Железная маска (сборник) - Теофиль Готье
- Дата:20.06.2024
- Категория: Приключения / Исторические приключения
- Название: Железная маска (сборник)
- Автор: Теофиль Готье
- Год: 2015
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В итоге гость пришел в самое благодушное настроение, а когда Сигоньяк в присутствии Пьера назвал его герцогом де Валломбрезом, едва не лопнул со смеху при виде выражения лица старого слуги. И неудивительно, поскольку Пьер решил, что его хозяин имеет дело с ожившим покойником. Что касается барона, то он все еще продолжал дивиться тому, что за его столом непринужденно восседает тот самый лощеный и надменный вельможа, которые еще недавно был его соперником в любви, дважды побежденный им на дуэли и неоднократно предпринимавший попытки лишить его жизни с помощью наемных головорезов.
Герцог без слов догадался обо всем, и когда старый слуга удалился, поставив на стол бутылку доброго вина и маленькие бокалы, чтобы можно было не спеша смаковать драгоценную влагу, расправил свои шелковистые усы и доверительно обратился к барону:
– Несмотря на вашу учтивость и гостеприимство, дорогой Сигоньяк, я вижу, что мой визит кажется вам несколько странным и неожиданным. Вы наверняка в недоумении и задаетесь вопросом: каким это образом заносчивый и дерзкий де Валломбрез из тигра внезапно превратился в кроткого агнца? Попробую ответить. В те полтора месяца, что я был прикован к постели, у меня было достаточно времени, чтобы подвести некоторые итоги – те самые, о которых человек задумывается перед лицом вечности. Но смерть – ничто для дворянина, к ней мы относимся гораздо беспечнее, чем даже простолюдины. Дело в ином: я понял, насколько низменными и суетными были многие мои стремления, и поклялся жить иначе, если мне удастся выкарабкаться. Любовь к Изабелле превратилась в моей душе в братскую привязанность, а следовательно, исчезли все причины вас ненавидеть. Вы перестали быть моим соперником, а размышляя над этим, я по-новому оценил ваше благоговейное чувство к ней, которому вы ни разу не изменили. Вы первым различили благородную душу в обличье бродячей актрисы. Несмотря на свою бедность, вы предложили безродной комедиантке величайшее богатство, каким обладает дворянин, – имя своих предков. И теперь, став знатной и богатой, она по праву принадлежит вам. Возлюбленный простушки Изабеллы должен стать супругом графини де Линейль!
– Но ведь она упорно отвергала меня даже тогда, когда видела мое бескорыстие, – возразил Сигоньяк.
– В своем ангельском смирении эта самоотверженная душа опасалась стать для вас препятствием на пути к благополучию. Но после того как мой отец признал ее дочерью, положение изменилось на противоположное.
– Да, герцог, вы правы: теперь уже я не достоин ее высокого титула. И смею ли я быть менее великодушным, чем она?
– Но любите ли вы мою сестру по-прежнему? – неожиданно торжественным тоном спросил де Валломбрез. – Как брат я имею право задать этот вопрос.
– Всем сердцем и всей душой! – проникновенно ответил де Сигоньяк. – Я люблю ее так, как ни один мужчина не любил ни одну женщину на земле, на которой нет ни одного существа, более совершенного, чем Изабелла.
– В таком случае, господин капитан мушкетеров, а вскоре, возможно, и губернатор одной из южных провинций, велите седлать коня! Мы с вами отправимся в замок Валломбрез, где я, согласно этикету, представлю вас принцу – моему отцу – и моей сестре, графине де Линейль. Ее руки просили шевалье де Видаленк и маркиз де л’Этан – оба, смею вас заверить, весьма достойные молодые люди, однако Изабелла отказала им. Но я думаю, что она без всяких колебаний отдаст свою руку и сердце барону де Сигоньяку…
Утром следующего дня молодой герцог и барон уже мчались по дороге, ведущей в Париж.
20Признание ЧикитыНесмотря на раннее время, Гревская площадь[72] была запружена народом. Высокие кровли Ратуши – творения прославленного Доменико Боккадоро – серо-фиолетовыми контурами вырисовывались на белесом фоне неба. Холодная тень здания дотягивалась до середины площади, захватывая зловещий дощатый помост высотой в человеческий рост, весь в пятнах запекшейся крови. Из окон окружающих домов то и дело высовывались головы и сразу исчезали, убедившись, что спектакль еще не начался. В мансардном окне той самой угловой башенки, откуда, по преданию, Маргарита Наваррская наблюдала за казнью Ла Моля и Коконаса, выглянула морщинистая старуха – словно красавица-королева состарилась и превратилась в безобразную старую ведьму! На каменный крест, стоявший у спуска к реке, с трудом вскарабкался какой-то мальчишка и повис на нем, перекинув руки через поперечину, а коленями обхватив столб. Висеть таким образом, подобно распятому разбойнику, – дело мучительное, но свое место он не уступил бы ни за какие коврижки, пусть даже и медовые. Оттуда ему были видно все самое главное: колесо, на котором станут вращать осужденного, веревка, чтобы привязать его, и железный брус, которым ему переломают кости.
Но если бы кто-нибудь из толпы зрителей удосужился внимательнее вглядеться в подростка на кресте, то он заметил бы в выражении его лица нечто совсем не похожее на жадное любопытство. Вовсе не стремление наглядеться на чужие муки привела сюда этого смуглого юнца с большими блестящими глазами, окруженными голубоватыми тенями, белыми, словно жемчуг, зубами и длинными черными кудрями. Да и тонкость черт лица подсказывала, что он принадлежит совсем не к тому полу, на который указывала его одежда. Однако всем было не до того, чтобы таращиться на крест – взоры толпы были прикованы к эшафоту и набережной, откуда должен был появиться осужденный на казнь.
В толпе было немало знакомых читателю лиц: по сливово-багровому носу на белой как мел физиономии легко было узнать Малартика, а орлиный профиль на фоне складок плаща, по-испански заброшенного на плечо, явно принадлежал Жакмену Лампуру. Несмотря на широкополую шляпу, надвинутую до бровей с целью скрыть отсутствие уха, оторванного пулей Тордгеля, всякий опознал бы в молодце, который, сидя на тумбе, попыхивал длинной голландской трубкой, небезызвестного Бренгенариля. Тордгель же в это время увлеченно беседовал с Кольруле, а по ступеням у входа в Ратушу прогуливались еще несколько завсегдатаев «Коронованной редьки», обмениваясь философскими замечаниями о превратностях судьбы.
Давно известно, что Гревская площадь обладает для убийц, разбойников и воров какой-то странной притягательной силой. Это зловещее место, на котором, как правило, и завершается их земной путь, действует на них, как гигантский магнит. Им нравится любоваться виселицей, на которой их вздернут, и, наблюдая за судорогами осужденных, они мало-помалу привыкают к смерти и мукам. А это в корне противоречит самой идее правосудия, согласно которой пытки и казни имеют своей целью устрашение преступников.
- Течет река Мойка. Продолжение путешествия… От Невского проспекта до Калинкина моста - Георгий Иванович Зуев - История / Гиды, путеводители
- Париж от Цезаря до Людовика Святого. Истоки и берега - Морис Дрюон - История
- Калинов мост - Алексей Гравицкий - Фэнтези
- Звёзды в наследство - Хоган Джеймс Патрик - Научная Фантастика
- Сальватор. Книга III - Александр Дюма - Альтернативная история