Художественная культура русского зарубежья. 1917–1939. Сборник статей - Коллектив авторов
- Дата:20.06.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / Культурология
- Название: Художественная культура русского зарубежья. 1917–1939. Сборник статей
- Автор: Коллектив авторов
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лопухова пробыла в труппе Дягилева три года (до июля 1919 года). Она принимала участие во всех премьерах тех лет, в гастролях по США, странам Латинской Америки, Испании, Франции, Италии, Португалии и, наконец, в сентябре 1918 года впервые выступила в Англии, где позднее ей суждено было обосноваться навсегда.
Дягилев в это время переживал (в очередной раз) серьезные финансовые затруднения. Поэтому он был вынужден подписать контракт на выступления своей труппы в театре «Колизеум» дважды в день в программе варьете. Лопухова имела грандиозный успех у публики и лондонской критики, выступая в балетах «Женщины в хорошем настроении» (Мариучча), «Полночное солнце» (Снегурочка), «Карнавал» (Коломбина) и «Клеопатра» (Вакханка). Балетные критики и, в частности, Сирил Бомонт, много раз писавший о Лопуховой, были поражены не только ее мастерством, техникой, артистичностью, но и чисто человеческими качествами. Бомонт пишет о ее остроумии, любознательности, о ее поведении, делающем ее абсолютно не похожей на «звезду балета». Он описывает, как за кулисами, распростившись с теми, кто пришел поздравить ее, Лопухова быстро стирала грим (которым пользовалась весьма скупо), облачалась в короткую шерстяную юбку и свитер и своей прыгающей походкой направлялась домой, точь-в-точь школьница, вырвавшаяся на свободу из школы. Он вспоминает и ее своеобразную речь: не вполне твердое знание английского языка приводило к смешным оговоркам, которые не всегда возникали случайно. Она нередко использовала их, чтобы создать небанальный образ, передать свое сугубо индивидуальное отношение к предмету. «С ней интересно было говорить, и она охотно вела разговор не только о самой себе и не только о балете»[1010].
В июле 1919 года разыгрался эпизод, который привлек внимание лондонских газет. Лопухова неожиданно и без предупреждения исчезла, оставив заведующему труппой Сергею Григорьеву записку с извинениями и ссылкой на здоровье. Ее бегство было вызвано желанием разорвать брак с одним из администраторов труппы Рандольфо Бароччи. Дягилев подобные капризы, тем более манкирование своими служебными обязанностями, как правило, не прощал. Но обаяние Лопуховой неизменно действовало и на него. Лидия Соколова описывает Лопухову в такие моменты, когда ей приходилось предстать перед «великим Сержем»: «Вот она стоит, глядя на него снизу вверх; ее волосы собраны в наспех подколотый пучок, кончик носа дрожит и на лице выражение то ли подавляемого смеха, то ли сдерживаемых слез»[1011]. И действительно, «измена» была прощена, и весной 1921 года Лопухова снова танцевала в труппе Дягилева, сначала в Мадриде и Париже, затем в Лондоне, где критики восторженно приветствовали ее после двухгодичного отсутствия.
В это время у Дягилева родился смелый план – поставить в Лондоне «Спящую красавицу» целиком: не отдельные pas de deux, которые исполнялись в дивертисментах его антрепризы, а масштабный, парадный, многоактный спектакль, повторяющий в общих чертах петербургскую постановку. Но в декорациях Л. Бакста. Для исполнения роли Авроры он пригласил балерин, исполнявших эту роль в Петербурге, – Любовь Егорову, Веру Трефилову и более молодую, танцевавшую в «Спящей» уже после революции, но тоже на петроградской сцене – Ольгу Спесивцеву Еще одной из его Аврор стала Лидия Лопухова, которая выступала в других представлениях балета также в партии феи Сирени. Лопухова утверждала впоследствии, что именно ее участие побудило Дягилева изменить название балета, который в Лондоне назывался не «Спящая красавица», а «Спящая принцесса». «С таким носом невозможно называться «красавицей»», – якобы сказал он ей.
Как известно, «Спящая принцесса» не имела ожидаемого успеха в Лондоне, и спектакли, которые должны были идти на протяжении полугода, пришлось прекратить на два месяца раньше, чем предполагалось. Антрепренер понес колоссальные убытки, Дягилев был кругом в долгах и вынужден был, бросив все, уехать в Париж. Сохранился черновик письма Лопуховой Дягилеву, где она пишет об ужасном положении, в котором оказались артисты, о том, что они получают предложения от различных импресарио, но пока отказываются, ожидая известий от него. Письмо это написано не ее рукой. Исследователи определили, что это почерк Джона Мейнарда Кейнса, самого знаменитого из английских экономистов этих лет.
Действительно, к началу 1920-х годов Лопухова сблизилась с Кейнсом и, соответственно, с интеллектуальным содружеством, именовавшим себя «Блумсбери», в состав которого Кейнс входил.
Группа «Блумсбери» получила название от того района Лондона, где в нескольких расположенных в непосредственной близости домах (Гордон Скуэр, 41, 46, 50, 51) поселились литераторы, живописцы, художественные критики, сплоченные дружбой (в большинстве они были изначально связаны с Кембриджским университетом), общностью интересов и вкусов: все они презирали мещанскую мораль, исповедовали свои представления о правах свободной личности. Многих связывали и семейные узы. Это была, например, семья Стивен, дети известного литературоведа и философа – Вирджиния, писательница, которая, вышедши замуж за Леонарда Вулфа, прославилась под именем Вирджинии Вульф, Ванесса, художница, жена Клайва Белла, чью фамилию она и носила, а также их брат Адриан Стивен. Это было семейство Стрэчи: известный литератор Литтон Стрэчи, его брат Джеймс с женой и Оливер Стрэчи. К «Блумсбери» принадлежали также художники – Данкан Грант и Роджер Фрай, устраивающий выставки современной живописи, писатель Эдуард Морган Форстер и другие. Многие члены «Блумсбери» увлекались балетом. Уже в 1911 году, когда труппа Дягилева впервые посетила Лондон, в числе горячих почитателей ее спектаклей были и Леонард Вулф, и Вирджиния с Ванессой Стивен. Но с особым энтузиазмом члены «Блумсбери» стали посещать представления труппы в «Колизеуме» в 1918 году. Здесь-то Мейнард Кейнс и повстречался с Лидией Лопуховой и увлекся ею. К этому времени Кейнс был уже одним из самых известных экономистов Англии. В 1919 году вышел его капитальный труд «Экономические последствия мира», шла работа над исследованием «Денежная система», опубликованным в 1923 году. Это не мешало ему ежевечерне посещать балет. Лидия вспоминает, что на последних спектаклях «Спящей принцессы» посреди пустого партера сидел один Кейнс.
Когда представления «Спящей принцессы» неожиданно прекратились, Кейнс поселил Лидию на Гордон скуэр, тем самым введя в состав кружка своих друзей. Лидия оказалась в весьма непривычной атмосфере интеллектуальной элиты, подчас настроенной несколько снобистски и не всегда приветствовавшей это вторжение артистки в их среду. Особенно тревожило «блумсберийцев», что увлечение Кейнса грозило окончиться свадьбой и отдалило бы Кейнса от прежних привязанностей. Обе женщины – Вирджиния Вулф и Ванесса Белл – отзывались о Лидии не слишком одобрительно. Ванессу раздражало, что Лидия могла в любой момент появиться в ее мастерской и своей нескончаемой болтовней мешала ей работать. Вирджиния наблюдала за Лидией с тем любопытством, с каким люди разглядывают невиданную зверушку, потешалась над ее своеобразной английской речью, но сама мысль, что знаменитейший экономист, интеллектуал самого высокого полета, Мейнард Кейнс мог подпасть под влияние этого странного существа, этого «щебечущего попугайчика», этой «пустоголовой канарейки» и изменить братству «Блумсбери», глубоко возмущала Вирджинию. В ее письмах содержатся и предостережения, и прямые советы друзьям предупредить «несчастье». Тем не менее, свадьба состоялась в 1925 году. Забегая вперед, скажем, что Кейнс не ошибся. Его брак с Лидией оказался исключительно счастливым. Этому человеку, жившему в постоянном умственном напряжении, она принесла то, чего ему, возможно, больше всего не хватало – отдых, беспечную радость, легкий юмор. «Блумсберийцев» раздражала неспособность Лидии поддерживать серьезный разговор о вечных истинах, судьбах вселенной, религии, политике, морали, то, что, вмешиваясь в их беседу, она неуместным с их точки зрения легкомысленным замечанием могла нарушить всю торжественность обмена умными мыслями. Кейнса же это забавляло, и он способен был увидеть, что в парадоксальных, казалось бы, выходках Лидии была трезвость суждений, непосредственность восприятия, которой недоставало, быть может, многим из его окружения. Кстати, далеко не все знавшие Лидию в те годы были такого низкого мнения о ее интеллекте. Г. Дж. Уэллс, например, писал в 1925 году, что «она умна не только для танцовщицы, ее разуму мог бы позавидовать любой, притом что ум Кейнса лучший в нашей стране»[1012].
В 1925 году, уже будучи замужем за Кейнсом, Лидия Лопухова снова вернулась к Дягилеву. Заведующий труппой Сергей Григорьев писал: «Она появилась из ниоткуда и привнесла в нашу жизнь и спектакли свою обычную жизнерадостность»[1013].
- Корпоративная культура современной компании. Генезис и тенденции развития - Анжела Рычкова - Культурология
- Религия и культура - Жак Маритен - Религиоведение
- НИКОЛАЙ НЕГОДНИК - Андрей Саргаев - Альтернативная история
- Древний рим — история и повседневность - Георгий Кнабе - История
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив