Избранные произведения - Лайош Мештерхази
- Дата:30.08.2024
- Категория: Историческая проза / Проза
- Название: Избранные произведения
- Автор: Лайош Мештерхази
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В этот же вечер, как только мы вернулись и я еще даже не успел раздеться, меня вызвал Пентек и проводил в комнату для свиданий. Там меня ждал Шалго. Он, очевидно, подсунул часовому деньжонок, так как тот оставил нас наедине.
Шалго шепотом сообщил, зачем пришел. Через неделю состоится суд. Среди пятнадцати подсудимых я числюсь самым важным преступником, на четвертом месте Бела. В любой день они могут отправить нас в тюрьму прокуратуры в Будапешт. Медлить нельзя! Материал по нашему делу публикуется в печати. Обставят они суд, как говорится, «с помпой». По крайней мере пять смертных приговоров нам уже уготовлено. Наверное, они поэтому так легко и пошли на то, чтобы мы работали последние дни в садовом хозяйстве; пускай, мол, потрудятся на свежем воздухе. На судебный процесс приглашены иностранные корреспонденты; пусть убедятся, как гуманно обращаются у нас с заключенными коммунистами!
Кроме того, он сказал, что часовой в саду «хороший» надзиратель, обработанный братом, не знает о плане побега, но если кто-нибудь исчезнет, то он не побежит в дирекцию, а прежде сам поищет в саду. А раз начнут бить тревогу хотя бы через полчаса, то этого вполне достаточно, чтобы отойти на большое расстояние. В девять часов перерыв, в девять часов тридцать пять минут и в десять часов отправляется поезд к Ноградверёце. Если мы поторопимся, то сможем успеть к самому раннему. Рабочий, который передаст нам документы, и билеты купит. Мы сможем выиграть время. На всякий случай для большей безопасности у маркшейдера ноградверёцского рудника приготовлены трудовые книжки и фальшивые документы о прописке, только уже на другие имена.
Нужно отдать справедливость, что маленький Шалго был очень предусмотрителен. Чрезвычайно ценен такой человек в условиях подполья. Он взял с меня слово, что завтра или, по крайней мере, через день мы попытаемся бежать.
В посылке, что он принес нам, было немного сала, хлеба, кусок мыла — чтобы не вызвать подозрений, не больше, чем обычно. До границы нам и этого вполне должно хватить.
Мы, разумеется, постепенно и тщательно все приготавливали к побегу. На полу в комнате вычертили в сотый раз до мельчайших подробностей весь наш маршрут: как будем пробираться через виноградники, как выйдем на берег Дуная. По шоссе идти мы не могли — там можно было встретить кого-нибудь из тюремных надзирателей, а они за месяцы нашего пребывания в тюрьме хорошо знали нас в лицо. Весь путь до станции и дорогу с ноградверёцского вокзала изучили мы наизусть. Все было рассчитано по минутам: когда мы должны быть здесь, когда там.
Карты у нас не было, но в конторе по распределению посылок висела «Территориально-административная карта Венгрии» еще довоенных времен. В ожидании посылок мы все время топтались перед ней и изучили самый короткий путь до излучины Дуная так хорошо, что и во сне могли его начертить. Карта была довольно подробная, на ней был обозначен рудник, дом лесничего в Ноградверёце и даже лесные дороги. Имели мы кое-какое представление и о плане города, да в ориентировке нам должно было помочь и то, что мы хорошо запомнили дорогу, по которой нас везли от станции.
С товарищами по заключению мы еще раз проверили каждую мелочь, спрашивая, как они шли, видели ли то или это. Разобраться было не трудно, город маленький, а Дунай, шоссе, да еще железная дорога служили хорошим ориентиром.
Часы у нас отобрали еще при аресте. Но время мы научились определять довольно точно. Просыпаясь ночью, я всегда мог сказать, который час.
Приготовились мы к нашему «путешествию» и с другой стороны — я сказал бы, физически. Человек в узкой одиночке отвыкает от движения. Даже ходьба по лестнице и дневные прогулки становятся затруднительными. Я же, когда разносил посылки, бегал, когда нужно и не нужно. Две посылки — в руки, две — под мышками и мчался с ними вверх по лестнице. Вначале сердце заходилось и я думал, что прямо на лестнице упаду, но я продолжал такие упражнения. Ведь кто знает, что меня ждет. Может, придется идти пешком через горы Бёржёнь, по бездорожью, так что нужно подготовить себя к трудностям в пути. Нельзя, чтобы в конце концов дело провалилось из-за недостатка у нас физической выносливости.
Но зато чувствовал я себя хорошо и был, как говорится, «в форме». Бела тоже потренировался, так что испытания нас не страшили. План был хороший, Шалго — золотой человек, и, если нам будет сопутствовать удача, все будет хорошо.
Вот так обстояло дело в тот день, когда мы впервые работали в садовом хозяйстве. Прекрасно помню, это была пятница, восьмого июля 1921 года.
На другое утро в саду мы не встретили нашего надзирателя. Я узнал от старика, что его отправили дежурить в тюремную больницу. Еще посчастливилось, что так легко отделался. Вероятно, донесли директору про корзинку вишен для дочки.
Теперь нашей работой руководил другой надзиратель, совсем мальчишка, блондин с этаким красным, разжиревшим лицом. Буквально все, даже сами тюремщики, звали его «Чума». Из всех надзирателей тюрьмы он был самым жестоким.
Все во мне оборвалось.
Даже не знаю, как я смог поднять корзину и инструмент: от волнения подогнулись колени.
Бежать от Чумы? Да он не только нас, а родную мать наверняка в чем-нибудь подозревает.
В этот день нечего было и думать о каких-либо действиях. Необходимо сначала познакомиться с привычками нового тюремщика; наверняка можно было сказать, что стоит нам хоть на минуту отойти, он сразу же поднимет тревогу, натравит на нас ищеек, а то и примется стрелять… Однако в полдень мы все-таки решили пойти к давильне. Ну, он, конечно, разорался, почему это нам нужно не так, как другим. «Ишь, неженки! Ну погодите!»
На следующий день было воскресенье, на работу мы не ходили. Упустил, наверное, Шалго это из виду, когда говорил: «Завтра или самое позднее послезавтра». Я тоже забыл об этом. В воскресенье прибыл новый транспорт с восемьюдесятью заключенными. Подселили и к нам одного, так что мы с Белой и поговорить не могли.
Вполне возможно, что в понедельник утром нас повезут в Будапешт, в прокуратуру. А может быть, в понедельник прибудет и жандармское подкрепление…
Я уже проклинал нашу несчастную осторожность. И почему мы не сделали попытки бежать сразу же, в первый день! Может случиться, что железнодорожник уж и не будет ждать нас в понедельник, раз
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- На озере Фертё - Лайош Мештерхази - Классическая проза
- Конкурс песочных фигур - Татьяна Краснова - Современные любовные романы
- Пообещай мне весну - Мелисса Перрон - Русская классическая проза
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив