Когда тает лед - Ханна Грейс
- Дата:06.04.2025
- Категория: Любовные романы / Современные любовные романы
- Название: Когда тает лед
- Автор: Ханна Грейс
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Докторская седина», как он назвал их, когда я лет в девять поинтересовалась, возможно, бестактно, почему у него такие волосы. Меня успокаивает то, что мой психолог неподвластен времени. Надо будет ему об этом сказать при случае.
Он молчит, пока я раздумываю, что говорить дальше. Не то чтобы я хочу что-то скрыть от своего психолога. Просто именно сейчас не знаю, как облечь в слова чувства, вот почему снова обратилась к нему за помощью.
– Мне становится грустно от вида из вашего окна.
– Можешь уточнить, чем именно тебя расстраивает этот вид?
Слышу, как ручка начинает шуршать по бумаге – к этому звуку я привыкла с детства.
– Я почти год не была дома. Скучаю по Сиэтлу.
Доктор Эндрюс выпрямляется на стуле и слегка поворачивается, вольно или невольно, но заслоняя от меня окно. Я разжимаю кулаки – даже не сознавала, что стиснула их, пока ладони не заболели от вонзившихся в них ногтей.
– Родители навещают тебя в Лос-Анджелесе?
– Никогда. Они просят встречи, но я всегда занята, а они не любят летать, поэтому я не хочу заставлять их путешествовать. А мне самой некогда навещать их.
– Мы много говорили о твоих родителях, Анастасия. Ты рассказывала, что на тебя давит потребность добиться успеха именно ради них, а не ради себя. – Он поправляет очки на переносице и смотрит в камеру. – Уменьшается ли ощущение этого давления, когда ты долго с ними не видишься?
– Оно никогда не пропадает полностью. Когда они звонят, в первую очередь спрашивают о фигурном катании. – К горлу подкатывает ком, и я стараюсь его сглотнуть. – Когда долго не слышу их, то… чувствую облегчение.
Он кивает, продолжая записывать.
– Ты чувствуешь себя виноватой из-за этого облегчения?
О господи! Почему на глаза набегают слезы?
– Да.
– Анастасия, у тебя есть интересы помимо фигурного катания?
Я пытаюсь сразу ответить, но когда открываю рот, понимаю, что мне нечего сказать. В фигурном катании вся моя жизнь.
– Нет, никаких.
– А если ты проиграешь соревнование или решишь, что больше не хочешь кататься, как ты думаешь, твои родители рассердятся? Не отвечай сразу, подумай.
Мне не нужно думать. Как только он задал вопрос, в голове сразу возник ответ.
– Нет, я думаю, сначала они будут обескуражены, но на самом деле они хотят, чтобы я была счастлива.
– Судя по совместным сеансам, которые мы проводили с твоими родителями, и по нашим сеансам вдвоем, я знаю, какого высокого ты о них мнения. Буду ли я прав, если скажу, что они всегда тебя поддержат, будь то занятия с психологом, учеба или спорт?
– Абсолютно. Они чудесные.
– Родители, точнее, такие родители, как у тебя, у которых дети достигли высоких результатов в очень специфических областях, иногда не знают, о чем с ними говорить помимо этих интересов.
Он сцепляет руки на животе и откидывается на спинку стула.
– На наших совместных занятиях твои родители говорили, что считают фигурное катание твоим главным приоритетом. Поэтому когда они спрашивают тебя об этом в каждом разговоре, может, тем самым дают понять, что по-прежнему поддерживают тебя, хотя вы редко видитесь.
Мою грудь сжимает чувство вины. Я ведь знаю, что родители поддерживают меня. Это я виновата, что редко вижусь с ним, что не ценю их.
Я не отрываюсь от экрана айпада, уставившись на зажим галстука доктора. Если посмотрю ему в лицо, то расплачусь.
– Они хотят для меня лучшего.
– Это нормально, когда логически что-то понимаешь, но эмоционально чувствуешь совсем другое. Когда любишь человека, но чувствуешь облегчение от того, что с ним не разговариваешь, – это серьезный конфликт для ума, но никоим образом не делает тебя плохой. Это делает тебя человеком.
Да, все сложно.
– Возвращаемся к виду из окна, Анастасия. Как ты думаешь, не расстраивает ли тебя этот вид, потому что ты скучаешь по родителям, а не по Сиэтлу?
Я киваю, по-прежнему не отводя глаза от зажима, хотя они наполняются слезами.
– Возможно.
– Взрослые, как и дети, нуждаются в границах. Могу посоветовать сказать родителям, что ты не хочешь обсуждать фигурное катание. Хотя бы в одном телефонном разговоре или во время одной встречи, и ты посмотришь, как будешь себя чувствовать, зная, что эту тему никто не поднимет. Это выполнимо?
Смахивая слезы, я перевожу взгляд на его лицо и выдавливаю улыбку.
– Конечно.
Я прекратила регулярные сеансы с психологом два года назад, когда переехала в Лос-Анджелес. Жизнь в колледже настолько захватила меня, что необходимость в них отпала. Но если что-то случалось, просила о внеочередном сеансе и обещала себе снова устраивать их регулярно, однако эти планы быстро забывались.
Занятия с психологом даются непросто. Однако, когда поддерживаешь трудный разговор, оно того стоит: твои чувства становятся более управляемыми. Прошла только половина сеанса, а я уже могу дышать, хотя по опыту знаю, что все может измениться в любой момент.
– На прошлой неделе ты объяснила, что тебя сильно тревожит неопределенность относительно соревнований. Расскажи, как ты себя чувствуешь на этой неделе.
– Хорошо, – честно отвечаю я. Наконец-то можно сказать хоть что-то позитивное. – Аарон вчера получил допуск от врача, так что завтра мы можем ехать на соревнования.
– Рад это слышать. Должно быть, у тебя гора с плеч свалилась.
Мы пропустили занятия ради тренировки, и, слава богу, все прошло гладко.
– А как твои отношения с Аароном? На прошлой неделе ты говорила, что чувствуешь себя подавленной.
Подавленной – это еще мягко сказано. Две недели Аарон со мной почти не расставался, и это было уже слишком. Я ценю его заботу: хотя он – пострадавшая сторона, все равно находил время погоревать со мной. Эти две недели, собственно, и были сплошным горем. Я горевала о том, чего лишилась.
Но хотя доброта Аарона была продиктована лучшими намерениями, иногда она ощущалась как контроль. Мои слезы были понятны, но только когда я оплакивала возможный пропуск соревнований. Это беспокойство мог помочь сгладить только партнер.
– Аарон отступил, – объяснила я. – Я сказала, что мне нужно самой разобраться, особенно учитывая, что все еще не до конца понимаю, что случилось. Сначала он злился, но, похоже, теперь все забыл, потому что ему разрешили кататься.
– Ты часто замечаешь, что он на тебя злится?
– Э-э-э… Самое доброе, что я могу сказать, – Аарону пошли бы на пользу занятия с психологом. – Я сдерживаю нервный смех. – Родители Аарона все время манипулируют друг другом, это очень нездоровые отношения. И Аарону с детства показывали, что именно таким образом можно получить желаемое. Он хочет быть лучше них, и он старается. Чаще всего он ведет себя как замечательный
- Фигурное катание. Честная история самого скандального вида спорта - Николай Николаевич Яременко - Биографии и Мемуары / Спорт
- Улыбка - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- Prema Sai Baba. The Mystery of God. Part One - Святослав Игоревич Дубянский - Менеджмент и кадры / Эзотерика
- One Direction. Кто мы такие - One Direction - Биографии и Мемуары
- Сказки Красной Шапочки - Майкл Бакли - Детская проза