Одержимое сердце - Кэтрин Сатклифф
- Дата:06.07.2024
- Категория: Любовные романы / Исторические любовные романы
- Название: Одержимое сердце
- Автор: Кэтрин Сатклифф
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Привет, девочка, — услышала я ее ответ. — Хочешь, чтобы старуху хватил удар?
— Да уж, других забот у меня нет, — ответила я, улыбаясь. — Ты видела сегодня его светлость?
Глаза ее округлились от изумления, и она спросила:
— А ты выходила?
— Да, прогуляться.
— Ну, это все объясняет. Он отправился с Джимом на Пайкадоу чинить изгородь.
— Пожалуй, слишком рано заниматься этим. И почему мой муж таскает камни, когда у него достаточно денег, чтобы заплатить за починку стены?
Повесив котел на крючок над огнем, она покачала головой, потом снова повернулась ко мне.
— Он никогда не сидит сложа руки, если есть дело, да и Джордж, и Юджин никогда не гнушались домашней работой. Не то что Тревор. Только он один из братьев всегда считал, что любой труд ниже его достоинства.
Взяв лепешку с блюда и откусив кусочек, я сказала:
— Тогда, может быть, и мне пройтись до Пайкадоу, взглянуть, как там у них дела.
Тилли смотрела на меня, поджав губы.
— Что-нибудь не так? — спросила я, проглотив кусок лепешки.
— Прошу прощения, мэм, полагаю, это не мое дело, но на вашем месте я не пошла бы туда. Во всяком случае, пока его светлость не успокоится.
— Успокоится?
Кусок лепешки застрял у меня в горле.
— Пока вас не было дома, он повздорил с братом. Мы слышали, как они ссорятся.
— Из-за чего? Она опустила глаза:
— Не могу сказать, мэм.
Покинув кухню, я поспешила в большой зал, потом заглянула в несколько гостиных и наконец в библиотеку. За письменным столом я нашла Тревора. Он сидел, приложив носовой платок к углу рта. Подняв глаза и заметив меня, он торопливо сунул окровавленный кусок полотна в карман.
Подойдя к письменному столу и продолжая смотреть на Тревора и его кровоточащую губу, я спросила:
— Что случилось?
Он смущенно отвел глаза:
— Мы с Ником поспорили.
— И он вас ударил. — Я закрыла глаза. — О! Бог мой!
Поднявшись со стула, Тревор указал на стопку бумаг на столе.
— Из-за Сент-Мэри. Боже милостивый! Ариэль, мог ли я представить, что он набросится на меня оттого, что я не выбросил их.
Внезапно его синие глаза затуманились, и он устало прислонился к письменному столу.
— Черт возьми, мне это отвратительно и ненавистно, но, похоже, у меня нет выбора. Вы это понимаете? Адриенна права. Он не отвечает за свои действия.
— Я уверена, что он не хотел…
— Я уверен и в том, что он не хотел ударить Джейн. Такова его реакция, а потом он и сам жалеет. Но к этому моменту зло уже совершено.
Кончиками пальцев Тревор коснулся моей щеки.
— Ваши любовь и преданность заслуживают восхищения, но вы должны сознавать, в какой опасности находитесь. Никто не будет думать о вас хуже, если вы подпишете эти бумаги. Теперь дело только за вами, Ариэль. Только вы вправе решить это. Ради вас самой, ради нас, ради Кевина, подпишите их, а мы займемся дальнейшим.
Он пытался вложить мне в руки перо. Сердце мое колотилось где-то в горле, а я продолжала смотреть на бумагу на столе.
— Нет! — ответила я, отбрасывая перо. — Я этого не сделаю!
Прежде чем он ответил, я выбежала из комнаты, схватила с перил лестницы свой плащ и ринулась из дома. Я бежала по дорожке, миновала конюшню, овечий загон и оказалась на открытых пастбищах. Ветер дул с такой силой, что я с трудом могла дышать, рвал мои юбки, развевал волосы, мои глаза слезились, я с трудом продвигалась вперед, иногда увязая по щиколотку в болотистой вязкой земле, пока наконец не оказалась на самом высоком месте вересковой пустоши. Сверху мне были видны мой муж и Джим, поднимавшие с земли тяжелый камень и пытавшиеся установить его на место выкрошившегося из стены. Первым меня увидел Джим. Он что-то сказал милорду, и Николас обернулся и заметил меня.
Как-то нерешительно он поднял руку в знак приветствия и начал подниматься ко мне по проторенной овечьей тропе, не отрывая от меня глаз. Его бриджи из замши, обтягивавшие ноги, как вторая кожа, промокли и были забрызганы грязью. Лицо его раскраснелось от холодного ветра. Я не двигалась, ненавидя себя за то, что чувствовала, как он подвел меня, как он предал меня, а также за слабость и желание, которые вопреки всему охватили меня в его присутствии. Я не должна была допустить, чтобы мои эмоции взяли верх над здравым смыслом. Он должен был меня выслушать.
— Как ты мог? — спросила я его. — Как ты мог это сделать?
Он смотрел на свои руки, стягивая перчатки. Стянув их, принялся хлопать ими себя по бедру.
— Ты понимаешь, как трудно мне продолжать оправдывать твое поведение?
— Теперь мне не дозволено высказать свое мнение без одобрения моей жены? — с иронией осведомился он.
— Мнение!
Чувствуя, что теряю терпение, я сжала кулаки и закричала:
— Ты ударил его, Ник!
Я повернулась и бросилась бежать к Уолтхэмстоу.
— Ариэль!
— Нет! — крикнула я. — Не хочу больше слушать никаких объяснений. Я устала их слышать. Я устала от того, что ты постоянно жалеешь себя…
Он схватил меня за руку и резко повернул лицом к себе. Несмотря на холод, его раскрасневшееся лицо покрывала испарина.
— Что ты сказала?
— Я устала.
— Ты сказала, что я ударил его.
— Да, ударил, и почему? Он больше не может распоряжаться твоими делами. Если ты хочешь выместить раздражение на ком-нибудь, пусть это буду я. Я могу отправить тебя в Бедлам, а не Тревор.
Я повернулась и побежала, но его длинные ноги двигались проворнее моих. Николас загородил мне путь — теперь он стоял на дороге, возвышаясь надо мной и сверкая глазами.
— Я не трогал его пальцем! — крикнул он, хватая меня за плечи.
Его крик разнесся далеко вокруг, и углом глаза я заметила, что Джим бросил камень и с опаской приближается к нам.
— Нет ударил! Вы поспорили, и ты его ударил. Не отрицай этого! Я видела кровь на его носовом платке. Его губа кровоточит!
Уронив руки, Николас попятился. Я видела как его красивое лицо исказилось от отвращения ъ беспомощности, и почувствовала, как во мне что-то дрогнуло. И из глаз моих хлынули слезы. Я плакала из-за несправедливости судьбы, пожелавшей отнять у меня человека, которого я любила, и превра тить в… это существо!
— Я не трогал его! — повторил Николас.
— Лжец!
Я была готова ударить его — таким изумленным, таким отчаянным он выглядел. Голос его был похож на хриплый шепот, почти заглушаемый ветром.
— Не помню, чтобы я его ударил!
— Ты никогда ничего не помнишь. И считаешь это достаточным объяснением.
Я обошла его, воспользовавшись тем, что он все еще стоит неподвижно.
— Ариэль!
Я только ускорила шаг.
— Ариэль!
Подняв мешавшие мне юбки, я бросилась бежать, стараясь не поддаться его власти надо мной, не желая слышать страха и отчаяния вего голосе. Я знала, что это значит. Если бы я позволила ему приблизиться к себе, его близость помешала бы мне ясно мыслить и я оказалась бы бессильной сопротивляться, слабеющей в его объятиях, забыв о таящейся в нем опасности.
- Трое в лодке, не считая собаки - Джером Джером - Путешествия и география
- Божья кузница (сборник) - Грег Бир - Научная Фантастика
- Между отчаянием и надеждой - Василий Владимирский - Критика
- Именинник - Джером Сэлинджер - Современная проза
- Барон Робинзон - Самат Айдосович Сейтимбетов - Космическая фантастика / Попаданцы