Стратегия обмана. Политические хроники - Антонина Ванина
- Дата:07.07.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Ужасы и Мистика
- Название: Стратегия обмана. Политические хроники
- Автор: Антонина Ванина
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Развеять твою скуку. Наберешься новых впечатлений, я обещаю.
Проведя Гольдхаген в подвальное помещение, тот самый нижний ярус, где располагалась тюрьма для кровопийц, первым человеком кого они там встретили, оказалась та самая охранница из шотландской тюрьмы, которой три месяца назад Гольдхаген прикусила загривок. Охранница недобро глянула на альварессу, но ничего не сказала. Обрадовался только начальник тюрьмы Кларк Ремси.
— О, наконец-то, переезжаете к нам? — обратился он к Гольдхаген, заметно притихшей и растерянной.
— Нет, Кларк, пока что мы пришли просто на экскурсию, — ответил за неё полковник.
И он повёл женщину по полуосвещенному коридору, вдоль которого по обеим сторонам тянулась вереница дверей. Отодвинув засов на форточке одной из них, полковник предложил:
— Посмотри внутрь.
Гольдхаген подошла к открывшейся выемке в двери:
— Что там? Я ничего не вижу.
Полковник нажал на выключатель возле двери, в камере зажегся тусклый свет, и Гольдхаген отпрянула назад, вжавшись спиной в противоположную дверь. На её лице недвусмысленно читался испуг.
— Что такое? — с подчеркнутым спокойствием спросил полковник и предложил, — Подойди ближе, так же плохо видно.
Не видя у Гольдхаген желания приближаться к полуоткрытой двери, полковник опустил руку на её плечо и притянул к окошку. Женщина в напряжении сглотнула и, не моргая, уставилась внутрь помещения.
— Кто это? — прошептала она.
— Детоубийца. Похитила в сумерках трехлетнюю девочку, пока мать отвлеклась, и пила её кровь. Что там крови в маленьком ребенке? А кровопийца голодала месяц.
Что так шокировало Гольдхаген, полковник примерно представлял. Все арестанты ютились к голой камере два на три метра, одетые единожды в балахон, что носили долгие годы под землей и в стальных масках, что облегали всё лицо.
— Почему она не подходит?
— Она не знает, что мы здесь.
— А как же голоса?
— Она не может слышать. И видеть тоже.
— Почему?
— Её глаза и уши проткнуты.
— Как? — вырвалось у неё.
— Очень просто, — всё так же бесстрастно продолжал полковник, не сводя с Гольдхаген глаз. — В маске есть специальный механизм, в механизме спицы. Сначала маску одевают, потом задвигают спицы. Хочешь, покажу?
Гольдхаген отшатнулась и от него. Полковник задвинул форточку, взял женщину под руку и повёл к подсобному помещению, где хранили весь нужный инвентарь. Там он без труда нашел старую маску и наглядно продемонстрировал, как спицы двигаются внутри и на какую глубину.
— Всё-всё, — раздраженно и в панике произнесла она, — я все поняла, уйдем отсюда.
Из особняка Гольдхаген буквально выбежала. Пытаясь отдышаться от нахлынувших эмоций, она тихо произнесла:
— Зачем такая жестокость? Для чего?
— А для чего убивать детей, если можно жить под солнцем и общаться с дарителем в любое время? Ты же была в Гипогее, знаешь тамошние нравы. Кстати, годичное проживание в Гипогее, ещё один минус в твоей биографии. Для Фортвудса ты не слишком благонадежна для жизни среди смертных.
— Я не убивала людей как они. Ради самообороны, по приказу — да, но не из-за крови.
— И как же ты жила целый год со своими белыми друзьями? — с нескрываемым скепсисом вопросил полковник, помня, что тех было девять, а на такую компанию после месяца голодовки одного смертного за раз не хватит.
— Мы шли за фронтом, — всё также тихо говорила Гольдхаген, — за полями мертвецов, от России и почти до Германии. Их там были тысячи… потому что шла война.
Полковник слушал её слова, в которых была и боль и отчаяние минувших дней. Год пития крови мертвецов — он даже понятия не имеет, каков о это. А эта, по сути, девчонка от мира альваров знает. И вряд ли когда-либо добровольно захочет повторить опыт минувших дней.
— Зачем вы одеваете на них эти маски?
— А что нам еще делать с детоубийцами, кровопийцами и маньяками? Как дать им понять, что такое наказание за проступок? Просто посадить в подвал на семь лет? Но что такое семь лет для вечноживущих? А что такое подвал без света для гипогеянцев, что веками не видели солнца? Маска всего лишь способ дать им почувствовать себя хуже, чем прежде. Ты же сама сидела в тюрьме, знаешь как там плохо. Но ты дитя света, одиночная камера и отсутствие крови для тебя уже мучение. А для них остатки зрения и развитый слух единственное, что связывает с окружающим миром. А теперь и этого у них нет, только вакуум без звуков и образов и замкнутое пространство на ближайшие семь лет. И боль в голове, которая кажется бесконечной и оттого невыносимой.
— А потом?
— Потом? Маску снимут, все раны зарастут, и органы восстановятся на освободившихся местах. И арестанты будут видеть и слышать, как и раньше.
— Это садизм. Ваша маска это орудие самой изощренной пытки.
Полковник мрачно произнес:
— Не я её придумал.
Он рассчитывал, что познавательная экскурсия приведёт Гольдхаген в чувства и утихомирит её слишком уж безалаберный нрав. Так оно и вышло, хотя ввиду отсутствия вакансий, легче оказалось оставить Гольдхаген на кухне в новом корпусе, а поваренка Саймона перевести в особняк, на всякий случай, чтобы не было искушения.
Но покой в Фортвудсе воцарился ровно на три недели. Потом на лужайке возле особняка произошла словесная перепалка между Гольдхаген и особо патриотично настроенными оперативниками, закончившаяся живописной дракой, разнимать которую прибежал сам полковник. От последующих выяснений, кто и что первым начал, полковник сделался мрачнее, чем прежде. Больше всего полковника волновало то моральное разложение, которое Гольдхаген оказывала на его подчиненных, ибо полковник твердо считал, что бить женщину недопустимо. Но не бить такую как Гольдхаген тяжело.
После той драки она откровенно потешалась над своими обидчиками из оперативного отдела — у ней ведь всё заживет за пару дней, а у кого-то должна ещё срастись рука, у кого-то зажить исцарапанное лицо, а кому-то отлеживаться с ушибленной спиной и вообще морально отходить от того, что одна женщина смогла с профессиональных знанием дела побить троих бойцов.
Это стало последней каплей, и полковник отправился к сэру Майлзу:
— Я прошу выслать её отсюда к чёртовой матери, уж простите за эмоции.
Сэр Майлз в последние дни пребывал в вялом расположении духа, чему виной была ломота в суставах и депрессивная стадия болезни.
— На нижний ярус? — только и спросил он.
— У нас нет таких полномочий, — поспешил заверить его полковник, ибо знал, в таком редком состоянии сэр Майлз чаще всего готов согласиться со всеми предложениями подчиненных. — Формально, ради крови она никого не убивала. По моим наблюдениям она не тот человек, кто бы решился на убийство по сугубо личным мотивам. Северная Ирландия не в счёт, её мотивы там были, так сказать, патриотические.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Книга пяти колец - Мусаси Миямото - Древневосточная литература
- Лидерство: Шесть исследований мировой стратегии - Генри Киссинджер - История / Политика / Публицистика
- По ту сторону барьера - Иоанна Хмелевская - Иронический детектив
- Занимательно о геологии - Анатолий Алексеевич Малахов - География