Посол Урус Шайтана - Владимир Малик
- Дата:22.07.2024
- Категория: Приключения / Исторические приключения
- Название: Посол Урус Шайтана
- Автор: Владимир Малик
- Год: 1973
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К великому удивлению невольников, оттуда послышался хриплый голос, словно захрюкал больной поросёнок.
— Какая там зараза толкается? Ты что, ослеп или буркалы тебе засыпало? Не видишь, что тут люди спят?
— Тю на тебя! — воскликнул удивлённый крестьянин. — Откуда ты тут взялся, леший тебя побери? И кто ты такой, что по-нашему гуторишь?
Куча соломы зашевелилась, и из неё вылезло какое-то странное существо.
Невольники со страхом разглядывали незнакомца.
Он стряхнул с себя солому, и все увидели худущего, истощённого человека с глазами, горящими болезненным блеском. Сквозь лохмотья просвечивало жёлтое костлявое тело. От холода он клацал зубами.
— Что? Хорош? — вдруг хрипло засмеялся он. — Что, смотреть страшно? Не бойтесь, скоро сами такими станете… Пробудете, как я, лет десять в этом, богом и людьми проклятом месте, кто знает, выживете ли. Был и я когда-то такой же, как вы, молодой, сильный… А теперь одна кожа да кости. Как повернусь в соломе, будто сухари в мешке гремят.
— Как же тебя звать, человече? — спросил Звенигора.
— Звали когда-то Свиридом Многогрешным… Не знаю, кто из моих предков так много нагрешил, что прозвище такое пристало к нашему роду. Но кто бы что ни нагрешил, а расхлёбывать за всех приходится мне.
— Так ты родич гетмана Дёмка Многогрешного?
— Было когда-то… Было, — неопределённо ответил тот.
— Сколько ж тебе лет, дед?
— Лет? Хе-хе! — скривился в усмешке бесцветный рот. — Лет мне всего сорок…
— Не может быть!
Звенигоре вспомнилось, что Метелице под шестьдесят и он мог ещё кулаком оглушить вола. А этот от ветра качается.
— Посмотрим, что с тобой будет через десять лет, когда Гамид выжмет все соки, всю силу, когда руки твои повиснут как плети и зубы выпадут изо рта, и суставы распухнут на ногах, и вши тебя заедят, как паршивое порося… Вот тогда ты вспомнишь Многогрешного: правду, мол, говорил бедолага…
— Мы и так тебе верим. Видать, что спишь ты не мягко да, должно быть, и ешь не сладко…
— Тут тебя накормят! Догонят да ещё и добавят! — Многогрешный засмеялся.
Он трясся от смеха, от кашля и от холода сразу. В косматой бороде торчали колючие остюки. Острые колени подгибались; казалось, что они вот-вот переломятся и этот мешок с костями с грохотом свалится вниз.
Все стояли молча, понурившись. Каждый воочию увидел своё будущее. Квочка тяжело вздохнул, начал причитать:
— Боже мой, боже, пропала моя головушка!..
Звенигора оглянулся на него, строго прикрикнул:
— Ну, нечего нюни распускать! И без того кисло. А если ещё каждый будет хныкать, то мы и вправду богу души отдадим в этой вонючей яме.
— Да я ничего, — начал оправдываться Квочка. — Просто на душе заскребло…
— Всем не легко… Но и казак не без удачи. Глядишь, и вывернется когда-нибудь!
— Болтаешь пустое… Я тоже так когда-то думал, — прошамкал Многогрешный. — Все надеялся — убегу… Дудки!.. Куда, к черту, убежишь? Куда пойдёшь, когда до моря недели две хода и на каждом шагу тебя схватить могут! Если и до моря доберёшься, то что? Нешто перепрыгнешь или по воде перейдёшь?
Звенигору стала разбирать злость. Это пугало, стоящее одной ногой в могиле, хочет сеять в их сердцах неверие, тянуть всех за собой… Нет, не выйдет! Они ещё молоды, сильны и не должны терять надежды. Не зря говорят: надежду потерял — все потерял.
Сдерживая раздражение, он взял Свирида за плечи и мягко сказал:
— Ты вот что, дядько Многогрешный, полезай обратно к себе в нору и не болтай лишнего. Не растравляй наши сердца. Нам и без того тяжело…
Почувствовав, что Многогрешный пытается упираться, Звенигора легонько подтолкнул его сзади, и тот покорно полез в свой угол. Кто-то притрусил его лежалой соломой.
Утомлённые многодневной дорогой, невольники начали устраиваться на ночлег. Ложились вповалку, прижимаясь друг к другу, чтоб было теплее. Вскоре свет в окошке совсем померк, стало темно. От множества тел, от тяжёлого дыхания в погребе стало тепло, даже душно. Всех стал придавливать сон.
Но заснуть не удалось. Снова открылись двери, и наверху зазвенели кандалы. В погреб спустилось ещё несколько человек.
Кому-то наступили на ноги. Послышался стон.
— О холера ясна, — выругался по-польски какой-то, судя по зычному голосу, верзила, — тут уже полно непрошеных гостей! Грицько, высеки огонь, зажжём свечку.
Из-под кресала сверкнули искры. Вспыхнул жёлтый огонёк и осветил мрачные чёрные фигуры. Впереди стоял высокий человечище с жёсткими, острыми, как спицы, усами и большим крючковатым носом.
— Разрази меня гром, — снова загремел великан, — если эти новички, эти хлопы не заняли моего места! Это же такое свинство — припереться в чужую хату и занять лучший уголок, проше пана! Эй, хлоп, — толкнул он ногой Квочку, скрючившегося в углу, — освобождай место!
Тот сонно хлопал глазами. Недовольно буркнул:
— А ты что за птица?
— О, стонадцать дзяблов![27] Он ещё спрашивает! Здесь каждый знает пана Спыхальского… Потомственного шляхтича! Я был войсковым товарищем маршалка[28] Яблоновского, проше пана! А какой-то хлоп смеет называть меня птицей! Га?!
— Ну и что с того, что ты войсковой приятель маршалка Яблоновского? Невелика цаца! А я вот Гервасий Квочка… Слыхал?
— Не приходилось, проше пана, — на минуту смутился пан Спыхальский.
— То-то и оно! Ты про меня не слыхал, а я про тебя не слыхал. Не знаешь, что за человек перед тобой, а кричишь! Негоже так, пан.
— Так, проше, кто же вы будете?
— Бывший холоп твоего любимого маршалка Яблоновского, чтоб его гром сразил! Потом вольный крестьянин, хлебороб, так как бежал я из Закопаного на свободные земли… Теперь и ты и я — рабы турка Гамида. Выходит, мы одного поля ягоды… Так что не важничай, пан, а ложись рядом в эту берлогу и спи, если хочешь спать. А нет — ложись там, где стоишь, и не мешай людям сил набираться.
— О матка боска! — подскочил пан Спыхальский. — То пан есть земляк? Из Закопаного? Что же пан сразу не сказал? Прошу прощения, пан Квочка. Что нового в Закопаном?
— Как давно пан оттуда?
— Уже два года.
— А я — четыре… Так что пан мало от меня узнает про своего маршалка… Разве что пану интересно послушать, как я с товарищами когда-то отдубасил пана маршалка розгами…
— О! Как то было?
— А так. Надумал я с друзьями бежать в степи. Но не хотелось расставаться с паном не попрощавшись. Надо вам сказать, с ним была у меня сердечная дружба: он частенько гладил мою холопскую спину плетьми, а я пускал иногда на его стога и скирды красного петуха. Как раз случилось так, что должок за мной оставался. Как же уйти от пана, не рассчитавшись с ним? Вот я и подговорил хлопцев подстеречь пана. Встретили мы его у самой Матвеевой пасеки. Пан Спыхальский помнит тот лесок в долине, что по дороге из Закопаного к хутору Круглик?
- Враг под покрывалом - Энтони Бёрджес - Современная проза
- Трейлер Старика - Александр Лукьянов - Социально-психологическая
- В пьянящей тишине - Альберт Пиньоль - Современная проза
- Срубить крест[журнальный вариант] - Владимир Фирсов - Социально-психологическая
- Вперед, за Белым Кроликом! (СИ) - Ягинская Алена - Любовно-фантастические романы