Форма входа
0/0
Кольцо царя Соломона - Конрад Лоренц
- Дата:29.10.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / Прочая научная литература
- Название: Кольцо царя Соломона
- Автор: Конрад Лоренц
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Кольцо царя Соломона - Конрад Лоренц. Жанр: Прочая научная литература. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Кольцо царя Соломона - Конрад Лоренц:
Автор — современный учёный, лауреат Нобелевской премии, один из основоположников науки о поведении животных — этологии.Неоценимое достоинство книги Конрада Лоренца, написанной четверть века назад и пользующейся неизменной популярностью, состоит в том, что она живо, просто и доступно рассказывает о научном поиске, пробуждая в читателе стремление к глубокому познанию окружающего нас мира.РИСУНКИ АВТОРА
Читем онлайн Кольцо царя Соломона - Конрад Лоренц
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Кобель-болонка на одном конце поводка и раздражённая пожилая леди — на другом — вот объект, несравненно более заслуживающий нашей жалости.
Что касается меня, то должен сознаться — непрерывное пение птицы, скучающей от одиночества в своей клетке, попросту действует мне на нервы. У меня в комнате стоит большая клетка, в которой живёт самец горихвостки вместе со своей подругой. Поёт он лишь изредка, но как раз сейчас, когда я пишу эти строки, наш кавалер исполняет перед дамой своего сердца великолепный брачный танец и доставляет мне этим несравненно большее удовольствие, чем какой-нибудь одинокий и многоречивый певец. Поскольку сидящая в одиночной клетке певчая птица не является страдальцем, то и песня её не есть выражение скорби и неисполненных желаний, как любят думать некоторые сентиментальные натуры.
Но Красно-золотая, одинокая галочка, была в самом деле грустна. И не будет попыткой очеловечить её, сказав, что она была душевно подавлена. Животные, страдающие от психической травмы, обычно молчаливы, но в этом случае (я не знаю другого подобного) птичья печаль находила выход в песне. Сама же песня была понятна даже людям, по крайней мере, тем немногим из них, которые понимают «по-галочьи».
У галок самцы и самки поют одинаково хорошо, и песня их представляет собой вольную импровизацию, состоящую из разнообразных нот — как врождённых, свойственных только галкам, так и звукоподражательных. Все это попурри сплетается в причудливый звуковой узор, который трудно назвать прекрасным, однако это вполне приятная и успокаивающая песенка. В галочьем напеве звукоподражание, или так называемое пересмешничество, не играет заметной роли. Оно далеко не столь совершенно, как у вороны или ворона. Тем не менее, если держать одиночную галку в неволе, её можно с успехом обучить имитировать некоторые человеческие слова.
Но самая любопытная особенность галочьей песни состоит в том, что птица как будто бы передразнивает себя. Все те различные крики, из которых состоит «язык» галочьего племени, вновь и вновь повторяются и перемежаются в этой песне. Все те позывки, с которыми мы уже познакомились, воспроизводятся распевающей галкой — «кья» и «киав», «цик, цик, цик» и «уип, уип», и даже резкое «скрежетание», которое обычно используется для вызволения товарища из беды. У всех других известных мне птиц звуки «со значением» или вообще не включаются в песню, или же вставляются лишь в единичных случаях. Пение же галки целиком состоит из таких криков!
Но самое поразительное заключается в том, что каждый определённый звук сопровождается соответствующими жестами. Издавая «скрежетание», певец нагибается и трепещет крыльями, как и в момент истинной «реакции скрежетания». Произнося своё «цик, цик» или «уип, уип», он принимает угрожающую позу. Иными словами, распевающая галка ведёт себя точно так же, как человек, с чувством декламирующий балладу. Он настолько поглощён своим чтением, что каждый отрывок рождает в душе определённые эмоции, которые невольно влекут за собой и соответствующую жестикуляцию.
Для человеческого уха эти многозначительные звуки, составляющие песню, кажутся неотличимыми от тех, которые птица произносит «всерьёз», в подходящих жизненных ситуациях. Как часто, услышав громкое скрежетание, я в страхе бросался к окну, боясь увидеть одну из моих птиц в когтях случайного хищника. И всякий раз оказывалось, что это декламирующая галка снова одурачила меня. Подобные случаи были постоянным источником удивления, поскольку они неизменно демонстрировали слепую и чисто рефлекторную сущность той реакции, которая используется для вызволения собрата, попавшего в беду.
И с другой стороны — сколько очарования таится в галочьих напевах, в тех многозначительных выкриках и в трогательной выразительности, сопровождающей их жестикуляции, для тех, кому знакома эмоциональность поведения этих разговорчивых птиц! Как прекрасны эти маленькие чёрные создания, когда они вдохновенно исполняют свои баллады, вызывающие в воображении волнующие картины и перипетии насыщенной событиями галочьей жизни!
Но песня одинокой Красно-золотой была поистине душераздирающей. Важно не то, как она пела, важно — что она пела. Вся её песня была переполнена обуревавшими её чувствами, вернее — одним-единственным желанием: чтобы вернулись домой те, кого она утратила. «Киав!» — пела она. — «Киав», — и опять — «Киав», с различными модуляциями, в разной тональности, со всеми переходами от нежнейшего пиано до самого безумного фортиссимо. Другие звуки лишь изредка слышались в этом скорбном напеве. «Вернитесь назад, о, вернитесь!». Иногда галка прерывала пение и летела в луга, чтобы обследовать окрестности в поисках Золотисто-зелёного и всех остальных. «Киав», — снова и снова кричала она, уже всерьёз.
С течением времени эти вспышки страстного ожидания становились реже, и Красно-золотая проводила всё своё время, сидя на флюгере нашей часовой башни и утешаясь тихими песенками. Птица оплакивала Золотисто-зелёного, свою утраченную любовь. «Подобно статуе Терпения, она сидела здесь, меланхолично и горько улыбаясь».
Вот так Красно-золотой удалось сохранить колонию. Не склонный к чрезмерной сентиментальности, я на этот раз поддался горю птицы. Непрекращающиеся стенания Красно-золотой, доносящиеся с чердачной крыши, побудили меня вырастить новую партию галчат, которые и дали начало возродившейся альтенбергской колонии. Ради этой страдалицы я воспитал четырех молодых галок и, как только они приобрели способность летать, посадил их в вольеру вместе с Красно-золотой.
То ли из-за моей торопливости, то ли потому, что я был поглощён другими заботами, но увы! — я не заметил нового большого отверстия в сетке садка. И прежде чем новички успели привыкнуть к обществу Красно-золотой, все четверо были таковы. Сбившись тесной группой и тщетно пытаясь найти лидера в своей среде — я уже рассказывал о подобных вещах, — они кружились над садом, поднимаясь все выше и выше, пока, наконец, не приземлились далеко от дома, на склоне холма, покрытом густыми буковыми зарослями. Здесь я не смог бы найти галчат, а поскольку они ещё не были обучены отзываться на мой призыв, то я почти потерял надежду снова увидеть своих питомцев. Конечно, Красно-золотая могла бы вернуть их домой, прибегнув к спасительному «киав». Старые «консулы» обычно заботятся о молодых обитателях колонии, которым грозит опасность заблудиться. Но Красно-золотая не считала этих четырех юнцов членами колонии, поскольку находилась в их обществе всего лишь полдня. Таким образом, положение вещей представлялось мне в самом чёрном свете, когда внезапно на смену полнейшему отчаянию пришла блестящая идея.
Я вскарабкался на чердак и в следующее мгновение вылез на крышу, держа в руках огромный черно-жёлтый флаг, некогда развевавшийся над домом моего отца в дни празднования юбилеев последнего императора Франца-Иосифа I. И сейчас, стоя на коньке крыши и прислонившись к громоотводу, я неистово размахивал этим символом политического анахронизма.
В чем же состоял мой замысел? Я рассчитывал с помощью этого своеобразного «пугала» загнать Красно-золотую на такую высоту, чтобы четверо юнцов, сидящих в рощице, заметили её и подали голос. Тогда, думал я, старая птица, возможно, прибегнет к спасительной «киав-реакции» и тем самым сможет вернуть блудных детей домой. Красно-золотая была уже высоко, но, очевидно, не столь высоко, как того требовали обстоятельства. Я как сумасшедший размахивал императорским знаменем и издавал воинственные кличи краснокожих индейских племён. На деревенской улице начала собираться толпа.
Я решил отложить объяснение своих действий и продолжал эту странную манифестацию. Красно-золотая поднялась парой ярдов выше, и в этот момент галчата подали голос со склона холма. Я прекратил свою демонстрацию и, с трудом переводя дыхание, стал вглядываться в небо, где кружилась старая галка. В этот момент взмахи её крыльев стали энергичнее, птица продолжала подниматься ввысь и, наконец, взяла курс в сторону леса. «Киав, — закричала она, — киав, киав», «вернитесь, вернитесь назад!». Я с большой живостью скатал знамя и в мгновенье ока нырнул в чердачный люк.
Не прошло и десяти минут, как четверо лоботрясов были уже дома с Красно-золотой. С этого дня она следила за ними более заботливо и никогда не позволяла в одиночку отлучаться из дому. Эти пятеро галок стали тем ядром, из которого позже возродилась густонаселённая колония, И во главе её стояла старая самка — Красно-золотая.
Существенная разница в возрасте между этой птицей и другими членами колоний явилась причиной того, что Красно-золотая пользовалась большим авторитетом, чем все предыдущие деспоты. Превосходила она их и своей способностью поддерживать единство стаи. Красно-золотая заботливо оберегала молодых и нянчилась с ними так нежно, словно они заменяли ей собственных детей.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Кольцо царя Соломона - Конрад Лоренц бесплатно.
Похожие на Кольцо царя Соломона - Конрад Лоренц книги
- Открываем «третий глаз» - Илья Мельников - Эзотерика
- Стихотворения - Конрад Цельтис - ---
- Друзья, любимые и одна большая ужасная вещь. Автобиография Мэттью Перри - Перри Мэттью - Кино
- Тайфун - Джозеф Конрад - Классическая проза
- Религия и культура - Жак Маритен - Религиоведение
