Триумвиры революции - Анатолий Левандовский
- Дата:06.09.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / История
- Название: Триумвиры революции
- Автор: Анатолий Левандовский
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако Дантон вовсе не собирался подыгрывать вчерашним врагам.
Едва получив пост министра юстиции, он с обычной для него энергией провел генеральную чистку аппарата своего ведомства и заместил все должности своими людьми. К сожалению, помощники его оказались не на высоте. Легкомысленный Демулен, став личным секретарем министра, забавлялся своею должностью, как ребенок игрушкой; он не был способен ни выполнить важное поручение, ни дать серьезный совет. Напротив, сам он следовал советам далеко не серьезным, во всем подчиняясь своему более "опытному" коллеге Фабру. Фабр д'Эглантин, посредственный драматург и ловкий интриган, любитель денег, игры и наслаждений, хорошо знал слабости Дантона и умел ими пользоваться. Получив высокий пост секретаря министерства, он завладел не только государственной печатью, но и правом подписываться за патрона, чем сильно злоупотреблял. Лентяй в делах служебных, Фабр был довольно "трудолюбив" в сфере личного обогащения: на министерскую казну он смотрел как на свою вотчину и щедро черпал из нее при каждой возможности. От него не отставали и другие, вследствие чего весь этот "хвост Дантона" неподкупному Робеспьеру казался весьма подозрительным.
Беспечный министр не затруднял себя изучением деятельности своих советников и секретарей. Меньше всего он занимался делами своего министерства, целиком передоверив их другим. Он не скрывал причины этого, наоборот, при каждом подходящем случае громогласно ее излагал: Дантон считал себя вовсе не министром юстиции, но министром революции, призванным к тому, чтобы возглавить не только весь Исполнительный совет, но и всю страну!
Подчинить своей воле остальных министров для него оказалось делом нетрудным. Он видел их насквозь. Все они, политики, отнюдь не хватавшие звезд с неба, относились к нему если не с почтением, то, во всяком случае, с известною долей робости.
Лишь с одним из них справиться оказалось сложнее.
И не потому, что министр внутренних дел Ролан де ла Платьер, провинциальный буржуа, главный лидер мартовского министерства "патриотов" был талантливее или принципиальнее своих коллег. Нет, это был чопорный педант и тугодум, выставляющий повсюду напоказ свою скромность и честность, в которую мало кто верил. Но у Ролана была жена, дама весьма честолюбивая, о которой счастливый супруг доверительно шептал кое-кому из ближайших друзей:
- Моя Манон не чужда делам моего министерства.
Старик Ролан скромничал. Точнее было бы сказать, что все дела его министерства целиком и полностью взяла на себя очаровательная Манон. Да только ли одни дела его министерства?..
По происхождению мадам Ролан вовсе не была важной дамой: ее отец, гравер и резчик по камню, имел крохотную мастерскую и ничтожный доход. Но дочь не собиралась следовать дорогой отца. Еще совсем крошкой, найдя на чердаке несколько старых книг, она без посторонней помощи выучилась читать. В девять лет она штудировала Плутарха, в одиннадцать упивалась Дидро и Вольтером. И по мере того как Манон росла, в душе ее зрела ненависть к мизерному существованию, которое ей определила судьба. Она ненавидела аристократов, придворных, князей церкви, и не потому, что ей был отвратителен блеск света, а потому лишь, что блистать суждено было не ей. В двадцать шесть лет она вступила в брак с человеком вдвое старше ее, но зато господином, имевшим репутацию философа и ученого. "Добродетельный" Ролан представлялся честолюбивой женщине мостом к успеху. Успех принесла революция. Сделав ставку на партию Бриссо, Манон сблизилась со многими жирондистами и превратила свой дом в политический салон, откуда диктовались действия мартовского министерства "патриотов". Теперь падение трона, казалось, вело госпожу Ролан к вершинам власти. Но тут вдруг обнаружилось, что на пути ее стоит нескладный гигант с рябой физиономией, который вовсе не склонен уступать дорогу...
В первые дни Дантон пытался наладить добрососедские отношения. Он запросто навещал Роланов, оставался у них обедать, часто беседовал с Манон. Однако вскоре он понял, что контакта нет и не будет: Манон претендовала на единовластие. Видя открытое недоброжелательство, Жорж прекратил визиты.
Он чувствовал свое могущество и понимал, что клика Бриссо - Роланов сейчас не начнет с ним войны: пока он оставался министром революции и опирался на народ, ему не были страшны происки врагов.
Мадам Ролан затаила лютую злобу. В эти дни она писала: "Все мы находимся под ножами Марата и Робеспьера... Мой друг, свирепый Дантон, царствует, Марат - несет впереди его факел и кинжал, а мы, его жертвы, ожидаем своей участи..."
Что было верным в словах Манон, так это то, что Дантон и Марат теперь снова оказались в тесном сотрудничестве и действовали рука об руку - к этому их привело угрожающее положение в стране.
Международная изоляция Франции, намечавшаяся со времени бегства короля, в августе 1792 года стала реальностью. Соседние государства одно за другим отзывали своих послов. Россия демонстративно порвала отношения с "мятежниками", Англия присоединила к этому ряд недвусмысленных угроз, Испания открыто примкнула к австро-прусской коалиции. К концу августа удовлетворительные отношения сохранились лишь с Данией и Швецией.
Стотысячная армия интервентов с разных сторон оцепила французские границы и 19 августа пересекла их. Оставив вспомогательный корпус против Седана, главнокомандующий герцог Брауншвейгский повел основные силы к Маасу, намереваясь через Лонгви и Верден двинуть на Париж.
Дантон понимал, что революционный Париж зажат в тиски. Внутри - армия социального врага, монархисты и аристократы, которые не желают признать падения королевской власти и не теряют надежды на реванш; хотя часть их брошена в тюрьмы, они, при попустительстве и благодушии жирондистской клики, не стали менее опасны. Извне - армии иноземного врага, которые одерживают успех за успехом и быстро движутся к своей цели.
Смыкание этих сил означало бы гибель.
Выход один: нанести одновременно удары и по внутреннему и по внешнему врагу. Пусть санкюлоты совершат правосудие у себя дома, а затем, не переводя дыхания, двинутся против иноземцев и прикроют собой столицу!
Этот смелый план вполне совпадал с действиями Коммуны. Из ее вождей особенно хорошо понял Дантона Марат. В конце августа - начале сентября между Другом народа и министром революции установилось полное единодушие.
20 августа прусская армия осадила Лонгви; три дня спустя крепость пала.
В Исполнительном совете произошла схватка.
Ролан доказывал, что Конвент следует созвать где-нибудь вдали от Парижа. Он считал, что нужно немедленно покинуть столицу, захватив с собой казну и короля. Другие министры его поддержали.
Тогда резко вскочил Дантон.
- Не забывайте, что сейчас Франция здесь, в Париже. Если вы оставите город врагу, вы погубите себя и родину. Париж надо удержать любыми средствами!.. - Он тихо добавил: - Я привез сюда мою семидесятилетнюю мать и моих детей. Прежде чем пруссаки войдут в Париж, пусть погибнет моя семья... - И, повернувшись к министру внутренних дел, снова повысил голос: - Ролан, берегись говорить о бегстве! Страшись, чтобы народ тебя не услышал!..
Париж оцепенел. Закрылись кафе и театры, по улицам дефилировали патрули, удвоенные караулы несли круглосуточное дежурство у всех застав, а из ночи в ночь шли повальные обыски.
- Измена!..
Новые сотни арестованных заполняли тюрьмы.
- Враг у ворот!..
Призывно трубили военные горны. Срочно сформированные отряды добровольцев спешили на фронт. Под Парижем возводили укрепленную линию обороны - рыли окопы, поднимали насыпи.
- Революция под угрозой!..
Страна переживала дни смертельной опасности.
Обстановка воскресного заседания Ассамблеи была нервозной. Депутаты делились последними слухами:
- Верден пал.
- Передовые отряды пруссаков вступили в Шалон.
- Кавалерия союзников на подступах к Парижу.
Кто-то посоветовал прервать заседание.
И тут вдруг на ораторскую трибуну поднялся высокий, кряжистый мужчина с квадратным лицом, обезображенным следами оспы.
Его громовой голос немедленно перекрыл шум зала, а первые фразы, произнесенные им, заставили Ассамблею встрепенуться и устыдиться.
- С чувством глубокого удовлетворения я, как министр свободного народа, спешу сообщить вам радостную весть: спасение отечества не за горами. Вся Франция пришла в движение, все горят желанием сражаться. Часть патриотов уже направлена к границам; часть - останется рыть траншеи; остальные, вооруженные пиками, будут охранять внутреннюю безопасность...
Это были прекрасные, мужественные слова. Кто мог бы выбрать более верный тон речи? Растерянности оратор противопоставил твердость, сомнениям - веру в победу. Раскрыв революционные заслуги Парижа перед Францией, он призвал Законодательное собрание мобилизовать все ресурсы страны на борьбу с врагом.
- Неизвестная революция 1917-1921 - Всеволод Волин - История
- Убийца Гора - Джон Норман - Фэнтези
- Перед раскрытыми делами - Лев Разгон - Русская классическая проза
- Том 5. Отверженные (часть II) - Виктор Гюго - Разное
- Престол и монастырь; Царевич Алексей Петрович - Петр Полежаев - Историческая проза