Гость Дракулы и другие странные истории - Брэм Стокер
- Дата:16.10.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Ужасы и Мистика
- Название: Гость Дракулы и другие странные истории
- Автор: Брэм Стокер
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С. 31. Святой Антоний (Антоний Отшельник, Антоний Великий; 251–356) – раннехристианский подвижник, основатель отшельнического монашества; как гласит житийная традиция, раздал имущество бедным и удалился в Фиваидскую пустыню, где долгие годы вел аскетический образ жизни, противостоя различным дьявольским искушениям.
С. 35. Пьер-Симон Лаплас (1749–1827) – знаменитый французский математик, физик и астроном.
С. 41. «Конические сечения» — то есть «Опыт теории конических сечений» (1639, опубл. 1640), математический трактат французского философа, писателя и ученого Блеза Паскаля (1623–1662).
«Качающиеся часы, или Геометрические доказательства, относящиеся к движению маятников, приспособленных к часам» (1673) – трактат голландского математика, физика и астронома Христиана Гюйгенса (1629–1695), один из основополагающих трудов по классической механике.
«Начала» — «Математические начала натуральной философии» (1684–1686, опубл. 1687), основополагающий труд английского физика и математика сэра Исаака Ньютона (1643–1727).
«Кватернионы» — то есть «Основы теории кватернионов» (опубл. 1866), работа ирландского физика и математика Уильяма Роуэна Гамильтона (1805–1865), изданная сыном ученого после его смерти.
«Термодинамика». – По-видимому, имеется в виду одна из работ по химической термодинамике, опубликованных в 1870-е гг. основоположником этой области знаний американским физиком и математиком Джосайей Уиллардом Гиббсом (1839–1903).
С. 47–48. Это был портрет судьи в отороченной горностаем алой мантии. В его мертвенно-бледном лице с чувственным ртом и красным крючковатым носом, похожим на клюв хищной птицы, читались суровость, неумолимость, ненависть, мстительность и коварство. Взгляд неестественно блестевших глаз переполняла жуткая злоба. – В этом описании угадываются некоторые черты внешности судьи Харботтла из одноименного рассказа Ле Фаню; ср.: «Крупное лицо его цветом напоминало ягоду шелковицы; большой угреватый нос, пылающие яростью глаза и тонкие губы, вечно изогнутые в злобной ухмылке, отнюдь не добавляли ему привлекательности». В другой главе рассказа Харботтл назван «старым негодяем в алой мантии с горностаем» (Ле Фаню Дж. Ш. Судья Харботтл. С. 371, 381. – Курсив наш. – С. А.). Ср. также описание портрета судьи Хоррокса из «Рассказа о необычайных происшествиях на Онджер-стрит» в примеч. к с. 50, 51–52.
С. 48. Там, на судейском кресле, рядом с веревкой, свисавшей позади его высокой спинки, сидела крыса со злыми глазами судьи, в которых теперь светилась дьявольская усмешка. – Реминисценция рассказа Ричарда Ладлоу, одного из двух молодых героев «Рассказа о необычайных происшествиях…» Ле Фаню: «В ту ночь я чуть не сошел с ума от страха при виде крысы, ибо, смейтесь сколько хотите, эта тварь уставилась на меня с чисто человеческой злобой, и, когда она подползла ближе и заглянула мне в лицо чуть ли не из-под самых моих ног, в мерзкой морде я узнал… дьявольский взгляд и ненавистную физиономию моего приятеля с портрета [то есть судьи Хоррокса. – С. А.]» (Ле Фаню Дж. Ш. Рассказ о необычайных происшествиях на Онджер-стрит / Пер. Е. Токаревой // Ле Фаню Дж. Ш. Лучшие истории о привидениях. С. 406).
С. 50. В центре картины возникло большое, неправильной формы пятно коричневой ткани… фигура судьи с портрета исчезла. – Идея оживающего портрета покойного судьи явно подсказана Стокеру «Рассказом о необычайных происшествиях…», где она, однако, получила не столь буквальное воплощение. Героя Ле Фаню Ричарда Ладлоу на протяжении недели еженощно терзает кошмарное «летающее» изображение судьи Хоррокса: «Через какое-то время, казавшееся всегда одним и тем же, к окну внезапно подплывала и зависала, точно удерживаемая электрическим притяжением, огромная картина, и тут-то начинались мои мучения, длившиеся часами. Полотно, неведомым образом приклеенное снаружи к оконным створкам, изображало портрет старика в алом шелковом халате, расшитом цветами, – я до сих пор могу описать каждую складочку на нем. Лицо его носило печать интеллекта, чувственности и внутренней силы, но в то же время дышало злобой и ненавистью. Крючковатый нос походил на клюв стервятника, большие серые глаза навыкате были исполнены холодной жестокости. … Портрет сверлил меня дьявольским взглядом, я же, завороженный, в оцепенении не мог отвести от него глаз, и в этих адских страданиях тянулись долгие часы» (Там же. С. 401–402. – Курсив наш. – С. А.).
С. 51–52. В массивном резном дубовом кресле с высокой спинкой восседал судья ~ и опять студенту едва удалось ускользнуть. – Ср. воспоминание другого персонажа «Рассказа о необычайных происшествиях…», Томаса Ладлоу, о его смертельном поединке с призраком судьи Хоррокса: «В мягком кресле у камина виднелся чей-то силуэт. Незнакомец сидел ко мне спиной, но я сразу догадался, кто он такой. Он медленно обернулся – святые небеса! Я узнал это каменное лицо, изрезанное морщинами злобы и ненависти. Призрак, несомненно, знал, что я здесь; при моем пробуждении он поднялся и подошел к кровати. На шею его была накинута веревочная петля, другой конец, свернутый кольцами, он крепко зажал в руке. … На мгновение я застыл, пригвожденный к месту злобным взглядом чудовищного призрака. Он приблизился к постели и склонился надо мной. В ту же секунду я скатился с кровати и, не помню как, выскочил в коридор. Но чары не развеялись; я еще не пересек долину смертной тени. Мерзкий призрак очутился передо мной; он стоял у перил, чуть пригнувшись, и, обмотав один конец веревки вокруг шеи, помахивал петлей на другом конце, собираясь накинуть ее на меня. На губах его играла омерзительная сладострастная ухмылка, такая гнусная, что я едва не лишился чувств. Больше я ничего не помню; очнулся я у тебя в комнате» (Там же. С. 411–412. – Курсив наш. – С. А.).
С. 54. Тогда собравшиеся вышибли дверь ~ на конце веревки… висело тело студента, а на одном из портретов злорадно усмехался старый судья. – Концовка рассказа, ознаменованная физической смертью протагониста и возвращением губительного портрета в свое прежнее состояние, очевидно, написана не без влияния финальных строк романа Оскара Уайльда (1854–1900) «Портрет Дориана Грея» (1889–1890, опубл. 1890/1891). Ср.: «Наконец, после тщетных попыток взломать дверь, они [слуги. – С. А.] полезли на крышу и спустились оттуда на балкон.
- Друзей не выбирают. Эпизод 2 - Анна Кувайкова - Фэнтези
- Дух волков - Дороти Херст - Ужасы и Мистика
- Колючий подарок - Сергей Антонов - Детская проза
- Тень всадника - Анатолий Гладилин - Современная проза
- Тень. Истинное пламя (СИ) - Сиана Ди - Любовно-фантастические романы