Когда тает лед - Ханна Грейс
- Дата:06.04.2025
- Категория: Любовные романы / Современные любовные романы
- Название: Когда тает лед
- Автор: Ханна Грейс
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Тренер, мы…
– Закрой рот, Джохал! – рявкает Фолкнер, со стуком ставя термос на стол. – Декану позвонила мать студента и пригрозила отозвать свое значительное пожертвование на новое здание для гуманитарного факультета. Понятно, что она расстроена, и не только потому, что ее ребенок получил травму в колледже, но и потому, что через две недели у него соревнования.
Мог бы и не говорить. Мы все прекрасно знаем об отборочных соревнованиях. Анастасия только о них и кричала, когда прогоняла нас со льда.
Крис сказал ей, что будет стрелять каждый раз, когда она произнесет слово «отборочные», и парни вокруг заржали. Я готов был вмешаться, но Анастасия пригвоздила его таким ледяным взглядом, что по моей спине пробежал холодок, хотя на меня никто не смотрел. Она медленно изучила его снизу вверх, отчего он стал переминаться с ноги на ногу, а потом одарила ослепительной улыбкой и похлопала по плечу.
– Я могла бы стрелять каждый раз, когда ты пропускаешь гол, но боюсь изрешетить стену.
Вот почему ребята ее любят, даже если Стейси постоянно обзывает нас проклятием своей жизни и требует, чтобы мы научились распределять время. Она умеет постоять за себя и такая прикольная, когда сердится.
– Хокинс, я тебе не наскучил?
Я едва слышу вопрос и соображаю, что тренер обращается ко мне, только когда Мэтти пихает меня локтем.
– Нет, сэр. У меня мигрень, но я слушаю.
Прищурившись, Фолкнер пытается определить, не лгу ли я, но я белый как мел и с мешками под глазами. Он явно хочет спросить, не заболел ли я.
Когда жил дома, у меня случались мигрени, если я проводил с отцом слишком много времени. Головные боли были нестерпимыми, но опытным путем я выяснил, что можно кое-как протянуть на болеутоляющих, если принимать их вовремя. Но если позволить мигрени выйти из-под контроля, то начинается тошнота и приходится прятаться от света, как вампиру.
– Значит, ты понимаешь, что мы попали в довольно неприятную ситуацию. А теперь скажи, кто это сделал?
В зале по-прежнему тихо, и все уже заявили, что не виноваты. По-хорошему мне следовало взять слово, сказать Фолкнеру, что он неправильно понял, и дальше вместе выяснять правду.
Но «Титаны» так не поступают.
Он решил, что мы виноваты, потому что мы дали ему повод усомниться в том, что говорим правду.
На протяжении всей моей учебы в колледже постоянно случалась какая-нибудь пустяковая досадная фигня, в которой каждый раз оказывался виноват кто-то из команды. Так что доверия мы не заслуживаем.
– Вы все исключены из команды, пока кто-нибудь не выйдет и не признается.
Тишина сразу сменяется галдежом; каждый пытается взывать к разуму тренера. От громких голосов моя голова начинает раскалываться, пока в конце концов Фолкнер не ревет, призывая к порядку. Все мгновенно смолкают.
– Мне плевать на то, что вы проиграете все встречи. Ваша команда окажется последней, если вы не начнете вести себя как мужчины!
Я уже говорил, что Фолкнер – устрашающий сукин сын. Он кипит от гнева, и это невозможно не заметить, но за побагровевшим лицом и громким голосом скрывается разочарование. Робби последние пять минут потирает переносицу, уставившись на свои колени. Он тоже расстроен, потому что не может тренировать команду, которой нет.
– Играть в хоккей – это привилегия! Играть за колледж – это привилегия! – орет Фолкнер. – Когда я получу ответ, тогда можете снова играть.
Я прочищаю горло и, избегая смотреть в глаза товарищей, произношу:
– Тренер, это был я.
* * *
Когда на меня обрушивается тошнота, как автобус на полном ходу, я понимаю, что действие «Тайленола» закончилось.
Тренер разговаривает по телефону с деканом, хмыкая и поддакивая, но ничего внятного не говорит. Я уже получил десятка два сообщений с очень изобретательными оскорблениями в мой адрес. Я бы сказал, вполне заслуженными.
Фолкнер мне не верит. Я сужу по тому, как тренер посматривает на меня, бормоча в телефонную трубку, но у него связаны руки, а я дал ему то, в чем он отчаянно нуждался.
Он мог потерять свою команду бог знает на сколько, потому что никто бы не признался. Теперь у него есть альтернатива: потерять меня временно, а потом вернуть в самый разгар сезона. Признаю, я рискую, поскольку не знаю, каким будет наказание, но чем дольше мы тянем, тем больше страдает моя команда и тем больше я хочу выбить дерьмо из Аарона.
По крайней мере, если отделаю его, то точно буду в этом виноватым.
Фолкнер кладет телефонную трубку.
– Ты не будешь играть до тех пор, пока он не начнет кататься. Так сказал декан. Можешь приходить на игры в форме, но будешь просто сидеть и смотреть. Ты не будешь тренироваться с командой и не будешь участвовать ни в каких мероприятиях с ребятами, кроме поездок.
– Вы не знаете, надолго он выпал из процесса?
– Нет. Сегодня вечером его посмотрит специалист, тогда и узнаем. Судя по синякам на его бедре и запястье, это минимум две недели. Переломов нет, так что отдых и ограничение подвижности должны помочь, но родители потребовали, чтобы для надежности его осмотрел еще один врач. – Фолкнер проводит рукой по лицу, и, присмотревшись к нему получше, понимаю, что он выглядит таким же больным и измотанным, как и я. – Ему приходится делать поддержки со своей девушкой, поэтому нельзя подвергать ее риску и нужно дать ему хотя бы пару недель, чтобы восстановиться.
– Она не его девушка, – выпаливаю я, не успев остановиться, и тренер сразу впивается в меня взглядом. Вот дерьмо.
– Если я узнаю, что это из-за женщины, Хокинс, да поможет мне бог, я убью тебя своими руками. Я не такой уж лопух, вижу, что концы с концами не сходятся, но что мне делать, когда ты сам признался?
Фолкнер трет переносицу, и мне жаль, что я не могу дать ему никакого объяснения.
– У меня сейчас нет сил кричать на тебя, я слишком разочарован. Предлагаю тебе самому рассказать отцу обо всем этом дерьме. Я не хочу получать гневные электронные письма, когда выяснится, что ты не играешь. А теперь выметайся из моего кабинета, я позвоню тебе позже на неделе.
Путь до машины кажется марафоном, но наконец я подхожу и сразу беру болеутоляющее и бутылочку воды, припасенные в бардачке.
Телефон разрывается, и я наконец заставляю себя глянуть на него, потому что ребята заслуживают
- Фигурное катание. Честная история самого скандального вида спорта - Николай Николаевич Яременко - Биографии и Мемуары / Спорт
- Улыбка - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- Prema Sai Baba. The Mystery of God. Part One - Святослав Игоревич Дубянский - Менеджмент и кадры / Эзотерика
- One Direction. Кто мы такие - One Direction - Биографии и Мемуары
- Сказки Красной Шапочки - Майкл Бакли - Детская проза