Другая любовь. Природа человека и гомосексуальность - Лев Клейн
- Дата:11.11.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / Психология
- Название: Другая любовь. Природа человека и гомосексуальность
- Автор: Лев Клейн
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Скорее здесь больше подходят слова «вовлечение», «ознакомление», «обмен опытом». Сексуальная информация, до которой подростки столь охочи, не выходит за пределы подростковой одновозрастной среды. Она всё время курсирует в ней. Это всё новые подростки входят в эту среду, впитывают эту информацию, взрослеют и выходят из этой среды, уже информированные. А информация, что бытует в этой среде, это информация обоих видов — гетеросексуальная и гомосексуальная. И обычно мальчик может выбрать любую из них, но чаще выбирает одну — ту, что ему больше подходит.
Известный американский киноактер Джеймс Дин, любимец молодежи, был гомосексуален. У него было много любовников, и его биограф Пол Alexander (Alexander 1994) так описывает его любовные отношения с одним известным танцором:
«С этим парнем Джимми нравилось заниматься любовью медленно, но крепко. Более того, когда у него было настроение, ему нравилось стоять голым в дверях квартиры своего друга. Дверь была широко распахнута, и Дин стоял таким образом, что его мог видеть любой, кому вздумается идти по лестнице в то время, когда друг трахал его. Плечи Дина во время акта находились выше головы, и он удерживал равновесие, вцепившись в дверной косяк. В конце концов он опускал одну руку, а другой играл своим членом, который, по его богатому опыту с мужчинами, он мог считать длинным и толстым для такого миниатюрного тела, как у него. И когда Дин мастурбировал, в то время, как друг трахал его, он приходил в неистовство, и сперма выстреливала прямо на лестничную площадку» (Кент 1995: 63).
Многим бросается в глаза нередкое стремление гомосексуалов к публичному афишированию своих страстей, к скандалу, — это вопреки рассудку, который диктует им скрытность и уход в тень.
Очень популярным, хотя и тайным развлечением гомосексуалов является фроттаж — троганье, трение половых частей через одежду, сексуальные прикосновения в ситуации тесноты, например в общественном транспорте. В диалоге, переданном Д. Л(ычовым), его собеседник рассказывает:
«Я, например, однажды понял, что меня просто хотят потрогать, и решил «отдаться» и посмотреть, что из этого выйдет. Мужик пощупал-пощупал, вызвал у меня эрекцию, потом мне надо было выходить, я вышел, и всё на этом кончилось.
— А самый первый случай помнишь?
— Конечно. Нельзя его назвать первым, потому что до этого попадались деды, нагло залезавшие в штаны. Но именно этот случай и подвиг меня на последующие эксперименты. В то время у меня был переломный момент, когда начинаешь принимать себя таким, какой есть. <…> Мне понравился мальчик лет 18-ти, взгляды встретились, я улыбнулся. Смотреть на него долго постеснялся. Отошел в сторонку и уже об этом не думал. Велико же было мое удивление, когда он как бы невзначай подошел ко мне и дотронулся своей ширинкой до моей руки. Я ощутил нечто эрегированное. Для меня тогда это было ново, и я не ожидал, что так можно общаться. Поняв, что он подошел не случайно, я смутился и не нашел ничего лучшего, как нежно обнять его за шею и спросить: «Слушай, друг, что происходит?» Дурацкий был с моей стороны поступок. Разумеется, он испугался и выбежал на первой же остановке. Вот это и было моим «боевым» крещением», после чего я как бы застрял на этом виде общения.
— И все-таки, главная твоя цель?
— Чем больше набираешься опыта, тем яснее понимаешь, что это довольно безобидное занятие. Интересно то, что во всем этом есть какой-то стрём. Это становится «видом спорта».
Мне интересно узнать, кто стоит рядом со мной, гей он или нет. <…> Бывает, что вроде и «педик», а старается держаться «натуральней», однако чаще происходит наоборот: выглядит мужиком, но при этом подставляется настолько удачно, что невозможно не дотронуться.
— Ну а «натуралам» это нравится? Наверняка же есть такие примеры, когда мужики сами трутся.
— Сомневаюсь в их «натуральности». Скорее наоборот. <…> Был, кстати, очень интересный с точки зрения психологии случай. Приятный мальчик очень долго терся об меня задницей. Я ему стал помогать, он еще активнее начал работать, но при этом очень странно на меня смотрел. Я и спросил: «Я что-нибудь делаю не так?» На что он ответил, что сейчас должен дать мне в морду. При этом очень смутился, бедняжка. Скорее, это был гей, который себя таковым еще не осознал. Мне кажется, через некоторое время он наверняка пожалел о том, что пулей вылетел из вагона. <…>
— Теперь механика. Какие методы работы?
— Разные. Можно повиснуть на поручне и как бы невзначай дотрагиваться до тебя попой. Можно притереться толпой и при удобном качании вагона дотронуться до твоей ширинки рукой и посмотреть реакцию. Еще раз поезд качнется — повторить. Недавно мужик нагло подталкивал мою руку дипломатом к своему заветному месту. Как будто случайно. <…>
— Не легче ли просто снять кого-нибудь на «плешке» и потрахаться? Какой во всем этом кайф? Ты пару раз провел, и все… Мне выходить…
— Ну почему же? Если ты хочешь познакомится поближе, ты пойдешь куда угодно.
— Ага. значит, это тоже своего рода «плешка»?
— В то же время и так. Но есть и разница. На «плешку» идут, чтобы снять (подцепить кого-нибудь. — Л. К.) или сняться. На ветке же знакомства чисто ситуативны. Для меня это прежде всего удовлетворение именно таким образом своей природной полигамности» (Д. Л. 1993).
В этом объяснении собеседник не отметил основного: той неожиданности, той опасности нарваться на неприятности, тех волнений, которые сам же и описал и которые отмечены в других описаниях подобных приключений, уже цитированных. Помните? «В автобусе было тесно. Ко мне притиснули морячка, да так удачно, что я моментально возбудился — сердце бешено забилось, по телу волнами побежала нервная дрожь» (это из воспоминаний того, кто потом пристрастился к визитам в казармы).
А вот отрывок из явно автобиографического рассказа Ярослава Могутина «Роман с немцем». Герой рассказа прогуливается со своим возлюбленным по Сан-Франциско:
«Мое возбуждение моментально передалось ему, и мы, повинуясь неконтролируемому приступу животной похоти, совокупились за мусорным баком прямо среди бела дня на одной из центральных улиц города, — стоя, судорожными движениями приспустив джинсы и еще больше возбуждаясь от чувства опасности, всегда придающего особую остроту сексу в публичных местах. Мы не могли сдержаться и продлевать удовольствие, и нескольких ожесточенных толчков его члена внутри меня было достаточно, чтобы мы кончили с тупыми сдавленными стонами» (Могутин 1997).
Олег Дарк в литературном эссе «Из заметок натурала» (Дарк 19936: 252–253) заметил:
«Прелесть гомосексуализма в его противоестественности. Исток — в человеческой предрасположенности к бунту, и прежде всего не общественному. Эпатаж — лишь малая составляющая, внешняя примета, приглашение к узнаванию. А против природы. Против закономерности, превращающей в машину. <…> И против также автоматизирующей целесообразности».
Продолжение рода Дарк рассматривает как обреченность, приговоренность. И он, аттестуя себя натуралом, называет гомосексуализм «светлым путем духа, выбирающим, кем быть». Гомосексуализм — «это дрейфующий монастырь, где осуществляется отказ от общественных и природных пристрастий». В этом он видит причину особой популярности гомосексуализма среди людей искусства, их то явную, то тайную гомосексуальность. «Искусственность (что лежит в основе представлений об искусстве) — здесь ключевое понятие».
При всей меткости и тонкости наблюдений над людьми искусства, мне кажется, причина непонятной наглости гомосексуалов кроется в другом. И это другое лежит в чертах общечеловеческих, даже общих всякой животной сексуальности.
Эволюцией было заложено в самцов стремление к драке за самку и к одолению самки. Это целесообразно: победитель имеет больше шансов на продление рода, и таким образом потомство общины унаследует качества наиболее сильных самцов. Поэтому у ряда животных драка за самку составляет необходимую часть брачного ритуала. Это есть и у приматов. У человека же, кроме отражения в некоторых формах брачной обрядности (брак умыканием, соревнование женихов за невесту), это нашло отражение в ассоциации двух разнородных чувств возбуждения: с одной стороны, сложного чувства, связанного с борьбой и одолением (ощущение опасности, тревоги, победного торжества), а с другой — сексуального возбуждения.
Именно поэтому у первобытных племен и в слоях с примитивной культурой победивший в борьбе стремится к сексуальному унижению противника и находит себе в этом удовлетворение — насилует его женщин, иногда насилует и его самого. Ему необходима именно сексуальная разрядка. В субкультуре уголовников распространено оформление социального превосходства (победы, порабощения, наказания) путем сексуального унижения — понуждением побежденного к пассивному участию в оральном или генитальном сексе. Или хотя бы в имитации его. Достаточно прикоснуться половым членом к губам человека — и он считается «опущенным», перешедшим в низший слой сообщества.
- IT-рекрутмент. Как найти лучших специалистов, когда все вокруг горит - Егор Яценко - Маркетинг, PR, реклама
- Корпоративная культура современной компании. Генезис и тенденции развития - Анжела Рычкова - Культурология
- Китаизация марксизма и новая эпоха. Политика, общество, культура и идеология - Ли Чжожу - Политика / Экономика
- Ученик Творца. Проба сил. Книга 2. - Валерий Тиничев - Научная Фантастика
- Повелитель Запретной Магии - Владимир Упоров - Книги магов