понимала, что они говорят о концентрации отношений между собой, которая через время рассосется. Но в тот момент действительно хотелось верить в искренность, пусть и недолговечную, их симпатий. Дурман сжигаемых костров заползал в дом.
– Нам было, что сказать друг другу.
– У тебя всем есть что сказать. Кроме меня.
– Потому что я боюсь тебя.
– Боишься?
– Не делай вид, что удивлен.
– Я не хотел бы, чтобы меня боялась девушка.
– Вот кто я для тебя… Девушка, которую нужно поразить. Но вы сами создали этот образ и кормили меня им.
– Я не понял ход твоей мысли.
Вера замолчала, жмурясь в темноте.
– Нет, – сказал Ярослав чуть погодя. – Ты его друг. Этого достаточно.
– Достаточно для вашего братства?
– Хотя бы.
Вера недобро усмехнулась.
– Смешное культивирование.
– Тебе кажется смешным то, чего ты не понимаешь.
– Не понимаю, – согласилась Вера. – А меня люди засоряют. Не дают думать собой.
Вера с ожиданием и тоской от возможного развенчания надежд смотрела на него сквозь растрепавшиеся волосы, захлестнувшие глаза, пытаясь распознать знаки его тела. И не было уже сомнений, пустых оправданий, чтобы ничего не делать. Не было больше ни Матвея, ни Аси,
Внутреннее тление достигло пика, казалось, даже ее волосы отделялись от головы из-за температуры.
– Мы одни? – тихо спросил он.
– Да.
Он задрал голову и издал протяжный звук.
– Что? – спросила Вера с вызовом, вжимая голову в плечи. – Не к добру?
Ярослав кивнул.
– Ты раб страстей?
– Не думаю.
Вера без всякого страха приблизилась к Ярославу и запустила пальцы в его темные волосы жестом боли и желания заменить Артура друг другом. Ей впервые стало жаль его. Ее поразило, что он обнял ее в ответ. Сейчас был самый, быть может, неподходящий момент, но лишь так ей удалось проломить его удаленность.
– В конце жизни это станет сладостным воспоминанием, – прошептала она.
– Почему… Сейчас? – Вера сама поразилась собственной способности емко выразить все, что томилось где-то в приближении к органам чувств. И сама же злорадно добавила: – Редкий мужчина оттолкнет женщину, которая сама идет к нему. И уже плевать на мужскую солидарность.
– Помолчишь ты уже или нет? – спросил он прерывающимся голосом, целуя ее уверенно и крепко.
Ярослав приближался ртом к ее лицу, двигая руку вглубь юбки. Его охватила лихорадка, нежелание думать о последствиях. Скрытый в телах огонь, дарованный с рождения, заставил отступить все прочее. Как это будоражило и спустя множество окрашенных сладостью ирреальных раз. После полунамеков, полу взглядов и страстно ждущих отклика взоров. От него пахло табачным дымом, как от… Полины.
Помутнение хмурого вечера волнами забило последние доводы рассудка. Если он и хотел привязаться к кому-то, то тут же вспоминал, что тогда придется забыть о скоропалительных и уносящих объятиях новизны.
Вечно он вел себя как непроницаемый, держащий на плечах небесный свод далекий воин, и восхищаться им можно было только издалека. Ярослав не жаждал раскрываться. Может, ему и не было что обсуждать часами. Она не могла избавиться от этого привкуса. Что же было за этой маской? Чрезмерная порядочность в мужчинах ее отвращала. Тем не менее невозможность дотянуться до Ярослава, пробить эту вынужденную оборону еще более поэтизировала его. Не был ли он подсознательным актером, не понимающим до конца, почему так ведет себя? Путаясь в
- Анна Ахматова - Георгий Чулков - Русская классическая проза
- Звёздный прилив - Дэвид Брин - Космическая фантастика
- Вечернее солнце, мерный плеск волн… - Виталий Пажитнов - Научная Фантастика
- Книжный магазин Блэка (Black Books). Жгут! - Роман Масленников - Цитаты из афоризмов
- Выше облаков. Сон первый - Катерина Игоревна Площанская - Прочие приключения / Прочее / Социально-психологическая