Горм, сын Хёрдакнута - Петр Воробьев
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / Контркультура
- Название: Горм, сын Хёрдакнута
- Автор: Петр Воробьев
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ярл пришел в себя от звуков разговора, доносившихся откуда-то сверху и сопровождавшихся плеском воды. Его руки мертвой хваткой вцепились в обломок реи, ног он не чувствовал.
– Ты с этими сукомолками… – недовольно сказал кто-то по-венедски.
– Не сукомолками, а волкомейками[173], сколько тебе повторять, Миклот! – ответил глубокий и сильный голос. – Двадцатая и двадцать первая волкомейки работы самого Гуннбьорна Гудредссона.
– Вы, дони, вечно…
– Опять ты за свое: «Дони, дони…» Я с Туле, а стало быть, такой же тан, как ты квен. Чем тебе волкомейки-то не по нраву – Йормунрековы корабли и впрямь как стая бешеных волков сгрызли?
– Да в том и дело! Где ж серебро! Все к Хармер пошло!
Из тумана показался низкий борт с обшивкой из ладно пригнанных досок и волчьей резьбой на привальном брусе.
– Смотри-ка, наручи золотые, – звероватого вида бодрич перегнулся вниз.
Гудбранд из последних сил схватил его за руку. От неожиданности, морской разбойник потерял равновесие, плюхнулся в ледяную воду и заорал:
– Мертвецы!
Над бортом нависли те же двое, что раньше управлялись с громоносным оружием.
– Ты к Хармер по-соседски за серебром? – уточнил плешивый, кидая бодричу веревку. – И где мертвецы?
«Живой я,» – хотел крикнуть ярл, но все, что у него получилось, это хрипло заскулить и застучать зубами.
– Слышишь, как из-под воды воют и зубами щелкают? Один меня и стащил! – сам Миклот тоже закончил речь зубным перестуком и вцепился в веревку.
– Этот? – носатый уставился на Гудбранда.
Тот снова потерял сознание. Оно вернулось вместе с потоком жидкого огня, лившегося в глотку. У ярла успела проскользнуть мысль о том, что он не может вспомнить ни имени стародавнего этлавагрского ратоводца, примерно так же приконченного южными гардарцами посредством расплавленного свинца, ни имени вождя гардарцев. Горло драл ожог, в животе чувствовалось приятное тепло, ноги отчаянно болели. Гудбранд открыл глаза. Он сидел на настиле, спиной прислоненный к борту. Рядом на корточках примостился откуда-то памятный носач со склянкой, на две трети наполненной мутновато-прозрачной жидкостью. Убийственная волкомейка, снятая с рогулины, лежала неподалеку. Бронзовая отливка изображала волка с вытянутым туловищем, поджатыми лапами, и разинутой пастью, в которой по кругу зияло шесть отверстий. Один из ватажников носатого вертел в одном из них длинной щеткой с медной щетиной.
– Венедская мертвая вода, выходит, не только раны заживляет, – рассудил еще кто-то, судя по степени закопченности, кочегар.
Гудбранд протянул руку к склянке.
– А тебе, подруга, хватит, – сын Грима Лысого, объявленный конунгом вне закона, закрыл источник волшебной влаги стеклянной же пробкой. – Ты да Кормак скальд только живы и остались. Высадим вас у Старграда, передашь Йормунреку четыре новости. Эгиль вернулся. Дани ему не видать. Мы с ним скоро повстречаемся. И до осени он не доживет.
– Наручи мои где? – подивился ярл.
– За проезд, – объяснил мокрый звероватый бодрич, кутаясь в плащ из заячьих шкурок.
Глава 80
Резьба на форштевне среднего корабля изображала морского змея с какой-то зверюшкой в зубах. Горм покрутил резьбу, вид стал порезче. После разговоров с Кирко и изучения книги с таинственным названием «Оптика,» кузнец построил новую зрительную трубу, в разы короче и легче использовавшихся ранее. Устройство увеличивало не так сильно, зато изображение не тряслось и не было перевернуто. «Зверюшка» в зубах змея оказалась восьминогим конем. Сам морской зверь, щедро отделанный серебром, не оставлял особенных сомнений в родовой принадлежности владельцев корабля. На помосте за форштевнем, с полдюжины воинов стояло за метательной машиной, один с дымившимся факелом в руке. В ложке машины лежал крест-накрест обшитый железными обручами деревянный шар. Паруса на обеих мачтах корабля были убраны. Между мачтами, четыре железных змеиных головы, слегка склоненных к корме, струили синеватый дым. Носовые украшения других кораблей пялились в стекло зрительной трубы медведем, черепахой, длинноносой птицей, и взъерошенным волком.
– И что же мы видим? – ярл указал в сторону кораблей, споро приближавшихся вдоль энгульсейского берега.
– Купцы говорили, винландский ярл на каждой энгульсейской верфи заказал по кнорру, – напомнил Родульф.
– Если это кнорры, то я Кром на панцирном единороге, – заключил Горм.
У прави́ла среднего корабля стоял вроде бы знакомый старец с окладистой бородой. Рычаг держал воин чужеземного вида, с темными волосами, заплетенными в косы. Каждый из приближавшихся кораблей был немного меньше Кормильца Воронов, но с бортами повыше и, судя по всему, с паровым ходом еще быстрее. К тому же, в их топках горел добрый энгульсейский уголь, а не полусырая трегорландская сосна.
– Поди, в шаре гардарский порох, – предположил Кнур, рассматривая заряд одного из камнеметов через старую добрую трубу на треноге. – Они так и не прознали?
– Вроде нет, – сказал Родульф. – Удами вялые, умами траченные дроттары какого-то стыдозамшелого зверингардского жреца выкрали и запытали, тот, ясно, не сказал ничего путного.
– Трудно раскрыть тайну, когда тайны нет, – позлорадствовал Кнур. – Вот как Йормунреку расправа над кузнецами-то икается.
– Сейчас ему вообще всё икнется, – радостно сказал Щеня.
– Правда, и нас заодно убьют, – несколько менее весело заметил Горм.
Сравнительно недавно, подобная возможность заботила бы его существенно меньше. Ярл оторвался от трубы и глянул по сторонам. Он и три товарища стояли перед мачтой Соснового Коня, шедшего на западном крыле флота, заметно позади Кормильца Воронов. Левее от Коня по ходу, строй кораблей завершал Осел Отлива.
– Как они подгадали здесь очутиться? – спросил Горма Родульф.
– А я почем знаю?
– Тролли в мамонтовой задроте меня утопи, это флот твоего удопихливого зятя, или чей?
– Если и моего, толку-то? Я его ни разу не встречал. Хотя… По логике вещей, – ярл не удержался и ввернул новое словцо, – вряд ли стоит корабли нового образца сразу посылать через море. Сперва надо слабину из снастей выбрать, щели найти, законопатить. А между Энгульсеем и Трегорландом как раз вода как зеркало, даже ранней весной. Да и ватагам время нужно, чтоб сработаться…
Горм вновь глянул в трубу. По вантам корабля с медведем споро лезли меднокожие молодцы в замшевых штанах и рубахах. Крайний справа боевой кнорр замедлил ход, в то время как самый левый, с волком, ускорился, пыхнув дымом из труб. Ярл сделал единственно возможный вывод:
– Сейчас гуськом выстроятся и наперерез пойдут.
– Кошки готовить? – Родульф не выказывал обычной радости в предвкушении боя.
– Готовь, не готовь, их камнеметы наш саженей, поди, на пятьдесят-сто перекроют, – Кнур что-то чертил кончиком ножа на прямоугольном куске аспидного сланца. – Дерева у них толще, вершков пять против наших трех, стало, жилы вдвое с лишним потягловитее, да и выше стоят.
– А те, что на Кормильце Воронов? – спросил Горм.
– Там разница не такая большая, мне с ходу не прикинуть. Но сам рассуди…
– Твоя правда, Йормунрековых четыре против энгульсейских двадцати.
Над морем раздался низкий хриплый рёв, словно какое-то стародавнее чудовище всплыло из пучины на поверхность, бросая вызов сопернику за право обладания благосклонностью длинношеей чешуйчатой самки длиной с кнорр. К первой морской твари прибавили голоса еще четыре. Одновременно, Горм почувствовал, что кто-то пытается отнять у него зрительную трубу.
– Это что ж, они еще и морских змеев прикормили? – справился Родульф.
– Нет, тут умельческий замысел виден, не иначе, сам Бельдан руку приложил, – Кнур прильнул к выхваченному у ярла после недолгого сопротивления устройству. – Лепота! Часть пара отвели через рог!
– Белый щит! – закричал с мачты Хани.
Ярл отнял трубу обратно и повернул ее в направлении окованного железом корабля конунга, ненароком сбив резкость. Впрочем, белое пятно на черном форштевне было и так очевидно.
– Родульф, отбой кошкам, белый щит, – Хёрдакнутссон отвалил бухту конопляного каната, поднял с настила покрытый местами облупленными свинцовыми белилами деревянный круг, и сам перекинул его через борт, держа за кожаный ремень, чтобы Гирд на Осле увидел.
– Энгульсейцы то же вешают, – сообщил вновь прильнувший к трубе Кнур.
Пять высоких двухмачтовых кораблей, на парах и под парусами приближавшихся с северо-востока к Йормунрековым тридцати, завершили перестроение, но вместо движения навстречу, продолжили поворот, готовясь пересечь направление ветра. Ярл вновь скользнул трубой вдоль борта боевого кнорра с серебряным морским змеем, жрущим коня Слейпнира. Блеснуло стекло – седобородый кормчий, стоявший позади зрительного устройства раза в четыре побольше Гормова, висевшего на цепях под железной треногой, разглядывал Соснового Коня. Старец помахал рукой. Хёрдакнутссон наконец узнал Рагнарова шкипера Фьори, и помахал в ответ.
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Слова на карте[Географические названия и их смысл] - Айзек Азимов - Научпоп
- Типа смотри короче - Андрей Жвалевский - Современная проза
- Довольно тайн, довольно лжи! - Патрисия Кори - Эзотерика
- Кайкки лоппи - Александр Бруссуев - Прочие приключения