Круглый год с литературой. Квартал четвёртый - Геннадий Красухин
- Дата:20.06.2024
- Категория: Разная литература / Цитаты из афоризмов
- Название: Круглый год с литературой. Квартал четвёртый
- Автор: Геннадий Красухин
- Просмотров:4
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А это стихотворение она написала в актюбинской ссылке:
Это будет. И сердце готовоПерейти роковую межу.Но, быть может, из мрака ночногоЯ успею шепнуть: «Ухожу…»И увижу я звёзды в эфире,В потемневшем окне небеса,И услышу: в оставленном миреОтдалённо звучат голоса…И запомню я ветра дыханье,И неясные звуки в ночи,И во мраке ночном колыханьеДогорающей тихо свечи…
* * *Иван Александрович Кашкин создал свою школу художественного перевода. «Кашкинцам» площадку чаще всего предоставлял журнал «Интернациональная литература». Они перевели Джойса, Колдуэлла. Стейнбека, Голсуорси, Шоу, Олдриджа.
Кашкин открыл русскому читателю Хемингуэя. Хеминуэй так высоко его оценил, что дал фамилию Кашкина одному из героев романа «По ком звонит колокол».
Умер Иван Александрович 26 ноября 1963 года (родился 6 июля 1899-го).
В 2009 году издательство «Захаров» выпустило книгу стихотворений Кашкина.
* * *Удивительно, что Анатолий Корнелиевич Виноградов в молодости в 1921–1925 годах был уже директором Румянцевского музея. Занимался французской словесностью.
Начиная с 1931 года, опубликовал несколько исторических романов и повестей: «Три цвета времени», «Повесть о братьях Тургеневых», «Чёрный консул», «Осуждение Паганини», в ЖЗЛ-овской серии: «Байрон» и «Стендаль и его время».
Эти вещи критика, скорее, осуждала, чем приветствовала: в них находили немало фактических ошибок. В них находили проповедь славянофильства.
Виноградов оставляет писательство, поступает в лётную школу, получает звание авианаблюдателя, а затем и штурмана авиации дальнего действия. В 1942–1943 годах как корреспондент газеты «Красный сокол» неоднократно участвовал в боевых вылетах в тыл врага, о чём потом рассказывал в газете.
Но человек он был, видимо, неуравновешенный. 26 ноября 1946 года он убил жену, ранил пасынка и застрелился. Родился 9 апреля 1888 года.
* * *Викентий Вересаев писал о нём: «А.Л. Боровиковский – в [18]70-х гг. лучший после Некрасова поэт «Отечественных записок», очень несправедливо забытый. Молодёжь того времени списывала его стихи и учила наизусть, а он даже не издал их отдельною книжкой, став впоследствии крупным деятелем по судебному ведомству и автором специальных трудов по гражданскому праву».
Здесь всё верно, кроме слова «впоследствии».
Александр Львович Боровиковский, родившийся 26 ноября 1844 года, познакомился с А.Ф. Кони ещё в молодости и стал с ним, прокурором Санкт-Петербургского окружного суда, работать товарищем прокурора.
Затем занимался адвокатурой, участвовал в крупных политических процессах, где сумел добиться смягчения наказания для своих подзащитных или их оправдания.
Был профессором кафедры права в Новороссийском университете в Одессе, статс-секретарём Государственного совета в С-Петербурге, обер-прокурором гражданского кассационного департамента Правительствующего Сената, а в 1899-м – его сенатором.
И всё это время писал стихи, которые (здесь Вересаев прав) очень любила молодёжь. Его баллады и элегии отличались ясностью мысли и афористичностью. Один из его афоризмов: «Ты сосчитал на солнце пятна – и проглядел его лучи» был настолько популярен, что его часто цитировали как высказывание анонимного автора.
Он умер 27 ноября 1905 года. А.Ф Кони писал в связи с его смертью: «Он умер, однако, хоть и не молодым, но и не состарившимся человеком, внезапно, среди оживлённой деятельности. Память о нём будет долго жить среди знавших его, а будущим слугам Судебных уставов надо будет учиться у него уменью примирять толкования холодного закона с сострадательным отношением к условиям и тяжести гражданского быта. В одном из своих шутливых стихотворений он сказал:
Вчера гулял я по кладбищу,Читая надписи могил.Двум-трём сказал: «Зачем ты умер?»А остальным: «Зачем ты жил?»
Теперь и он лежит на кладбище, но каждый, кто читал или знал его, не задаст себе вопроса: «Зачем он жил?» – и в наше, бедное людьми, время с грустью, быть может, спросит: «Зачем он умер».
Боровиковский писал стихи, нередко вживаясь в образ своего подзащитного. Так он представил в стихах «К судьям» младшую сестру Веры Фигнер Лидию, которую защищал в знаменитом процессе 50-ти:
Тяжёлою работой я разбита…Но знаешь ли, в душе моей, на дне,Тягчайшая из всех улик сокрыта:Любовь к родимой стороне.Но знай и то, что, как я ни преступна,Ты надо мной бессилен, мой судья…Нет, я суровой каре недоступна,И победишь не ты, а я…
* * *Книга Владимира Григорьевича Адмони «Введение в синтаксис современного немецкого языка» (1955) положила начало серии монографий этого учёного по немецкой грамматике, по общей теории грамматики и методологии грамматических исследований. Международную известность принесли ему книги, частично написанные по-немецки, частично по-русски. Первой из них была книга «Der deutsche Sprachbau», выдержавшая четыре издания в СССР (1960–1986) и два издания в Германии (1970; 1982). В Германии вышли ещё четыре книги (и многочисленные статьи) по грамматике.
Но Адмони не только лингвист. Литературоведение занимает большое место в его творчестве. Он автор некоторых глав в пятитомной «Истории немецкой литературы» (1962–1976). Характеристика западноевропейской и американской литературы XX века дана в книге Адмони «Поэтика и действительность» (1975).
Важное место в наследии Адмони занимают стихи, которые он писал с детства. Но печатать не спешил. Первая его книга «Из долготы дней» с предисловием академика Лихачёва вышла в 1984 году. В 1990-м он опубликовал «Поэму полёта». В 1993-м – сборник стихов «Жизнь наклонилась надо мной».
Умер Владимир Григорьевич 26 ноября 1993 года (родился 29 октября 1909-го). Многие свои стихотворения он перевёл на немецкий язык. Они изданы в Германии отдельной книгой «Die neue Menschlichkeit» (1992).
Адмони автор книги о Генрике Ибсене (1989). Совместно с женой, профессором Т.И. Сильман, он написал книгу о творчестве Томаса Манна. Вместе с женой они опубликовали большой мемуарный труд «Мы вспоминаем» (1993). Прочтите. Думаю, что эта книга вас не разочарует.
* * *В Польше Адам Мицкевич как у нас Пушкин. Великий национальный поэт. Великий поэт, оказавший влияние на многих зарубежных литераторов.
Пушкин и Мицкевич поначалу очень дружили. До отъезда Мицкевича из России в 1829 году. Пушкин поддержал меры русского царя по подавлению польского восстания, объявив эти действия «внутренним делом Российской империи». Мицкевич этого Пушкину не простил. В поэме «Дзяды» он обращается к русским поэтам с весьма темпераментным посланием, блистательно переведённым Анатолием Якобсоном:
Вы – помните ль меня? Когда о братьях кровных,Тех, чей удел – погост, изгнанье и темница,Скорблю – тогда в моих видениях укромных,В родимой череде встают и ваши лица.Где вы? Рылеев, ты? Тебя по приговореЗа шею не обнять, как до кромешных сроков, —Она взята позорною пенькою. ГореНародам, убивающим своих пророков!Бестужев! Руку мне ты протянул когда-то.Царь к тачке приковал кисть, что была открытаДля шпаги и пера. И к ней, к ладони брата,Пленённая рука поляка вплоть прибита.А кто поруган злей? Кого из вас горчайшийИз жребиев постиг, карая неуклонноИ срамом орденов, и лаской высочайшей,И сластью у крыльца царёва бить поклоны?А может, кто триумф жестокости монаршейВ холопском рвении восславить ныне тщится?Иль топчет польский край, умывшись кровью нашей,И, будто похвалой, проклятьями кичится?Из дальней стороны в полночный мир суровыйПусть вольный голос мой предвестьем воскресенья —Домчится и звучит. Да рухнут льда покровы!Так трубы журавлей вещают пир весенний.Мой голос вам знаком! Как все, дохнуть не смея,Когда-то ползал я под царскою дубиной,Обманывал его я наподобье змея —Но вам распахнут был душою голубиной.Когда же горечь слёз прожгла мою отчизнуИ в речь мою влилась – что может быть нелепейМолчанья моего? Я кубок весь разбрызну:Пусть разъедает жёлчь – не вас, но ваши цепи.А если кто-нибудь из вас ответит бранью —Что ж, вспомню лишний раз холуйства образ жуткий:Несчастный пёс цепной клыками руку ранит,Решившую извлечь его из подлой будки.
Что ж, русские поэты простили Мицкевичу эту резкость. Его любили. Пожалуй, нет ни одного стихотворения Мицкевича, нынче переведённого по-русски не по разу. Начиная с 30-х годов позапрошлого века и по сегодняшний день, Мицкевича переводили поэты разных поколений и школ – от Пушкина до Бунина и от О. Румера до В. Левика.
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Четвертый путь к сознанию - Георгий Иванович Гурджиев - Науки: разное / Эзотерика
- Религия и культура - Жак Маритен - Религиоведение
- Кремлевский визит Фюрера - Сергей Кремлев - Политика