Друзья, любимые и одна большая ужасная вещь. Автобиография Мэттью Перри - Перри Мэттью
- Дата:20.07.2024
- Категория: Разная литература / Кино
- Название: Друзья, любимые и одна большая ужасная вещь. Автобиография Мэттью Перри
- Автор: Перри Мэттью
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Аудиокнига "Друзья, любимые и одна большая ужасная вещь. Автобиография Мэттью Перри"
📚 "Друзья, любимые и одна большая ужасная вещь" - это захватывающая автобиография Мэттью Перри, звезды культового сериала "Друзья". В книге автор делится своими мыслями, эмоциями и воспоминаниями о жизни, карьере и сложностях, с которыми ему пришлось столкнуться.
Главный герой книги - Мэттью Перри, талантливый актер и обаятельный человек, рассказывает о своем пути к успеху, о дружбе, любви и одиночестве. Он откровенно дает читателям понять, что даже у звезд есть свои темные стороны и борьба с собственными демонами.
🎙️ Автор книги, Мэттью Перри, - известный актер и сценарист, который стал знаменитым благодаря роли Чендлера в сериале "Друзья". Его талант и харизма завоевали миллионы поклонников по всему миру.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги на русском языке. Здесь собраны бестселлеры и лучшие произведения различных жанров, чтобы каждый мог найти что-то по душе.
📖 Погрузитесь в увлекательный мир книг вместе с нами! Слушайте, мечтайте, познавайте новое и наслаждайтесь каждым звуком слов. Аудиокниги - это удивительный способ провести время и расширить свой кругозор.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
МЭТТЬЮ ПЕРРИ
Друзья, любимые и одна большая ужасная вещь. Автобиография Мэттью Перри
FRIENDS, LOVERS, AND THE BIG TERRIBLE THING: A MEMOIR
Copyright © 2022 by Matthew Perry
Foreword © 2022 by Lisa Kudrow
All rights reserved. For information, address Flatiron Books, 120 Broadway, New York, NY 10271
© Евгений Кручина, перевод на русский язык, 2023
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023
* * *Всем страждущим там.
Ты знаешь, кто ты есть.
Лучший выход — прямо, сквозь все препоны.
Роберт ФростПросто помоги мне прожить следующий день.
Джеймс ТейлорПредисловие
Лизы Кудроу
— А как дела у Мэттью Перри?
Прошло много лет с тех пор, как мне впервые задали этот вопрос; были времена, когда этот вопрос мне задавали чаще других. И я понимаю, почему так много людей спрашивали именно об этом: они любят Мэттью и хотят, чтобы у него все было хорошо. Я тоже этого хочу. Но меня всегда раздражали подобные вопросы представителей прессы, потому что я не могла им ответить так, как хотела: «Слушайте, это его история, и я не имею права о ней рассказывать, не так ли?» А еще мне хотелось сказать: «Тут речь идет о вещах очень личных, интимных, и если вам о них рассказывает не сам человек, то, на мой взгляд, это будут сплетни, а я не желаю сплетничать с вами о Мэттью». Но, понимая, что, отмалчиваясь, я могу причинить Мэттью еще больший вред, я иногда говорила просто: «Думаю, у него все хорошо». По крайней мере, такой ответ не привлекал лишнего внимания к Мэттью и, возможно, давал ему еще немного уединения — а оно было ему очень нужно для того, чтобы справиться с болезнью. Правда, говоря начистоту, я не была уверена в том, что с Мэттью все в порядке. В своей книге он расскажет вам о том, почему держал все это в секрете. Ему потребовалось некоторое время, чтобы почувствовать себя достаточно комфортно и рассказать нам о том, через что ему пришлось пройти. На самом деле, за все эти годы я ни разу не пыталась откровенно поговорить с ним и вообще не вмешивалась в его дела. То немногое, что я знала о его зависимости, — это то, что не в моей власти сделать его трезвенником. И все же иногда я размышляла о том, правильно ли поступаю, когда ничего не предпринимаю. Вскоре я поняла, что его болезнь постоянно подпитывала себя, и значит, определенно будет продолжаться.
И тогда я просто сосредоточилась на воспоминаниях о Мэттью, человеке, который умел смешить меня до колик каждый день, а раз в неделю доводил меня до слез так, что у меня перехватывало дыхание. Я вспоминала того Мэттью Перри, который был очень умен, обаятелен, мил, чувствителен, и при этом очень рассудителен и рационален. И этот парень вместе со всем тем, с чем он боролся, снова находился рядом со мной. Это снова был тот самый Мэттью, который в самом начале работы смог поднять нас всех после изнурительной ночной съемки сцены у фонтана, которая стала фоном заставки сериала. «Что-то я уже не могу вспомнить того времени, когда меня не было в фонтане! Мы что, всегда были мокрыми?» (Именно благодаря Мэттью во вступительных титрах мы все сидим в этом фонтане и смеемся.)
После окончания съемок «Друзей» мы редко встречались с Мэттью, и я не могла даже предположить, как он себя чувствует.
Из этой книги я впервые узнала о том, каково это — сражаться с такой зависимостью и суметь выжить. Конечно, Мэттью кое-что рассказывал мне, но не в таких деталях. Теперь он впускает всех нас в свою голову и свою душу и рассказывает о своей жизни — откровенно и во всех подробностях. Наконец настал тот момент, когда никому не нужно спрашивать ни меня, ни кого-либо еще о том, как обстоят дела у Мэттью Перри. Он сам вам об этом расскажет.
Я знала, что он пережил невероятные страдания, но понятия не имела о том, сколько раз он стоял на грани жизни и смерти. Я рада, что ты с нами, Мэтти. Желаю тебе добра. Я тебя люблю.
ЛизаПролог
Привет! Меня зовут Мэттью, хотя вы можете знать меня под другим именем. Друзья зовут меня Мэтти.
Вообще-то, я уже должен был умереть.
И, если хотите, можете считать то, что собираетесь прочесть, моим посланием из потустороннего мира…
Шел Седьмой день Боли. Под Болью я подразумеваю не боль от удара молотком по пальцу или от просмотра фильма «Девять ярдов 2». Я пишу слово «боль» с большой буквы, потому что это была самая ужасная Боль, которую я когда-либо испытывал; это был платоновский идеал боли, ее эталон. Считается, что самая страшная боль — это боль при родах. Так вот, это была самая ужасная боль, какую можно себе представить, с той лишь разницей, что в конце ты не испытываешь радости оттого, что держишь на руках новорожденного.
Да, наверное, это был Седьмой день Боли, но также и Десятый день Неподвижности… Если вы понимаете, о чем я… А я вот о чем: за десять дней из меня не вышло ни грамма дерьма. Что-то пошло не так, совсем не так… Это не была тупая пульсирующая боль, похожая на головную; это была даже не пронзительная колющая боль, как при панкреатите (а он у меня был, когда мне было тридцать). Это была совсем другая Боль. Мне казалось, что меня вот-вот разорвет и что мои внутренности пытаются вырваться наружу. От этой Боли так просто не отмахнешься.
А еще — звуки. Боже мой, какие звуки! Обычно я веду себя как довольно тихий, замкнутый парень. Но этой ночью я орал во все горло. Иногда по ночам, когда на Голливудских холмах все машины уже припаркованы на ночь, а ветер дует с определенного направления, можно услышать ужасающие вопли: это койоты заживо рвут кого-то на части. Сначала, правда, кажется, что это где-то далеко звучит детский смех, но потом ты понимаешь: это предсмертные крики. Но, конечно, хуже всего тот момент, когда крики прекращаются и ты понимаешь, что тот, на кого напали койоты, уже мертв. Это ад…
И да, ад существует. Не верьте тому, кто скажет, что ада нет. Я сам там побывал. Ад есть — и точка!
В ту ночь животным, которого рвали на части, был я. Я кричал и кричал, потому что изо всех сил боролся за жизнь. Молчание означало конец. И я не знал, насколько был близок к концу.
В то время я жил в доме для «завязавших» где-то в Южной Калифорнии. Не удивляйтесь — я полжизни прожил в разных реабилитационных центрах и отрезвиловках. Прекрасно, когда тебе при этом двадцать четыре года, хуже — когда сорок два. А мне уже было сорок девять, и я никак не мог избавиться от вредной привычки — вцепившейся в меня зависимости.
К этому времени я знал о наркомании и алкоголизме больше, чем любой из коучей и большинство врачей, которых я встречал в этих учреждениях. К сожалению, такое знание ничего человеку не дает. Если бы счастливый билет до трезвости можно было получить тяжким трудом или сбором информации, то пьянство быстро стало бы легким, хотя и неприятным воспоминанием. Я же для того, чтобы просто выжить, превратился в профессионального пациента… Не буду ничего приукрашивать: в свои сорок девять лет я все еще боялся оставаться один. Оставшись в одиночестве, мой безумный мозг (кстати, он безумен только в этой области) всегда найдет какой-нибудь предлог для того, чтобы нарушить запрет и выпить алкоголь или принять наркотики. Помня о том, что несколько десятилетий моей жизни были разрушены этим занятием, я боюсь, что это повторится. Мне не страшно выступать перед двадцатью тысячами человек, но посадите меня одного на диван перед телевизором, оставьте на ночь, и мне станет страшно. Этот страх исходит от меня самого; я боюсь собственных мыслей; я боюсь, что мой разум побудит меня обратиться к наркотикам, как это уже бывало много-много раз. Мой разум хочет убить меня, и я знаю это. Я все время охвачен затаившимися одиночеством и тоской, я все время цепляюсь за мысль о том, что меня исправит что-то, пришедшее извне. Да у меня уже было все, что могло бы меня исправить, но…
- Улыбка - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- Forgive me, Leonard Peacock - Мэтью Квик - Современная проза
- 20-ть любительских переводов (сборник) - Рид Роберт - Мистика
- To Hold the Crown: The Story of King Henry VII and Elizabeth of York - Jean Plaidy - Прочее
- Книжный магазин Блэка (Black Books). Жгут! - Роман Масленников - Цитаты из афоризмов