Горм, сын Хёрдакнута - Петр Воробьев
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / Контркультура
- Название: Горм, сын Хёрдакнута
- Автор: Петр Воробьев
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не верят нам, псы Хель их крой в безлунную ночь через три гнилых савана, уходят, – заметил Родульф.
– А что так? Сила ж на их стороне? – удивился кузнец.
– Не сила, а дальность. У нас больше тысячи воинов, у них, может, семьсот пятьдесят, и из них часть сильно зеленых, – объяснил ярл, наблюдая за тем, как один из шкотовых на борту медвежьего корабля зазевался и чуть не вылетел за борт, вовремя не дав своей снасти слабину. – Сблизимся, всяко может выйти. Как Сын Лысого от Витбира до Туле всем раструбил про Йормунреков неправедный суд, нашему конунгу в переговорах веры нет.
Глава 81
Зверь на соседней ветке посмотрел на Хакона желтыми глазами, поднял пушистую лапу с черными подушечками на пальцах, сложил в кулак, затем распрямил указательный палец с когтем на конце и коснулся им кончика собственной морды. Ученику Бельдана ничего не оставалось, как приложить палец к губам и кивнуть. Положение, в котором он находился, было крайне неудобным для ног и для спины и уязвительным для достоинства – прятаться с Нафни и тремя ниссе (если это были ниссе) в ветвях великанской сосны, в то время как по лесу внизу шествовали тролли.
День начинался обнадеживающе. Накануне, за пару часов до рассвета, вернулись ямты-разведчики, вроде бы нашедшие селитряницу, где под присмотром дроттаров рабы с вырванными языками приготавливали из дерьма летучих мышей, конской мочи, березовой золы, и прочей дряни белую смесь, шедшую на начинку громовых бочек. Хакон взял Нафни и отправился в направлении, указанном низкорослыми лесовиками, чтобы определить наилучший порядок для выведения производства из строя. Селитряница оказалась спрятана на краю Хёрдаланда, рядом с обрывом, которым кончалась большая возвышенность с верхушкой, плоско срезанной ледниками, мало чем примечательная, кроме стад диких оленей и прорвы рябчиков. Трудность заключалась в том, что добраться до срубов под крутыми крышами, где хранилась готовая селитра, можно было или снизу, для чего требовалось всего-навсего залезть саженей сто пятьдесят по отвесной голой скале, или со стороны реки Маан, текшей в ущелье глубиной всего в две трети высоты скалы. Через ущелье, правда, шел мост, но его днем и ночью охраняли воины, ходившие взад-вперед по настилу и сидевшие в сторожевой башне. Нафни предложил спрятаться в одном из возов с дерьмом, исправно прибывавших с юга, но поскольку выяснилось, что охрана под пристальным взглядом дроттара остервенело тычет в пахучий груз особо для того отведенными копьями, от этого замысла, к счастью, пришлось отказаться. Само, жившие на плоскогорье до того, как их изгнали Йормунрековы дружинники, рассказывали, что задолго до постройки моста, в ущелье была проложена тропа, заканчивавшаяся бродом через реку, где ловился «во-от такой» (следовало раздвигание рук) лосось.
Хакону и Нафни удалось, не привлекая внимания стражей, спуститься к воде. Рыба в реке и правда водилась – молодому тану удалось вытащить из-под нависшего над берегом камня здоровенного налима. На «тропе,» правда, не разминулись бы две горных козы, а попытка в одиночку перейти «брод» без страховки веревками с берега выглядела, как один из менее приятных способов самоубийства. Но полудюжина ловких и надлежаще оснащенных молодцов вполне могла достичь дальнего края ущелья, где виднелись ряды селитряных куч, жалкие полуземлянки рабов, виселица, построенная за неимением подходящего священного дерева, дома поприличнее, где жили дроттары и дружинники, и наконец, высокие двойные срубы, где хранились бочки с селитрой. Разведчики заметили, что запряженные лосями телеги с дерьмом, известью, и так далее шли на юг порожняком – видимо, за селитрой время от времени приходил охраняемый поезд. Оставалось вернуться под ночь с хорошо отобранным отрядом, медленно и почти без дыма горящими фитилями, и перетопленным тюленьим салом для облегчения поджига дерева, тихо снять часовых, запалить срубы, и наблюдать за последующим светопреставлением с безопасного расстояния.
Вождь восстания против Йормунрека и его соратник переночевали у воды, стуча зубами, кутаясь в меховые плащи, и не смея развести огонь. Поутру они поднялись обратно к кромке плоскогорья и, скрываясь в тенях и за камнями, осторожно выбрались из круга видимости сторожевой башни. Двое, где пешком, где бегом, где на снегоступах спустились с холодного плоскогорья в лес. Поначалу путь был легким, выглянула Сунна, уже уверенно выправившая колесницу на весну, но после полудня, пошли косяки.
Сначала, через лес проскакала полностью обезумевшая от страха и в кровь исхлестанная ветками пегая кобыла без всадника. Хакон долго слушал, и поворачивая голову по ветру, и прислоняя ухо к земле, не слышен ли топот других коней или звуки битвы. Через некоторое время, ему стали мерещиться почти понятные голоса из-под земли, повторявшие что-то похожее на: «Ви коммер, ви коммер кнуллафёр бьорнунген!» Полетели всполошенные птицы, потом по нижним ветвям деревьев побежала, словно спасаясь от чего-то, живая волна белок, бурундуков, и даже рысей. Откуда-то донесся медленно нараставший гул, теперь точно складывавшийся в «Ви коммер, ви коммер!» По лесу приближалась какая-то напасть: не понятная беда, например, стая оголодавших за зиму волков или лесной пожар, а угроза на грани сверхъестественной, странной дрожью сотрясавшая лесную почву и ветви деревьев. В надежде разглядеть причину переполоха, лазутчики забрались на вековую сосну, только чтобы саженях в десяти от земли встретить трех пушистых не просто зверей, один из которых и призвал Хакона к тишине.
Снаряжение не просто зверей сводилось к заплечным мешкам и добротным поясам, с которых свисали непонятные, но заманчиво отделанные предметы. По исключении всех других объяснений, сын конунга отнес странных существ к ниссе, скрытному лесному народцу, по слухам, изредка помогавшего жившем в глуши бондам. По тем же слухам, лесовики при случае могли и напакостить по мелочи, в основном, чтобы отвадить чрезмерно любопытных. Один из ниссе вытащил из сумки, висевшей на поясе, прямоугольную коробочку, нажал на нее сбоку, отчего из коробочки высунулся подвижный хоботок с чем-то вроде зажигательного стекла на конце.
Снизу раздались треск ветвей и хриплые, утробные возгласы: «Ви коммер!» Лесовик направил коробочку с хоботком вниз. Хакон глянул в том же направлении. Сперва ему показалось, что по лесу шли охотники с собаками. И охотники, и собаки, впрочем, были сильно не как положено – первые почти одинаковые в высоту и в ширину, коротконогие, и длиннорукие, вторые отчаянно косолапые и почти бесхвостые. Подлесок высотой в добрых пару аршин был некоторым из шагавших на двух ногах ниже пояса, другим вообще примерно по колено. Одна из «собак» подняла бурую круглоухую голову и взревела.
Если собаки – это медведи… Среди последних имелось много бурых, время от времени попадались пещерные, белые, и зверюги, выглядевшие, как помеси между бурыми и белыми. Кто же тогда охотники, выкрикивавшие «Ви коммер?» К их нечесаным волосам примешивались нити лесных мхов, изо ртов торчали клыки и капала слюна, чудовищные ручищи сжимали каменные молоты и дубины из цельных дубовых стволов. Кроме того, поднимавшийся от страшилищ смрад перебивал даже сырую вонь медвежьей шерсти. Хакон не слышал о троллях ничего хорошего – в сказках, встретившийся с ними путник зачастую оказывался обманутым, заведенным на погибель в болото, а то и вовсе съеденным. Еще говорили, что у одного из ярлов Йормунрека Братоубийцы в служении был тролль, рвавший своих многочисленных жертв (преимущественно беззащитных дев из старинных родов, прихотью безумного конунга впавших в немилость) на части.
За троллями с медведями последовал тролль, ведший за цепь, петлей наброшенную на рог, шерстистого носорога. На спине великана, покачиваясь, шатко возвышался грубо связанный из ветвей каркас, с которого свисали изодранные кольчуги, помятые шлемы, и истрепанные дроттарские плащи с клобуками. Черепа бывших владельцев, нанизанные на веревки, постукивали друг об друга при каждом шаге носорога. То же, что замыкало шествие, было лишено названия в круге земном и скорее всего не имело права быть – зверь немного поменьше носорога, покрытый длинной желтой шерстью, с толстенными, почти как у слона, ногами, задние заметно короче передних, и с головой саженной длины, состоявшей в основном из длинной пасти с утыканными четырехвершковыми зубами челюстями. С высунутого на аршин языка на землю, пузырясь, падала зеленоватая пена. Поперек широкого у основания и длинного хвоста, несомого вдоль земли и плавно сужавшегося к концу, шли кольца более темной шерсти. На спине твари кулем сидел тролль, до того жирный, что его брюхо свешивалось по обе стороны покрытого жесткой желтой гривой хребта. В маленьких, глубоко посаженных глазах на темном грубом лице светился ехидный ум.
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Слова на карте[Географические названия и их смысл] - Айзек Азимов - Научпоп
- Типа смотри короче - Андрей Жвалевский - Современная проза
- Довольно тайн, довольно лжи! - Патрисия Кори - Эзотерика
- Кайкки лоппи - Александр Бруссуев - Прочие приключения