Саласюк От июня до июня - Неизвестно
- Дата:29.06.2024
- Категория: Разная литература / Прочее
- Название: Саласюк От июня до июня
- Автор: Неизвестно
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Владимир Саласюк
ОТ ИЮНЯ ДО ИЮНЯ
ПОВЕСТЬ
1
За короткую июньскую ночь еще ничто в мире, казалось, не успело отдохнуть от гнетущей, удушающей жары дня предыдущего: песок на проселочной дороге, вода в тихом крошечном пруду с кувшинками под тремя вербами у хутора с соломенной крышей, глечики, надетые вверх донышками на торчащие из плетней шесты, сама соломенная крыша - все еще сохраняло тепло, жар прошедшего дня, а на востоке уже обозначился светлым цветом день новый. И во дворе хутора началась ритмично-четкая деятельность немецкого воинского подразделения, ночевавшего здесь. Взвод мотоциклетной разведки был на ногах, и солдаты, негромко переговариваясь на своем металлическом, гыркающем языке, кружились в утренней суете - туалет, колодец, умывальник, кухня. Умываясь, солдаты фыркали, посмеивались, поливая друг друга холодной колодезной водой, крякали. У туалета громко пукали, и кто-то из солдат отпустил шуточку: «Наш Фриц прочищает свою артиллерию, чтоб русских обстреливать». И громкий смех взрывной волной взлетел над белорусским хуторком. Улыбнулся даже строгий офицер, молодой лейтенант, брившийся за вкопанным во дворе у летней плиты столом. На летней печи в трех сковородах уже шкворчала яичница на сале. Испуганно вжав голову в плечи, хозяйка хутора доила в хлеву корову, а рядом толкалось несколько солдат, брякая котелками: « Матка, гут млеко, гут кух». Они дурашливо подталкивали друг друга, приставляя к голове пальцы в виде рожек, бодая друг друга - «му-у-у», весело и беззаботно посмеиваясь. Под светом просыпающегося дня среди солдат взвода царила атмосфера бодрости, беззлобности и свойственных молодости беспричинного веселья и смешливости.
Солдаты привычно быстро заканчивали свои дела, завтракали. Со стороны шоссе послышался мотоциклетный треск, и во двор, уставленный запыленными военными мотоциклами с колясками и закрепленными на них ручными пулеметами, въехал мотоцикл-разведчик. Спрыгнувший с него солдат в пыльной каске подбежал к завтракавшему офицеру.
- Герр лейтенант! Из местечка Калечи по направлению к Неману тридцать минут назад проследовала воинская колонна. В данный момент из местечка в том же направлении вышла колонна беженцев - в основном евреи.
Офицер допил молоко в стакане. Посмотрел на солнечный восход, затем на разведчика и широко улыбнулся.
- Отлично, Курт. Вот с евреев мы сегодня и начнем. Для разминки. По машинам! - И надел каску.
Тотчас взревели моторы, и взвод мотоциклетной разведки, вырвавшись из тесного пространства хуторского двора, помчался в сторону шоссейной дороги, поднимая колесами надолго зависающую в нагревающемся недвижном воздухе пыль.
Колонна беженцев, почти сплошь евреи от детского до старческого возраста, торопливо-испуганно двигалась по булыжной дороге. Шли, в основном, пешком. Телеги, запряженные лошадьми, попадались редко: многих лошадей вместе с телегами у беженцев забрали отступающие воинские части. Люди шли быстрым шагом, понукая лошадей, поторапливая детей, вещей у них с собой было немного. Атмосфера подавленности и обреченности царила в гонимой ужасом толпе беженцев. Шли молча, словами перебрасывались редко - о чем уже говорить? Даже дети малые, которых вели за руки, не плакали, не ныли, не капризничали. Они шли, спешили на восток, надеялись уйти от судьбы, от наступающей, нагоняющей их страшной, злой, беспощадной силы, надвигающейся всеобщей гибели.
И вдруг с левой стороны, из распадка, послышался мотоциклетный треск. И почти все головы шедших в колонне беженцев тотчас повернулись на звук, и глаза - их большие, темные, восточные, чуть навыкате глаза - тотчас наполнились страхом, отчаяньем, ужасом. А уже в следующее мгновенье они увидели развернувшийся боевым порядком в их сторону мотоциклетный взвод немцев. Не успели в толпе и выдохнуть, как взвод ударил по колонне из всех своих десяти пулеметов. И тотчас же нечеловеческий крик боли, страха, смертельного ужаса взвился над толпой, и все шедшие в колонне, точно обезумев, в едином порыве метнулись в правую сторону от дороги - в поле со свежими копнами сена - и побежали, помчались к темневшему вдали лесу. Но мощные мотоциклы уже лихо вынесли на шоссе эти страшные пулеметы, и пулеметчики азартно ударили вслед рассыпавшейся в поле человеческой толпе: та-та-та-та...
Мельканье ног - мужских, женских, детских. Перекошенные ужасом лица, глаза - то застывшие, мертвые, то расширенные от ужаса. Истерические крики и стоны, брызнувшие мозги, бьющая фонтаном кровь. Старики, отбежав сколько хватало сил, падали за копны свежего пахучего сена в наивной надежде найти здесь спасение, а кто помоложе, сильнее и крепче продолжали бежать к лесу. Падая, переползая, поднимаясь и опять бросаясь к спасительной и уже не очень-то далекой лесной чаще. Но почти все падали не добежав, простреленные насквозь. Таким оказалось их еврейское счастье.
Эту золотисто-белокурую красавицу лет восемнадцати в модном шелковом платье и с узелком в руках в колонне беженцев вообще никто не знал. Приблуда какая-то - прибилась, наверное, этой ночью. Она очень быстро бежала от пулеметов, бежала, обгоняя многих, но вдруг споткнулась о нелепо торчащие из-за свеже-пахучей копны чьи-то одеревенело выставленные ноги и грохнулась на землю. Но тотчас подняла голову и закричала девчонке, рыдающей за копной над женщиной, которой пулеметной очередью срезало полголовы.
- Что вы тут... разлеглись! Расселась! Спасайся! Беги, дура, за мной! А то убьют!
Девчонка глянула на нее непонимающе зареванными глазами, никак не реагируя, она походила на сошедшую от горя с ума. Блондинка ухватила её длинную толстую черную косу и сильно дернула - плачущая аж клацнула зубами.
- Ползи за мной! - прямо в лицо ей крикнула блондинка. - Ползи, а то убьют, гады.
И потащила ее за руку. Через несколько метров они вскочили и побежали, но не в сторону леса, куда бежали все, а в правую сторону, в заросли шиповника у приболоченной низинки. Упали, проползли на четвереньках среди травы, еще немного перебежали, а потом опять ползком вдоль кустарника. Змеюкой блондинка ввинтилась в крошечную норку между колючими кустами, словно всю жизнь жила там. Другая беглянка неуклюже протиснулась следом. Заползли в самую середину зарослей и замерли, прижавшись к земле. Пулеметная очередь резанула по кустам - раз, другой. Мотоцикл газанул в полусотне метров от кустов, обдавая смрадом полевые цветы, и помчался в сторону леса, унося пулеметные очереди к разбегающейся кричащей толпе людей.
Девчонки лежали, прижавшись телом и головами к земле, словно превратившись в ящериц, в траву, в шиповник. Пулеметные очереди становились реже, рассыпались они все дальше и дальше у леса. Потом протарахтели мотоциклы по полю в обратную сторону - от леса к дороге. Сердца девчонок остановились, когда один мотоцикл, возвращаясь к шоссе, пророкотал метрах в ста от кустов шиповника. Слышалась немецкая речь. Еще минуты через три отряд мотоциклистов собрался на шоссе, пиликнули губные гармошки, и под рокот мотоциклов смерть помчалась на восток, вслед за ушедшей час назад воинской колонной Красной Армии.
Выбравшись из зарослей шиповника, брюнетка побежала к убитой у копны женщине и опять зарыдала над телом, в горе обхватив лицо ладошками. Блондинка стояла рядом и, покусывая губы, смотрела по сторонам. Клеверное поле теперь было усеяно мертвыми телами, разбросанными вещами. Из леса появлялись спасшиеся и с громкими рыданиями шли по полю смерти, отыскивая родных.
- Это твоя мать? - спросила блондинка.
Длиннокосая покачала головой.
- Мамина сестра, тетя Сарра. Я у нее жила этот год.
- Как тебя зовут?
Та подняла свои большие, выразительные, чуть раскосые глаза.
- Софа.
- Вот что, Софа. Надо идти на восток. Надо догонять армию. Нельзя оставаться под немцем, понимаешь?
Та покачала головой:
- Надо похоронить тетю Сарру.
- Ее похоронят местные крестьяне. Всех убитых похоронят. А нам надо идти. Спешить. Бежать. Потому что если немцы придут, то убьют и нас с тобой. А сначала еще изнасилуют всей ротой.
Софа испуганными глазами глядела на блондинку. Та нервно передернула плечами.
- Ты, Софка, еще в себя не пришла. Да и я, по правде, тоже. Но я уже второй раз от немцев бегу, поэтому послушай меня - надо идти. Скорее. Как можно скорее успеть за Неман. А там ещё, может быть, эшелоны отправляют на Минск.
Софа покачала головой:
- Мне надо в Слоним. Там мои мама и папа. И надо похоронить тетю Сарру.
Блондинка присела перед Софой и терпеливо произнесла, глядя ей прямо в
глаза:
- Тетю похоронят без нас. В общей могиле. Я знаю, я видела. Так делают. А мы потом сюда вернемся и вместе поставим здесь памятник. А если и мы погибнем, то никто не будет знать о месте гибели тети Сарры. Понимаешь? Нам надо идти.
- Срамной колодец - Дашук Алена - Социально-психологическая
- Вверх тормашками в наоборот (СИ) - Ночь Ева - Фэнтези
- Польская кухня - Илья Мельников - Кулинария
- Вода колокольная, вода золотая, вода живая и мертвая - Евгений Родимин - Здоровье
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив