Мы вернемся, Суоми! На земле Калевалы - Геннадий Семенович Фиш
- Дата:20.06.2024
- Категория: Прочие приключения / Советская классическая проза
- Название: Мы вернемся, Суоми! На земле Калевалы
- Автор: Геннадий Семенович Фиш
- Просмотров:4
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я знаю Унха, — сказал кто-то на верхних нарах.
— Есть и другие. Но предупреждаю, всякое выступление против нас мы будем карать смертной казнью. Теперь вы знаете, в чем дело, и можете спать до утренней побудки.
— А ты не подослан начальством? — робко спрашивает один из солдат.
— У вас все такие умные? — отвечает вопросом же Инари.
— Тогда можешь спокойно спать рядом с нами на нарах, — говорит удовлетворенный таким ответом солдат. — Мы с тобой драться не станем. Мы не добровольцы… не шюцкоровцы… Мы мобилизованные. Понимаешь? Было два шюцкоровца, да ушли. Капрала тоже нет… Ну, те дело иное…
В комнате наступило молчание.
— Товарищ или господин красный партизан, я не знаю, как называть тебя, — раздался снова голос с верхних нар. — Я думаю, что после всего этого, ну, того, что ты отнял у нас ключи, и того, что ты нам рассказал, никто скоро заснуть не сможет.
— Ну, вот Таненен уже храпит.
— Ну, так то Таненен.
— В чем дело? — грозно спросил Инари, подозревая подвох, и взвел курок.
— Я в таком случае попросил бы разрешения поиграть немного на моей скрипке.
— Он всегда такой? — спросил у лежащих на нарах солдат Инари, все еще опасаясь какого-нибудь подвоха в этой необыкновенной просьбе.
— Да уж разреши ему.
— Он у нас болен своею скрипкой.
— Его кашей не корми, была бы скрипка, — раздались голоса с верхних и нижних нар.
— Ну что ж, играй, но смотри, за шюцкоровскую музыку уничтожу скрипку.
— Он больше жалобные разные играет или танцы.
Скрипка покоилась в футляре рядом со скрипачом. Он бережно освободил ее из темницы и заиграл печальные старинные народные песни.
— Ты лучше повеселее, — посоветовал ему Инари, все еще держа в руке револьвер с взведенным курком. Инари боялся, что медленные мелодии нагонят на него сон.
Скрипач завел быстрые и веселые танцы.
Инари взглядывал искоса на груду винтовок, лежащих у двери, слушал тонкоголосую скрипку, думал и ждал смены, ждал помощи товарищей.
Что творится теперь на улице, может быть, все уже кончено?! Может быть, пришел лахтарский большой отряд и, неожиданно напав на первую и вторую роты, всех партизан перерезал или остановил в пути у Коски и там драка, а он, как наседка на яйцах, сидит здесь на этом оружии и ждет у моря погоды.
Скрипка казалась ему слишком медленной, и круглые настенные часы как будто нарочно замедляли свой ход и вызывающе тикали.
Он ждал и пуще всего боялся, что заснет в этом теплом помещении.
И все же, когда в тонкую песню скрипки ворвался резкий скрип двери, Инари вздрогнул, вскочил со стула и громко крикнул:
— Стой! Кто идет?
И сразу перестала жаловаться скрипка.
На пороге стоял солдат, он был без оружия, это сразу заметил Инари. Но за спиною солдата, по-видимому, были люди, это тоже сразу сообразил Инари, заметив, с каким умоляюще-недоумевающим видом оглянулся солдат, встретив в казарме чужого вооруженного человека.
— Стой, стрелять буду! — крикнул еще раз Инари и услышал ответ егеря:
— Не стреляйте, я принес записку к солдатам от штаба красного партизанского батальона Похьяла!
— Я сам комрот этого батальона, дай записку!
И в ответ на эти слова Инари услышал знакомый голос человека, который сейчас встал перед ним как ангел-избавитель.
— Инари, так это ты!
— Лундстрем!
Да, в комнату вслед за солдатом вбежал Лундстрем.
Друзья, держа в правых руках револьверы, протянули друг другу свободные левые руки.
Затем Лундстрем метнулся обратно на крыльцо и крикнул:
— Унха! Веди людей сюда! Инари нашелся!
Вайсонен встал из своего снежного окопчика и, крикнув: «Вот здорово! Погреемся!», побежал вслед за Унха к крыльцу.
В холодной ночи возникали темные фигуры партизан, бежавших к казарме.
Через полминуты весь отряд Унха и Лундстрема был уже в помещении.
— Держать пленных на нарах — раз, отнять у них сапоги — два. Оружие вынести в соседнюю комнату — три. Оставить в комнате трех вооруженных часовых. Сменять каждый час. Снаружи поставить двоих, — распорядился Инари.
И когда все это было исполнено, он, оставив начальником Унха, взяв под руку Лундстрема, вышел из казармы.
Надо было торопиться к Коскинену.
По-прежнему мела метель. Около прислоненных к стене своих лыж Инари увидал наметенный сугроб. Они взяли лыжи и пошли.
Ветер относил снег и глушил слова, но они, стараясь идти рядом, чтобы не потерять друг друга, и громко выкрикивая каждое слово, разговаривали.
— Мы думали, что ты погиб!
— Ерунда! Что это была за стрельба?
— У офицерского дома.
— А!
— Как ты взял казарму?
— Очень просто!
Инари коротко рассказал свое приключение.
— А знаешь, может быть, гораздо безопаснее было не будить солдат, не вытаскивать из шкафчиков винтовок и не складывать их грудою на полу!
— Представь себе, я подумал об этом только тогда, когда все винтовки были на полу.
— Ну, славу богу, все в порядке.
И они, покрытые снежным тяжелым пухом, вошли в комнату поручика Лулука.
На постели сидел Коскинен. Несколько вооруженных лесорубов толпились в комнате, казалось, без дела.
Только что вошедший связист докладывал о том, что утром, к десяти, прибудет обоз Олави и третья рота.
Лундстрем подошел; встав навытяжку, руки по швам, отрапортовал об исполнении приказания.
— Казарма взята без единого выстрела, захвачено оружие и тридцать один солдат. Подробности может рассказать Инари.
Но Инари спросил:
— Что было в пакете с казенной печатью у ленсмана?
— Приказ о мобилизации в Похьяла!
— Сорвали мобилизацию?
— Сорвали!
Инари начал рассказывать о том, как провел он последние три часа.
Рассказывал он неохотно, опасаясь выговора за свое безрассудство. Но когда он закончил свою повесть, Коскинен весело взглянул на командира второй роты и, засмеявшись, сказал:
— Видишь, Вирта, наш теоретический спор о военном искусстве Инари разрешил по-своему. Вот она какая бывает, война!
— Все-таки это неправильно, — продолжал стоять на своем рыжебородый.
Инари не стал доискиваться сути спора. Ему опять захотелось спать.
Лундстрем улегся рядом с ним на постели поручика, и оба сразу захрапели.
Несколько часов сна — не шутка.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Утром, когда входили в Куолаярви обоз Олави и третья рота, Инари и Лундстрем были уже на ногах.
Метель совсем улеглась, и на улицах в каждой снежинке сияли блестки солнца.
Лундстрем шел по улице, щурясь от снежного сияния и от набегающего ощущения молодой радости, крепости всех своих мышц.
Мороз пощипывал его за нос, брал за подбородок, покалывал уши.
По спине в такт шагу ударяли две винтовки — своя и только что взятая у пасторши.
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Виктор Орлов - Тигр Внутреннего Разрыва - Виктор Орлов - Психология
- Завещание мужества - Семен Гудзенко - Биографии и Мемуары
- Собрание сочинений в 14 томах. Том 5 - Джек Лондон - Классическая проза
- Стихотворения и поэмы - Юрий Кузнецов - Поэзия