Употреблено - Дэвид Кроненберг
0/0

Употреблено - Дэвид Кроненберг

Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Употреблено - Дэвид Кроненберг. Жанр: Зарубежная современная проза. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Употреблено - Дэвид Кроненберг:
Первый роман знаменитого кинорежиссера Дэвида Кроненберга доказал, что читателя он умеет держать в напряжении не хуже, чем зрителя. Наоми и Натан – любовники и коллеги, они оба журналисты, разъезжают по всему миру в поисках захватывающих сюжетов, а встречаются только в отелях при аэропортах или в интернете. Наоми в Париже и Токио пытается разобраться в судьбе супругов Аростеги, философов, вольнодумцев и распутников. Натан пишет статью о подпольном хирурге из Будапешта, и этот сюжет приводит его в Торонто. Истории Наоми и Натана удивительным и даже пугающим образом переплетаются. В них есть и международный заговор, и изощренные интеллектуальные игры, и не менее изощренный секс.
Читем онлайн Употреблено - Дэвид Кроненберг

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 63

В окошке YouTube тем временем прокручивалась запись интервью супругов, работавших в доме, где жили Аростеги, сделанная в кухне странной планировки в цокольном этаже. Большую часть помещения занимал огромный бетонный цилиндр: по всей видимости, шахта винтовой лестницы, расположенной снаружи, была наполовину вдавлена внутрь кухоньки.

У этого-то покрытого бледно-зеленой штукатуркой столба низенькая крепкая француженка и ее застенчивый усатый муж разговаривали с невидимым интервьюером. Голос женщины, звучавший на удивление молодо, тут же свели с голосом переводчицы, и второй наплыл на первый. Голос переводчицы, солидный, более подобающий зрелой даме, скорее соответствовал образу говорившей.

“Нет, – сказала переводчица. – Этих двоих никто не мог разлучить. Конечно, у обоих было много любовников. Парни, девушки ходили к ним в квартиру, она прямо над нами находится. Мы с Маурицио, бывало, сидим за завтраком здесь, на кухне, и слышим, как они по лестнице спускаются, смеются. Маурицио – мой муж, – женщина робко улыбнулась. – Он мексиканец”.

Маурицио очень мило смутился, взволнованно помахал рукой в камеру и сказал по-английски: “Привет-привет”.

Женщина, о которой только сейчас в строке субтитров жирным шрифтом сообщили неуклюже, что это “мадам Третьякова, хозяйственное обслуживание”, продолжила: “Они здесь ночевали. И жили здесь. Да, были среди их любовников и студенты. Но не только, – она пожала плечами. – Студенты, конечно, делали это из политических и философских соображений. Как всегда. А они были просто вместе. Жили в согласии. Как-то Аростеги все объяснили нам с Маурицио, и мы подумали, что это хорошо, правильно”.

Наоми развернула окно. Изображение заполнило экран целиком, и она очутилась в кухне, стояла рядом с камерой, смотрела на супругов, на облупившуюся эмаль плиты, на кухонные шкафы из ДСП, местами вздувшиеся от влаги, на влажные кухонные полотенца, выплеснувшиеся из открытых ящиков. Она ощущала запах жира и царившую под лестницей сырость.

Оператор, будто почуяв, что Наоми увеличила картинку, тут же стал медленно наезжать камерой на лицо мадам Третьяковой – увидел ее увлажнившиеся глаза и набросился, как акула, почуяв запах крови. Кусая дрожащую губу и проливая слезы, мадам худо-бедно перетерпела крупный план. К счастью, дрожь в ее голосе переводчица передать не пыталась.

“Такие умные, такие интересные, – говорила женщина. – Невозможно представить, чтобы они ревновали друг друга или друга на друга злились. Они были как одно целое. А она болела, это же очевидно. Чем-то неизлечимым. Я по ее глазам поняла. Вероятно, рак мозга. Она так много думала. Все писала, писала что-то. Мне кажется, он убил ее из сострадания. Она сама его попросила. И он убил. А потом, конечно, съел”.

С этими словами мадам глубоко, прерывисто вздохнула, утерла слезы потрепанным кухонным полотенцем, которое держала в руках во время интервью, и улыбнулась. Ошеломленная Наоми, уставившись в окошко почты, открытое в углу экрана, тут же принялась анализировать услышанное. “Не мог же он оставить ее там одну, – пояснила мадам. Она улыбалась блаженно, она делилась откровением. – А как еще он мог забрать Селестину с собой? Вот он и съел ее, а потом бежал и унес ее внутри себя”.

Медицинские защитные очки все портили. Натан ничего не мог разглядеть толком в видоискатель древнего “Никона D3”, пластиковые линзы были слишком далеко от его глаз, очки крутились и соскакивали с носа, когда Натан прижимал к ним фотоаппарат, резинка цеплялась за волосы и мяла светло-голубой бумажный хирургический колпак.

– Все изменилось с появлением СПИДа, – объяснял ему доктор Мольнар. – Теперь кровь опаснее дерьма. Нельзя, чтобы она попала в глаза, в носослезные каналы. Вот мы и надеваем в операционной лыжные очки и катимся с горы, – тут он как-то чуднó покрутил бедрами и руками, – подскакивая на телах пациентов.

А затем Мольнар наклонился к висевшему у Натана на шее диктофону Nagra SD в чехле БДСМ-стиля – черная кожа, ремешки – и задышал в кардиоидный стереомикрофон, похожий на хвост омара:

– Не стесняйтесь, Натан. Я, знаете ли, отъявленный честолюбец. Подойдите ближе. Заполните кадр. Это ведь правило номер один для фотографа, а? Заполнить кадр?

– Говорят, да, – откликнулся Натан.

– Итак, вы писали, что были медицинским журналистом, которого “неудержимый поток мультимедийных технологий” заставил сделаться заодно фотографом, оператором и звукорежиссером, поэтому вам сейчас, вероятно, тяжеловато. Я подскажу.

Наоми тоже, не сговариваясь с Натаном, купила диктофон – модель ML, теперь уже снятую с производства (новость эта однажды ее убьет), – в амстердамском аэропорту Схипхол. Они стали завсегдатаями магазинов электроники в аэропортах, правда, чаще бывали там порознь.

Дошло до того, что среди коробочек со штепсельными адаптерами и картами памяти Наоми и Натан буквально могли различить следы присутствия друг друга. Они обсуждали наборы запасных линз и фотоаппараты-мыльницы в Ферихеде, Схипхоле, Да Винчи. Отправляли друг другу списки покупок в электронных письмах и эсэмэсках, сообщая о самых низких ценах и скидках.

– Я бы снял очки, доктор Мольнар, ей-богу. Они явно не предназначены для фотографов.

– Для вас просто Золтан, Натан. Конечно, снимите. Этот здоровенный фотоаппарат защитит ваши глаза, если что.

Доктор Мольнар рассмеялся – желчный, нехороший смех, подумал Натан, – и унесся вихрем к противоположному краю операционного стола мимо вереницы открытых окон, в которые проникали приглушенное жужжание городского улья и брызги утреннего света, живописно ложившиеся на грязный щербатый кафель.

Натан сделал несколько снимков кружащего у стола Мольнара, который, судя по его телодвижениям, позировал с удовольствием.

– Открытые окна в операционной – это необычно, – не удержался от замечания Натан.

– С коммуникациями в больнице беда, знаете ли, кондиционеры не работают. Слава богу, окна есть. Здание очень старое.

Наконец доктор занял свое место у стола – два ассистента расположились по бокам – и взмахнул над ним руками, будто призывая духов.

– Но оборудование, как видите, превосходное. Первоклассное, ультрасовременное.

Натан послушно принялся тщательнейшим образом фотографировать оборудование и постепенно дошел до головы пациентки, которую скрывала, отделяя от тела, рамка, завешенная куском медицинской ткани, тоже светло-голубой. Автономная голова казалась погруженной скорее в дремоту, чем в анестезиологический сон, и была очень красивой. Короткие темные волосы, славянские скулы, большой рот, изящно заостренный подбородок с ямочкой. Натан ее чуть не сфотографировал.

– Вы, вижу, не меняете объективы. У последнего фотокорреспондента, что тут снимал, был целый патронташ объективов. То один прикрутит, то другой – кино…

– Вы весьма наблюдательны, – заметил Натан. Комплименты доктору Мольнару, очевидно, не надоедали, а Натану доставляло извращенное удовольствие находить способы неявно ему польстить. – Иногда я ношу с собой второй фотоаппарат с макро. Но вообще современные объективы с зумом в основном качественнее старых с постоянным фокусом. Изучали фотографию?

Доктор Мольнар улыбнулся под маской.

– Я совладелец ресторанчика при гостинице в Пеште. Непременно заходите. Будете моим особым гостем. Так там все стены увешаны моими фотографиями обнаженной натуры. Но такие штуковины, – зажимом причудливой формы доктор указал на “Никон”, – я не использую. Я поклонник аналоговой техники. Пленка среднего формата, и больше мне ничего не нужно. Фотоаппарат медленный, громоздкий, неуклюжий, но на фото изумительна каждая деталь. Ее можно лизнуть. Можно попробовать на вкус.

Маска доктора оттопырилась – совершая движения языком, он демонстрировал свой подход к фотографии. В первых беседах с Натаном Мольнар уже заявлял, что первоначально хирургия привлекла его именно как тактильная сфера; соображениями тактильности он руководствовался во всем. И не упускал случая напомнить Натану об этом.

Затем, не меняя тона, плавно – плавность эта показалась Натану исключительным умением венгров – доктор Мольнар перешел к другой теме и спросил:

– Вы знакомы с нашей пациенткой, Натан? Она из Словении. Une belle Slave[4].

Мольнар глянул за рамку и весело, с обезоруживающей словоохотливостью обратился к отделенной голове:

– Дуня, познакомься, это Натан. Ты дала письменное согласие на его присутствие, и вот он здесь, с нами. Поздоровайся же с ним.

Сначала Натан подумал, любезный доктор шутит; Мольнар всячески подчеркивал, что его подход к хирургии не лишен известной доли легкомыслия, и болтать со спящим под наркозом пациентом было, без сомнения, в духе Мольнара. Однако, к удивлению Натана, веки Дуни неуверенно задрожали, она пошевелила языком и губами, словно хотела пить, и сделала короткий быстрый вдох – почти зевнула.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 63
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Употреблено - Дэвид Кроненберг бесплатно.

Оставить комментарий

Рейтинговые книги