Эго и Архетип - Эдвард Эдингер
- Дата:15.07.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / Психология
- Название: Эго и Архетип
- Автор: Эдвард Эдингер
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бог и Сатана составляют два аспекта одной реальности, т.е. Самости, поскольку они действуют заодно. Сатана выполняет роль инициатора и динамического фактора в испытании Иова и поэтому олицетворяет стремление к индивидуации, которое должно разрушить психологическое статус-кво, чтобы реализовать новый уровень развития. Эту же роль выполнял змей для Адама и Евы в саду Едемском. Как и ситуация в саду Едемском, испытание Иова было задумано как искушение. Он должен подвергнуться искушению, чтобы проклясть Бога. В психологическом отношении это означает, что эго должно подвергнуться искушению впасть в инфляцию, возвыситься над промыслом Божиим, т.е. идентифицировать себя с Самостью.
Почему все это необходимо? Очевидно, Иов все еще испытывает тенденцию к инфляции. Несмотря на безупречную репутацию, а может быть, благодаря ей, существует сомнение, отчетливо ли сознает он различие между собой и Богом, между эго и Самостью. Поэтому составляется план подвергнуть Иова испытаниям в огне страданий. Испытания привели Иова к полному восприятию реальности Бога. Еслипрежние замыслы можно понять по их воздействиям, тогда можно утверждать, что замысел Божий состоял в том, чтобы заставить Иова осознать Его. Вне сомнения, Самость нуждается в сознательной реализации и в силу настроя на индивидуацию должна подвергнуть эго искушению и испытанию, чтобы привести его к полному осознанию существования Самости.
Вначале Иов изображается как счастливый человек, обладающий большим имением и пользующийся уважением людей. Это положение соответствует чувству удовлетворения и "безопасности", которое испытывает эго в блаженном неведении относительно бессознательных допущений, составляющих основу непрочной "безопасности" эго. Неожиданно Иов лишается всего, что составляло для него ценность и опору—семьи, всех своих владений и здоровья.
Несчастья, обрушившиеся на Иова, изображены на гравюре Уильяма Блейка (рис.24). Над изображением Блейк поместил заголовок: "Огонь Божий упал с неба" (Книга Иова, 1:16). С психологической точки зрения, картина изображает распад сознательного статус-кво под воздействием потока огненной энергии, нахлынувшей из сферы бессознательного. Такое изображение свидетельствует о наступлении кризиса индивидуации, первого этапа психологического развития, на котором старые психологические состояния устраняются, чтобы освободить место для нового состояния. Доминируют деструктивные или освобождающие воздействия; обычно имеет место сочетание обоих типов воздействия. В клинических материалах, опубликованных Юнгом, содержится изображение, в котором доминирует освобождающее воздействие. На этом изображении, ознаменовавшем начало решающей стадии индивидуации, небесная молния раскалывает оболочку, освобождая заключенную в ней сферу,—рождается Самость. Карта таро XVI акцентирует деструктивный аспект. Когда эго достигает весьма высокого уровня инфляции, символизируемого башней, прорыв энергий из сферы Самости может приобрести угрожающие масштабы. Проявление Самости знаменует наступление "Страшного Суда" (рис.27). Уцелеет только то, что не испорчено и опирается на реальность.
Потеряв все, что он высоко ценил, Иов погружается в состояние отчужденности, не уступающее по силе состоянию Толстого, о котором мы уже упоминали. Дня того чтобы признать Самость высшей ценностью, необходимо устранить привязанности к менее значимым ценностям. Очевидно, что смысл жизни Иова был связан с семьей, собственностью и здоровьем. Лишенный этих ценностей, Иов испытал отчаяние и погрузился в темную ночь души.
Погибни день, в который я родился...
Для чего не умер я, выходя из утробы,
И не скончался, когда вышел из чрева?
На что дан страдальцу свет,
И жизнь огорченным душою?..
На что дан свет человеку, которого путь закрыт,
И которого Бог окружил мраком?
С этими словами Иов дает волю своему самоубийственному отчаянию и крайней отчужденности от жизни и ее смысла. Повторяющиеся вопросы "почему?", "для чего?", "на что?" свидетельствуют о том, что Иов отчаянно ищет смысл. Если рассматривать Книгу Иова как личностный документ, тогда утрата и обретение смысла составляют его основную тему.
При депрессии и отчаянии в сферу бессознательного уходит значительная часть либидо, которое в нормальных условиях обеспечивает сознательную заинтересованность и жизнеспособность. Уход либидо активизирует бессознательное, расширяя диапазон образов в снах и фантазиях. Можно предположить, что бессознательное предстает перед Иовом в виде друзей и советников, обращаясь к нему в процессе реализации активного воображения.
Эти фигуры знакомят Иова с иной точкой зрения и постепенно приводят к встрече с нуминозным, т.е. с самим Иеговой. В частности, о том, что речи советников Иова являются продуктами активного воображения, свидетельствует наличие в них контаминированных сочетаний нескольких элементов. С одной стороны, эти речи отражают традиционную точку зрения религии, согласно которой Иов был покинут Богом, а с другой стороны, в них находят независимое и подлинное выражение глубокие слои бессознательного. Такая разновидность контаминированного сочетания различных элементов часто встречается в активном воображении. Поэтому для обеспечения продуктивности процесс нуждается в живом, активном участии сознания, которое приводит к реальному диалогу, а не к пассивному соглашательству со всем, что говорит бессознательное. Например, в первой речи Елифаз говорит Иову:
Вот, ты наставлял многих,
И опустившиеся руки поддерживал,
Падающего восставляли слова твои,
И гнущиеся колени ты укреплял.
А теперь дошло до тебя, и ты изнемог,
Коснулось тебя, и ты упал духом.
Эти слова можно рассматривать как самокритичную речь самого Иова. Он осознает, как легко было давать совет и оказывать помощь другим, но теперь он не способен воспользоваться своим собственным советом. Эта самокритика лишь усугубляет его депрессию и страдание. Далее Елифаз употребляет традиционные формы выражения поверхностного утешения, которыми, вероятно, Иов пользовался для утешения других страждущих:
Непорочность путей твоих не должна ли быть
упованием твоим?
Вспомни же, погибал ли кто невинный, И где праведные были искореняемы?"
Эти мысли поверхностны, нереалистичны и бесполезны. На фоне тягостной реальности жизни, довлеющей над Иовом, они воспринимаются как показной оптимизм. Быть может, хотя бы для временного разрешения ситуации достаточно выразить поверхностное пожелание осуществления желаний, ибо Елифаз тотчас переходит к ряду более глубоких ассоциаций. Елифаз рассказывает Иову нуминозный сон. Если рассматривать весь диалог как продукт активного воображения Иова, тогда этот сон приснился Иову, или здесь содержится напоминание об этом сне:
И вот, ко мне тайно принеслось слово,
И ухо мое приняло нечто от него.
Среди размышлений о ночных видениях,
Когда сон находит на людей,
Объял меня ужас и трепет,
И потряс все кости мои.
И дух прошел надо мною;
Дыбом стали волосы на мне.
Он стал,—но я не распознал вида его,—
Только облик был пред глазами моими;
Тихое веяние,—и я слышу голос:
"'Там же, 4:3-5. 11 Там же, 4:6-7.
Человек праведнее ли Бога? И муж чище ли Творца своего?12 Далее Иов упоминает о снах, которые страшат его:
Когда подумаю: "утешит меня постель моя, Унесет горесть мою ложе мое", Ты страшишь меня снами, И видениями пугаешь меня.
Блейк создал замечательную иллюстрацию к снам Иова. На этой картине змей обвивает Иегову, вероятно, олицетворяя Его сатанинскую сторону. Он указывает на ад, разверзшийся под Иовом и угрожающий поглотить его в пламени. В аду находятся зловещие, судорожно цепляющиеся за что-то фигуры. Глубины бессознательного разверзлись, и перед Иовом предстала первозданная сила природы. Очевидно, что с этой силой столь же бесполезно дискутировать, как и с тигром, случайно повстречавшимся путнику. Но Иов ничего не почерпнул из своих снов; он должен получить более убедительный урок.
Иов верит в свою невиновность и праведность и поэтому не осознает свою тень. Чтобы компенсировать односторонность сознательной установки Иова по отношению к чистоте и праведности, его собеседники постоянно говорят о злобе и пороке. Иов смутно сознает, что переживания Иова заставляют его чувствовать себя отвратительным и грязным. В один из таких моментов он восклицает:
Разве я море или морское чудовище,
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Без очков. Восстановление зрения без лекарств - Марина Ильинская - Здоровье
- Право на репрессии: Внесудебные полномочия органов государственной безопасности (1918-1953) - Мозохин Борисович - История
- Индивидуальная кулинария по группам крови - Аурика Луковкина - Кулинария
- Очерки душевной патологии. И возможности ее коррекции соотносительно с духовным измерением бытия - Сергей Белорусов - Религия