Ньюкомы, жизнеописание одной весьма почтенной семьи, составленное Артуром Пенденнисом, эсквайром (книга 1) - Уильям Теккерей
- Дата:28.09.2024
- Категория: Проза / Классическая проза
- Название: Ньюкомы, жизнеописание одной весьма почтенной семьи, составленное Артуром Пенденнисом, эсквайром (книга 1)
- Автор: Уильям Теккерей
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Откуда взяться почтению, когда даже лакеи, которые сегодня прислуживают за вашим столом, а вчера стояли за герцогским, смотрят на вас сверху вниз! Напрасное расточительство! Как ни траться на равных себе или вышестоящих, особого уважения от них не добьешься, а за два-то пенса можно наслушаться таких комплиментов!..
Тетушка Ханимен обладала сотней добродетелей; неизменно бодрая, трудолюбивая, экономная, честная, добрая, жалостливая и правдивая, она была душой предана семье и готова на любую жертву ради своих близких; и когда начались для нее денежные затруднения, судьба поспешила вознаградить ее благами, коих не купишь за деньги. Из всех слов родного языка эта милая старушка особенно жаловала слово "благородные" и вселила в своих соседей уверенность, что сама к таковым принадлежит. Ее дедушка с материнской стороны служил капитаном военного корабля; а отец был священником, держал учеников, выпустил в свет томик своих проповедей, дал сыну образование в колледже, обедал у местного сквайра, был почитаем за доброту и хороший портвейн, пользовался любовью прихода и жил в доме, который вела его дочь, мисс Ханимен. После смерти он оставил около двухсот фунтов годовых сыну и дочери, ничего не завещав матери Клайва, которая заслужила его гнев своим первым замужеством (сбежав с прапорщиком Кейси) и последующим легкомысленным образом жизни. Чарльз Ханимен еще в Оксфорде преспокойно тратил свои денежки на пирушки, а потом на заграничные путешествия; когда же не стало своих, принялся за сестрины и промотал ровно столько, сколько дала ему эта добрая душа. Мисс Ханимен была женщиной мужественной и решительной. Надеясь, что в Брайтоне все еще чтут память ее дедушки, капитана Ноукса, некогда там жившего, и не забыли, как доблестно сражался он под началом лорда Роднея против графа де Грасса, она перебралась со всеми пожитками в этот город и купила домик, верхний этаж коего стала сдавать постояльцам.
Эта энергичная маленькая старушка привезла с собой из деревни служанку, дочку тамошнего причетника, которую когда-то сама учила грамоте и рукоделью и которая всю жизнь обожала свою хозяйку. Ни у одной сказочно богатой индийской бегум, ни у одной сиятельной владелицы замков и особняков не было такой верной рабы, как Ханна Хикс. Под началом у Ханны состояла взятая из работного дома юная особа, которая величала Ханну "Миссис Хикс, мэм" и благоговела перед старшей служанкой точно так же, как та перед мисс Ханимен. В летнее время в пять, а зимой в семь часов утра (мисс Ханимен была рачительной хозяйкой и вела счет свечам) Ханна будила маленькую Салли, и женщины втроем принимались за хозяйство. Можете себе представить, какой шум поднимался в доме, если Салли вдруг появлялась с цветами в волосах, выказывала легкомыслие или своенравие, задерживалась дольше положенного, когда ее посылали за пивом, или бывала застигнута любезничающей с мальчишкой из булочной или приказчиком из бакалейной лавки. Салли частенько менялись: всех молоденьких служанок мисс Ханимен называла Салли, и этих Салли перебывало в доме великое множество. Свойства каждой Салли служили постоянным предметом увлекательных бесед между Ханной и ее хозяйкой. У немногочисленных приятельниц мисс Ханимен, имевших доступ в ее заднюю гостиную, тоже были свои Салли, и почтенные дамы не без приятности подолгу чаевничали, обсуждая их склонности.
Владельцы брайтонских пансионов нередко сами из прислуги или из торгового сословия — в прошлом экономки, лавочники, приказчики. Эти люди принимали Ханну как ровню, и она приносила своей хозяйке всякие истории об их житье-бытье: номер шесть сдали, а номер девять опять не заплатил за квартиру; жильцы первого этажа из номера двадцать седьмого чуть не каждый день картежничают и берут готовые обеды от Бараний; а от миссис Клопли еще и эта семья уехала, прямо наутро, — у бедного малютки все личико было искусано; а эти мисс Лири все продолжают безобразничать с теми молодыми людьми, прямо в гостиной, мэм: один из них даже предложил мисс Лори Лири сигару; миссис Скупердэй по-прежнему режет с жаркого у постояльцев мясо, фунт за фунтом, таскает у них чай из чайницы и даже письма ихние читает. Салли это слышала от служанки Полли, что живет у Скупердэев, — и как только бедняжечка не ушла, там ведь такого понаслышишься! Подобные сплетни и россказни, не слишком лестные для соседей, Ханна подбирала, где могла, и в изобилии подавала хозяйке к чаю, или скудной вечерней трапезе, которой мисс Ханимен позволяла себе насладиться после дневных трудов. Надо ли говорить, что в заведении мисс Ханимен и в помине не было тех ужасов, какие гнездились у миссис Клопли. Пол в каждой комнате обрызгивался водой и подметался до последней пылинки, каждый предмет осматривался придирчивым глазом, от которого ничто бы не утаилось, а едва постоялец съезжал, его матрас подвергался тщательному осмотру, кровать разбиралась на части и протиралась мокрой тряпкой, портьеры и гардины шли в стирку. Что же касается сахара и мяса, то Салли, пока шла вниз с подносом, способна была, конечно, стащить ненароком кусочек-другой сахара или сунуть в рот телячью котлетку, — чего и ждать от легкомысленных девчонок, воспитанных в работном доме! — но Ханне вы могли доверить горы золота или откупоренную бутылку коньяка, а самой мисс Ханимен скорее пришло бы на ум отрезать у Ханны кусок носа и съесть его, нежели покуситься на баранину своего постояльца. Постояльцы мисс Ханимен получали суп из лучшей баранины, лучшие телячьи котлеты, лучшее жаркое с французской фасолью, отменную жареную рыбу и самых жирных куропаток, а ее любимым жильцам подавали еще настоящий индийский рис, под острым соусом "карри", который присылал ей один ее именитый родственник, служащий офицером в Бенгальской армии. Впрочем, лишь немногие постояльцы пользовались таким расположением мисс Ханимен. Если семья не ходила в церковь, она уже была не в чести; а если жильцы посещали сектантские молельни, мисс Ханимен была о них самого низкого мнения. Однажды у нее в доме поселилась скромная стаффордширская семья, в которой по пятницам не ели мяса; мисс Ханимен очень жалела их за приверженность к римской ереси; но когда к ним явились два толстых джентльмена в черном и стаффордширская леди прямо в гостиной стала вдруг на колени перед тем, что был в лиловом нижнем жилете, мисс Ханимен попросила идолопоклонников съехать с квартиры: она не желает, чтоб в ее доме появлялись иезуиты! Она открыла книгу Хоуэлла "Медулла" и показала Ханне картинку, изображавшую сожжение мучеников на Смитфилдском рынке, и Ханна воскликнула: "Господи помилуй, мэм, надеюсь, это было очень давно?!" Мисс Ханимен поведала о случившемся священнику и еще долго показывала друзьям и некоторым из жильцов место на ковре, где опустилось на колени это бедное, заблудшее создание. Так она и жила, пользуясь уважением друзей и поставщиков, равно как и своим собственным; и с милой невозмутимостью рассказывала о понесенных ею "утратах", словно приходский домик ее батюшки был роскошным дворцом, а возившая их некогда двуколка с фонарями — элегантным кабриолетом.
— Впрочем, оно и к лучшему, Клайв, — говорила она племяннику, описывая это былое великолепие. — Слава богу, я могу спокойно перенести испытания, посланные мне господом!
Соседи этой достойной женщины, такие же содержатели пансионов, величали ее не иначе как "герцогиней" (трудно даже представить себе, что бы с ней было, если б они сочли ее принадлежащей к их сословию!). Снабжавшие ее мясники, булочники и рыночные торговцы держались с ней так почтительно, словно она была домоправительницей вельможи из Кейптауна. Сознавая свое превосходство, она, однако, была добра с этими простолюдинами. Она вела с ними любезные разговоры и благосклонно держалась с мистером Роджерсом, у которого, по слухам, было не то сто, не то все двести тысяч фунтов, а он всегда говорил: "Эта старушка герцогиня, — дай ей бог доброго здоровья! — всего, может, и купит что фунт телятины, а гонору — словно торгует целый гурт! Все равно сразу видно, что прирожденная леди и воспитания благородного: она скорее помрет, чем задолжает вам фартинг. Да, она знавала лучшие времена, уж вы мне поверьте!" Когда супруга бакалейщика была в интересном положении, мисс Ханимен навестила ее и даже отведала подкрепляющий напиток, которым ту поили, чем умилила все семейство. Торговец рыбой (она всегда называла его: "мой рыбник") продавал ей одного-единственного мерлана с таким почтением, точно она пришла к нему за дюжиной палтусов и омаров. Эти добрые люди были уверены, что папаша мисс Ханимен был по меньшей мере епископом, и ее славное прошлое представлялось им каким-то почти неземным благоденствием.
— Я неизменно убеждалась, Ханна, — говорила эта бесхитростная душа, — что люди знают свое место, а если временами и забываются, то их очень легко образумить. Пусть только леди всегда помнит, что она леди, и те, кто ниже ее рождением, не забудут об этом.
- Ньюкомы, жизнеописание одной весьма почтенной семьи (книга 2) - Уильям Теккерей - Проза
- Противные задачи - Григорий Остер - Детская образовательная литература
- Логово серого волка [СИ] - Маргарита Бурсевич - Фэнтези
- Умереть бы раньше, чем проснуться - Уильям Айриш - Триллер
- Дерево-людоед с Темного холма - Содзи Симада - Классический детектив / Ужасы и Мистика