Избранные произведения - Лайош Мештерхази
- Дата:30.08.2024
- Категория: Историческая проза / Проза
- Название: Избранные произведения
- Автор: Лайош Мештерхази
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За участие в забастовке и распространение листовок Шанта отсидел в тюрьме в общей сложности полтора года.
В эту первую группу вошли также товарищ Дере, доверенное лицо от механического цеха, один служащий и четыре женщины. Группу подобрали так, чтобы она в то же время показывала, каким хотели бы видеть рабочие новый состав заводского комитета. Позаботились и о том, чтобы в число делегатов попали наиболее волевые, твердые, с крепкой хваткой.
И вот все двадцать человек поднялись в приемную к бургомистру.
Секретарь, испуганно замигав, спросил:
— Как разрешите доложить?
Делегаты переглянулись и рассмеялись, хотя все это время были весьма серьезны. Они сняли шапки и с интересом стали рассматривать стены, картины, надписи.
Шанта выступил вперед.
— Не нужно докладывать, мы войдем без доклада. Это его кабинет?
Он отворил дверь, вошел, поздоровался:
— Сабадшаг! Баратшаг![34]
Сирмаи встал. За спиною Шанты толпились остальные девятнадцать. Все были в праздничных, хотя и заношенных до блеска костюмах. Основная часть рабочих вышла на демонстрацию в фартуках, в спецовках, то есть в том, в чем пришли утром на работу. Но делегатов отправили домой переодеться.
В течение нескольких секунд ничего особенного не происходило: Сирмаи стоял и молча смотрел на делегатов, а они — на этого сухопарого, седеющего, очень бледного и скверно выглядевшего господина. Все будто замерло, и только на краю пепельницы дымилась сигарета.
Сирмаи собирался уже было спросить: «Чем могу служить?» — но Шанта опередил его.
— Вы вице-бургомистр?
— Да.
— Тогда мы пришли к вам, чтобы сказать: одевайтесь, забирайте свои вещички и отправляйтесь домой. И больше сюда не возвращайтесь, иначе мы снова придем, но тогда уже с оружием.
— Но позвольте, это… — Сирмаи стал еще бледнее. — Это мое служебное место!..
— Было. А теперь — нет. Не задерживайтесь…
— Позвольте, это неслыханно! Вы что же думаете, — государственный служащий… — Внезапно ему в голову пришла спасительная идея: — С этим местом я связгн присягой!
Шанта подошел к окну и посмотрел вниз.
— Хотя это только второй этаж, но все же вы можете повредить себе место, на котором сидите. К тому же внизу наши люди… Пока я сойду туда, чтобы заступиться за вас, они могут нанести вашей особе ущерб… — И Шанта многозначительно посмотрел на Сирмаи. Впрочем, он говорил все это спокойно, пожалуй, даже мягко и добродушно. Обращало на себя внимание лишь отсутствие почтительности в голосе и то, что он не называл Сирмаи «господином».
— Позвольте… позвольте… Как это понимать? Как акт насилия?
— Я сказал вам по-хорошему, но вы можете понимать это даже так! Мне все равно… — И, акцентируя каждое слово, он произнес: — Пожалуйста, скорее! Нам нужно возвращаться на работу, не можем же мы здесь торчать полдня.
В дверь проскользнул перепуганный секретарь. Сирмаи тихонько спросил его:
— Где же полиция?
Секретарь только пожал плечами.
— Она не вмешивается в это дело, — шепнул он едва слышно, — знает и не вмешивается. Я уже звонил по телефону. Отвечают, что, насколько им известно, никакого нарушения порядка не произошло. Уличные демонстрации разрешены…
Шанта открыл окно. Голос его гудел:
— Я же сказал, что вы можете разбиться, если я вышвырну вас отсюда. Да и внизу вам подбавят… Вы что, по-хорошему не понимаете?
Секретарь что-то шепнул Сирмаи и торопливо накинул ему на плечи пальто. Сирмаи порылся в ящике письменного стола, взял портфель и, не прощаясь, поспешно вышел из кабинета.
— Н-но! — сказал ему вслед Шанта и весело обратился к остальным. — Ну как?!
Заметив секретаря, Шанта спросил:
— Еще кто-нибудь в этом роде здесь есть?
В ответ секретарь пробормотал что-то невнятное.
— Если есть, то скажите им, пожалуйста, что мы почти соседи и в случае необходимости не поленимся прийти снова.
Он огляделся и заметил на вешалке шляпу.
— Это его? — Шанта снял шляпу с вешалки и поднес ее почти к самому носу секретаря.
— Да, это шляпа господина вице-бургомистра.
Шанта подошел к окну. Сначала он помахал шляпой в воздухе, потом изящным жестом метнул ее вниз. Шляпа полетела, описывая круги, то вправо, то влево. Толпа следила за ее полетом, пока она не плюхнулась на мостовую.
— Пусть кто-нибудь отнесет ему шляпу! — крикнул Шанта. — Эй, послушайте, товарищи, догоните его, отдайте!
Он повернулся к тем, кто был в комнате, и сказал:
— А то как бы не надумал еще, чего доброго, вернуться за ней.
Помолчали, потом снова заговорил Шанта. Он считал своим долгом довести дело до конца.
— А теперь пойдем за Мартоном Андришкой!
Шанта захлопнул окно, и это словно послужило сигналом: внизу, на площади, запели «Интернационал».
КРЫШИ САВОНЫ
Меня попросили написать рассказ о любви, без всякой политики. Что ж, пожалуйста:
Красивые девушки в Италии. Я живой свидетель — они были красивые еще до неореализма в итальянском кино. Ни одна красавица итальянка не была моей возлюбленной. Видимо, уже и не будет. Как это ни странно, приходится примириться. А ведь я бывал в Италии и почти нашел там возлюбленную.
Было мне двадцать два года. Я ехал в Париж через Италию. Ехать через Вену, видеть ее нацистской не хотелось. (Тс! Без политики!) За день до отъезда я порвал с невестой, вернее, она порвала со мной. Это был октябрь 1938 года, по радио играли военные марши и уже седлали белую лошадь, на которой Миклош Хорти должен был торжественно въехать в «Верхнюю Венгрию» [35]. Наши противоречия, которые до того вежливо скрывались, разгорелись разом и весьма невежливо, и умные головы в семье невесты объявили нежелательной мою «деструктивную личность». Их вердикт был сообщен мне самой невестой в канун моего отъезда. Она разбила мне сердце.
Правда, на следующий день она провожала меня на Келенфельдском вокзале и даже оказалась способной зареветь. Слезы не только обезобразили ее, но и промочили насквозь блузку моей матери. А я вел себя браво! Ведь, как я уже сказал, сердце мое было разбито, а в этом хаотическом мире я был довольно-таки беспомощным бродягой. Потому и приходилось быть таким бравым перед дальней дорогой — мне было тогда всего лишь двадцать два года.
Над Балатоном от сильного ветра неистово кружились тучи. Струи дождя хлестали по закрытым ставням особняков. От скуки я обошел все пять пульмановских вагонов, которые дирекция Венгерских железных дорог была обязана выставить на эту линию по международному соглашению. Нигде ни души. Только в моем купе — трое. До границы со мной ехало два полицейских агента. В Югославии меня измучила жажда, а динаров
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- На озере Фертё - Лайош Мештерхази - Классическая проза
- Конкурс песочных фигур - Татьяна Краснова - Современные любовные романы
- Пообещай мне весну - Мелисса Перрон - Русская классическая проза
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив