Быть лучшей - Барбара Брэдфорд
- Дата:20.06.2024
- Категория: Любовные романы / Современные любовные романы
- Название: Быть лучшей
- Автор: Барбара Брэдфорд
- Год: 1994
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пола промолчала.
– Похоже, что-то важное, – продолжала Эмили. – Я же видела, как ты читала эти бумаги.
Пола кивнула.
– Да, повод для расстройства у меня есть. Я собиралась купить небольшую сеть магазинов в Штатах. К сожалению, меня в последний момент опередили.
– А зачем тебе новые магазины? – удивленно спросила Эмили и нахмурилась.
– Я хочу расширить поле деятельности «Харт» в Америке. И лучше всего, мне кажется, начать с покупки уже существующей компании.
– Бабушке хватало в Америке одного магазина. А тебе, я вижу, нет.
– Времена меняются, Эмили. Тебе это не хуже моего известно. Надо расширяться, это единственный способ выстоять сегодня.
– По-моему, ты заглатываешь больше, чем способна прожевать, – сказала Эмили со своей обычной прямотой.
Пола засмеялась.
– Вспомни-ка, бабушке все время твердили то же самое, а она и в ус не дула, поступала, как считала нужным.
Пропустив замечание мимо ушей, Эмили со значением заметила:
– Уверена, что Шейн согласен со мной. Что он думает о твоей затее?
– По правде говоря, я еще с ним на эту тему не говорила. Лето во Франции, сама знаешь, было хлопотным, да и не было смысла заговаривать, пока не подвернется что-нибудь реальное. А уж неделя накануне отъезда в Австралию и вовсе была сумасшедшей.
– По-моему, ему это не понравится. У тебя и так забот полон рот – Лондон, Париж, Йоркшир, «Сайтекс Ойл», галантереи в Австралии.
– Бабушка любила говорить, что все дело в организации и что организованная женщина держит весь мир на коротком поводке.
– Верно, не спорю. И все равно, Шейн будет недоволен. И еще одно, Пола. Мне кажется, бабушка, будь он жива, тоже бы не одобрила твоих замыслов.
– Чепуха! Конечно, одобрила бы. Она бы сразу поняла всю соль затеи, – уверенно сказала Пола.
Наклонившись к Эмили, она стала излагать ей в деталях свой план расширения «Харт» в Америке. Эмили внимательно слушала, время от времени кивая.
Поглощенные беседой, они не заметили, что с лестницы, ведущей в холл, за ними внимательно наблюдает какой-то мужчина. Он явно не ожидал их здесь увидеть. Наконец, взяв себя в руки, он резко повернулся, сбежал вниз по лестнице, не замедляя шага, пересек холл и вышел на улицу.
Кровь хлынула ему в голову. Кипя от ярости, едва сдерживаясь, он бросился прочь, не замечая того, что расталкивает людей.
Ровно через две минуты мужчина уже поднимался на верхний этаж небоскреба, в котором находилась его компания „Янус и Янус холдингз лимитед». Минуя центральный вход и кабинеты, где работали его сотрудники, он поспешно прошел в конец длинного коридора к личному входу, который вел в холл, изящно обставленный китайской стариной. За массивными дверями находилось его святилище – внутренние апартаменты, из которых открывался захватывающий вид на гавань Виктория.
Направившись к небольшому зеркальному бару, мужчина налил себе водки. Раздраженно отметив, что руки у него дрожат, он поднес рюмку к губам, выпил ее залпом и, пройдя к столу, включил селектор.
– Да, сэр, – откликнулась секретарша-англичанка.
– Пегги, скажите, пожалуйста, Лин By, пусть подает машину к главному входу. Сегодня я уеду пораньше. А сейчас подпишу письма.
– Слушаю, сэр.
Он с усилием натянул на лицо непроницаемую маску, стараясь подавить бушевавший гнев.
Глава 22
Но ярость не проходила. Она клокотала в нем на всем пути до дома. И не утихла даже сейчас, когда он сидел в своем просторном кабинете, просматривая личную почту. Ничего подобного он давно уже не испытывал. Необходимо было взять себя в руки. Нельзя позволять чувствам захлестывать себя.
Шумно выдохнув воздух, он отложил в сторону с десяток приглашений на разного рода светские мероприятия, благодарственные и личные письма, отодвинул резное палисандровое кресло от такого же резного палисандрового письменного стола и вышел в галерею.
В это просторное помещение выходили двери других комнат. В конце галереи была лестница на второй этаж. Как же хорошо, тихо здесь было после суеты рабочего дня. В галерее к нему всегда возвращался душевный покой. Пол под черное дерево был гладко отполирован, на белых стенах висели картины китайских мастеров начиная с XV века по нынешний день.
Остановившись у рисованной тушью картины Сун Ке Хонга, знаменитого художника конца XVI века, он поправил ее, затем отступил назад и долго стоял, внимательно всматриваясь в четкие линии. «Да, удивительно просто и в то же время эстетично», – подумал он, улыбаясь.
Он медленно шел по галерее, любуясь картинами, которые тщательно собирал. Кроме них, здесь почти ничего не было, разве что низенький столик из черного дерева, на котором стояла старинная расписная ваза цвета морской волны. Ножки столика, резные нефритовые были выполнены в стиле эпохи Сун. В дальнем углу с потолка на медных цепях свисали стеклянные ящики. В них находилась бронза эпохи Минь. Ящики, казалось, парили в воздухе.
Немногочисленные лампы на потолке были расположены так, чтобы наиболее эффектно подсвечивать картины. Другого освещения в галерее не было, так что она всегда пребывала в тихом полумраке. Он постоял, проникаясь атмосферой этого места, успокаивая разыгравшиеся нервы. За последние годы он в совершенстве выучился этому искусству.
Некоторое время спустя он направился в гостиную. Лицо его было спокойным, без малейшего следа напряженности. Он остановился на пороге.
Был ранний вечер. Верхний этаж небоскреба окутывали клубы тумана, застилавшего панораму Гонконга, гавани и Каулуна. Знакомая картина была смазанной, нечеткой в голубовато-серой дымке, и это сочетание цветов напомнило ему выцветшую роспись старинной китайской фарфоровой вазы. А Ком, слуга-китаец, который работал у него со дня приезда его в Гонконг включил в гостиной приглушенные плотными абажурами лампы. Изящная комната словно плавала в теплом, мягком свете.
В отличие от галереи, в гостиной было достаточно мебели: большие диваны и стулья со множеством подушек, обитые бледно-голубым и серым китайским шелком, китайские шкафчики, ящички, столики разных размеров и форм из темно-красного лакированного дерева. Куда ни кинь взгляд – глаз наслаждался несравненной красотой. Все эти вещи в его глазах имели глубокий смысл. Здесь он чувствовал себя по-настоящему дома, здесь он всегда обретал душевное равновесие.
Вот и сейчас, шагая по старому китайскому шелковому ковру, он чувствовал, что приходит в себя. Он знал, что Ми Син, племянница А Кома, принесет жасминовый чай, как всегда, через полчаса после его возвращения домой, независимо от времени суток. Это превратилось в ритуал, как и многое другое в этом доме.
- Цветы пустыни - Барбара Картленд - Исторические любовные романы
- В пьянящей тишине - Альберт Пиньоль - Современная проза
- Великое противостояние - Лев Кассиль - Детская проза
- Том 12. Ты будешь одинок в своей могиле. Дело о задушенной «звездочке». Это не мое дело - Джеймс Чейз - Детектив
- Сказки Красной Шапочки - Майкл Бакли - Детская проза