Прощание - Лотар-Гюнтер Буххайм
- Дата:04.09.2024
- Категория: Приключения / Морские приключения
- Название: Прощание
- Автор: Лотар-Гюнтер Буххайм
- Год: 2007
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я собираю свои вещи с пола, убираю их в выдвижные ящики и пытаюсь лежать на койке плашмя на спине. Я раскидываю руки как распятый, но от бортовой качки не спасает это — итак, снова на ноги!
Надеть новую рубашку? Я беру одну из трех, выстиранных для меня китайцами. Они не хотели брать деньги и не позволили навязать их. Теперь я не знаю, ожидают ли они под конец чаевые, которые должны быть больше оплаты по тарифу, или же хотели оказать любезность, которую я могу принять с чистой совестью? Надо спросить старика, решаю я.
Мои джинсы выглядят как новехонькие. Я могу носить их двумя способами: элегантно, если я надеваю их с подтяжками, небрежно по-моряцки, если я свободно застегиваю ремень и подвертываю штанины: многоцелевые штаны.
Сильные боли в правом бедре делают мою ходьбу неуверенной. Я неуклюже передвигаюсь по палубе, как древний, страдающий от неподвижности суставов моряк. Боли объясняются тем, что однажды при сильной бортовой качке корабля я оступился и вывихнул ногу.
За соседним столом один из вторых инженеров бахвалится за ужином перед тремя своими коллегами: «В Дурбане можно купить новое средство, повышающее потенцию. Оно чертовски сильное, но не безопасное».
Эту историю в последние дни я слышал уже, по крайней мере, пять раз, но те трое, судя по всему, еще не знают о ней.
— А почему оно опасное? — спрашивает большой толстяк.
— Его надо глотать как можно быстрее, иначе неподвижной становится шея!
В ответ раздается оглушительный хохот.
Я принимаю первую дозу антималярийных пилюль «Резорхин». Глотание пилюль — это как бы подтверждение решения покинуть корабль.
Ночью на верхней палубе я стою прямо под краном, повернутым в сторону средней надстройки. Не видно ни души. Я знаю, как много людей на борту, но снова представляю себе, что я единственный человек на корабле.
Воздух пахнет йодом. Я вдыхаю его полной грудью. Ничего прекрасней этой ночи не может быть. Я облокачиваюсь на запасной якорь поперек к направлению движения. Когда судно заваливает на левый борт, звездное небо очень быстро уходит вниз. Когда от качки корабль ложится на правый борт, звезды снова поднимаются вверх. Какое-то время они остаются стоять в черно-синем небе, а затем снова опускаются. Я смотрю, как поднимаются и опускаются звезды и от раскачивания и воспарения впадаю в странный полусон.
Старик сменил вахтенного. Вместе с рулевым нас на мостике трое. На экране радара по правому борту вырисовывается пароход, — наш попутчик.
Еще больше огней вокруг: попутчик с зелеными огнями, рыболовное судно с красными огнями, за ними, впереди по левому борту, широко растянувшаяся по горизонту полоса света. Это может быть только Кейптаун. Низкий облачный покров отражает огни города.
Я обнаруживаю маяк, отбрасывающий свет на облака. Мы проверяем по морской карте, этот свет может исходить только от «Slang cobb Punt» — «точка змеиной головы». Маяк расположен на удалении 36 морских миль, мы еще долго не сможем увидеть его над горизонтом, но его отражение регулярно появляется на небе, четыре раза за тридцать секунд. А теперь один за другим выплывают огни Кейптауна. Вскоре обозначился и черный призрак — конусообразная гора, которая, казалось, подпирает низкую полоску облаков.
Световой поток усиливается, огней становится все больше, скоро они превращаются в плотный поток мерцающей голубым мишуры.
Рулевая рубка ночью! Не знаю более прекрасного места Не имея ни одной мысли в голове, пристально смотреть в белесую темноту, пока не возникнет состояние «тао»[46] — гармония с темнотой, глубокое вхождение в ночь, своего рода растворение, медленное перемещение, дрейф из собственного тела.
Четверть часа не слышно ни одного слова, только кряхтение и стоны каких-то деревянных деталей и глухие удары литавр, с которыми нос корабля зарывается в воду, и после этого яростное шипение волн.
Некоторое время я оказываюсь не в состоянии осознать, что здесь, в этой большой рулевой рубке, я стою со стариком и что каждые несколько секунд по облакам пробегает этот быстрый свет, — перед самым Кейптауном, между Бенгеластром и Наделькапстром.
Завтра суббота. В понедельник мы можем прийти. Конец морского путешествия. Последний рейс старика, возможно, последний морской рейс и для меня.
В двадцать два часа у нас на траверзе Капстадт. Корабль испытывает сильную боковую качку. От этого сумасшедшего волнения моря я устал, как собака: чтобы сбалансировать движения корабля, многие мои мускулы вынуждены снова и снова напрягаться, о чем я даже и не догадываюсь.
Свет на лестничной клетке слишком ярок. Ослепленный, я останавливаюсь, затем спускаюсь на негнущихся ногах вниз по ступенькам, держась правой рукой за поручень перил.
В моей каюте душно. Я поднимаю штору, открываю боковое окно и разрешаю себе бутылку пива. Пиво должно помочь мне заснуть.
Корабль качает так сильно, что я вынужден снова раскинуть руки, чтобы остаться лежать на спине. Внутренне я убеждаю себя, что я тяжелый, стараюсь ни о чем не думать, но сон не идет.
Когда я открываю глаза и гляжу на стену, по ней скользит свет. Теперь он появляется снова, и я считаю секунды. За тридцать секунд движущийся свет появляется четыре раза, затем полминуты отсутствует. Мне нужно только встать, выглянуть в окно, чтобы увидеть маяк. Теперь мы подошли достаточно близко. Ночное побережье выглядит, как старая картина извержения Везувия: слои облаков, висящие высоко в небе, подсвечиваются снизу, а расположенные более глубоко занавесы из облаков — сзади, так что их края представляются имеющими оторочку.
И тут я чувствую божественный запах кофе. Вдруг вся каюта кажется заполненной этим ароматом. Я открываю дверь, чтобы посмотреть, кто варит кофе в кладовой. Это более старший по возрасту испанец, самый симпатичный из них. Мой человек из Виго. Испанец улыбается и протягивает мне полную чашку. Я бы охотно выпил кофе, но тогда я могу оставить надежду заснуть. При смене вахт в четыре часа будет снова пахнуть кофе, утешаю я себя.
Я ложусь на скамью, которая стоит под фронтальным окном под прямым углом к койке. Теперь движение судна в «прямом» смысле слова проходит сквозь меня: голова вверх, ноги вниз, ноги вверх, голова вниз, и я наконец-то засыпаю.
* * *Впервые за весь рейс ко мне в каюту заглянуло солнце. Изменение нашего курса! Мы движемся курсом 90 градусов, поэтому утреннее солнце попадает прямо в мои окна.
Как далекая альпийская гряда, окрашенная в более темный по сравнению с небом голубой цвет, тянется по левому борту африканское побережье. Перед ним два корабля, перевозящие штучные грузы, один — попутчик, другой — идущий встречным курсом.
- Подводная лодка (The Boat) - Лотар-Гюнтер Букхайм - Морские приключения / О войне
- Петер Каменцинд. Под колесом. Гертруда. Росхальде - Герман Гессе - Классическая проза
- Королевство шипов и роз - Сара Маас - Любовное фэнтези
- Луна двадцати рук - Лино Альдани - Научная Фантастика
- Лошади с крыльями - Виктория Токарева - Современная проза