12 шедевров эротики - Гюстав Флобер
- Дата:19.06.2024
- Категория: Любовные романы / Остросюжетные любовные романы
- Название: 12 шедевров эротики
- Автор: Гюстав Флобер
- Год: 2016
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Милостивый государь!
Лежавший не двигался. Он, по-видимому, лежал лицом к стене, и прятал голову под подушкой.
Блюститель закона дотронулся до того, что по всей вероятности было плечом, и повторил:
— Милостивый государь, прошу вас, не заставляйте меня прибегать к насилию.
Но закутанное в одеяло тело продолжало лежать неподвижно, как мертвое.
Дю Руа стремительно подошел к нему, схватил одеяло, стянул его, вырвал подушку и открыл мертвенно-бледное лицо Ларош-Матье. Он нагнулся к нему и, весь трясясь от желания схватить его за горло и задушить, крикнул, стиснув зубы:
— Имейте, по крайней море, мужество ответить за свою низость!
Комиссар спросил:
— Кто вы?
Растерявшийся любовник молчал.
Комиссар сказал:
— Я — полицейский комиссар и требую, чтобы вы назвали себя.
Жорж, дрожа от животного гнева, крикнул:
— Да отвечайте же, трус, или я назову ваше имя.
Тогда лежащий в постели человек пробормотал:
— Господин комиссар, вы не должны позволять этому человеку оскорблять меня. С кем я имею дело, с вами или с ним? Кому я должен отвечать, вам или ему?
Казалось, что у него совершенно пересохло во рту.
Комиссар ответил:
— Вы имеете дело со мной, только со мной. Я вас спрашиваю, кто вы?
Тот молчал. Он натянул одеяло до подбородка и бросал на всех растерянные взгляды. Его маленькие закрученные усы казались совершенно черными на бледном лице.
Комиссар сказал:
— Так вы не хотите отвечать? Тогда я принужден буду арестовать вас. Во всяком случае, вставайте. Я начну вас допрашивать, когда вы будете одеты.
Тело задвигалось в постели, и голова прошептала:
— Но я не могу в вашем присутствии.
Блюститель закона спросил:
— Почему?
Тот прошептал:
— Потому… потому что… я совсем голый.
Дю Руа презрительно расхохотался, поднял валявшуюся на полу рубашку, бросил ее на кровать и крикнул:
— Ну… подымайтесь… Если вы могли раздеться при моей жене, я думаю, вы можете одеться при мне.
Потом он повернулся к нему спиной и отошел к камину.
К Мадлене вернулось ее хладнокровие, и, видя, что все погибло, она была готова на любую дерзость. Глаза ее горели огнем напускной, вызывающей смелости; она свернула кусок бумаги и зажгла, как для приема, все десять свечей в дешевых канделябрах, стоявших по углам камина. Потом она прислонилась к доске камина, приблизила к потухающему огню свою босую ногу, причем юбка ее, которая едва на ней держалась, слегка приподнялась, достала из розовой коробки папиросу, зажгла ее и закурила.
Ожидая, пока ее соучастник оденется, комиссар подошел к ней.
Она дерзко спросила:
— Что, часто вы занимаетесь этим ремеслом?
Он серьезно ответил:
— Возможно реже, сударыня.
Она презрительно улыбнулась:
— Очень рада за вас — некрасивое занятие.
Она делала вид, что не замечает, что не видит своего мужа.
Господин, лежавший в постели, тем временем поднялся и стал теперь одеваться. Он надел брюки, ботинки и, застегивая жилет, подошел к ним.
Блюститель закона обратился к нему.
— Ну, скажете ли вы мне теперь, кто вы?
Тот не ответил.
Комиссар сказал:
— В таком случае я вынужден буду вас арестовать.
Тогда человек внезапно вскричал:
— Не трогайте меня, моя личность неприкосновенна.
Дю Руа бросился к нему, словно желал его раздавить, и прошипел ему прямо в лицо:
— Мы вас застали на месте преступления… на месте преступления… Я могу вас арестовать, если захочу… да, я могу.
Потом, с дрожью в голосе, он сказал:
— Это Ларош-Матье, министр иностранных дел.
Полицейский комиссар отступил, пораженный, и пробормотал:
— В самом деле, сударь, скажете ли вы мне, наконец, кто вы такой?
Тот, наконец, решился и громко сказал:
— На этот раз этот негодяй не солгал. Я, действительно, Ларош-Матье, министр.
Потом, указывая рукой на грудь Жоржа, где виднелось, точно огонек, маленькое красное пятнышко, он сказал:
— И этот подлец носит на своем фраке орден Почетного легиона, который я ему дал.
Дю Руа побледнел, как мертвец. Быстрым движением он вырвал из петлицы коротенькую красную ленточку и бросил ее в камин.
— Вот цена орденам, которые даются такими мерзавцами, как вы.
Они стояли друг против друга, взбешенные, стиснув зубы, сжав кулаки: один — худой, с распущенными усами, другой — толстый, с закрученными усами.
Комиссар быстро стал между ними и, разнимая их, сказал:
— Господа, вы забываетесь, держите себя с достоинством.
Они замолчали и отвернулись друг от друга. Мадлена стояла неподвижно и продолжала курить, улыбаясь.
Полицейский чиновник сказал:
— Господин министр, я застал вас наедине с госпожой Дю Руа, здесь присутствующей; вы были в постели, она почти нагая. Ваша одежда перемешана и разбросала по комнате. Все это является доказательством факта прелюбодеяния. Вы не можете отрицать очевидности. Что вы имеете возразить?
Ларош-Матье пробормотал:
— Я ничего не имею сказать. Исполняйте свой долг.
Комиссар обратился к Мадлене:
— Признаетесь ли вы, что этот господин ваш любовник?
Она ответила вызывающе:
— Я не отрицаю, он мой любовник.
— Достаточно.
Затем комиссар сделал несколько заметок относительно расположения комнат и состояния квартиры. Когда он кончил писать, министр, который тем временем кончил одеваться и ждал с пальто и шляпой в руках, спросил его:
— Я вам еще нужен? Что я должен еще сделать? Могу я удалиться?
Дю Руа повернулся к нему и, нагло улыбаясь, сказал:
— Помилуйте, зачем! Мы кончили. Вы можете снова лечь в постель, милостивый государь. Мы оставим вас одних.
И, коснувшись пальцем рукава полицейского чиновника, прибавил:
— Идемте, господин комиссар, нам здесь больше нечего делать.
Комиссар, несколько удивленный, последовал за ним; но на пороге комнаты Жорж остановился, чтобы пропустить его вперед. Тот церемонно отказывался.
Дю Руа настаивал:
— Пройдите же.
Комиссар ответил:
— После вас.
Тогда журналист поклонился и с иронической вежливостью сказал:
— Теперь ваша очередь, господин комиссар. Здесь я почти что у себя дома.
Потом, со скромным видом, он осторожно закрыл за собой дверь.
Час спустя Жорж Дю Руа входил в редакцию «Vie Française».
Вальтер был уже там; он продолжал руководить своей газетой и тщательно за ней следить, так как она получила огромное распространение и сильно поддерживала все разраставшиеся операции банка.
- Собрание речей - Исократ - Античная литература
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Метроном. История Франции, рассказанная под стук колес парижского метро - Лоран Дойч - Публицистика
- Виктор Орлов - Тигр Внутреннего Разрыва - Виктор Орлов - Психология
- Его кексик (ЛП) - Блум Пенелопа - Эротика