Стратегия обмана. Политические хроники - Антонина Ванина
- Дата:07.07.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Ужасы и Мистика
- Название: Стратегия обмана. Политические хроники
- Автор: Антонина Ванина
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Халид и Юсуф вернулись в комнату:
— Завтра утром мы позвоним в Иерусалим, скажем, что ты у нас и предъявим требования…
— Лучше сразу убейте, — усмехнулся Сарваш. — Они ничего не выполнят, потому что никогда не слышали обо мне.
— Но ты еврей. Вряд ли им будет приятно, когда мы тебя убьём.
Сарваш лишь покачал головой.
— В войну им было плевать на евреев, что гибли в Европе, а сейчас тем более.
Его снова отправили с комнату-камеру и заперли дверь. Через пять минут тусклая лампочка погасла.
На ощупь Сарваш добрался до кровати и лёг. В эту ночь было о чём задуматься. Палестинские террористы вместо мафии. Интересно, как Синдона смог всё это организовать? Судя по всему, Халида, а он явно у них за главного, очень умело обманули, убедив, что Сарваш спонсирует Сохнут. Дьявольский обман, потому что он не стыкуется с реальным положением вещей и потому, что отводит подозрения от истинного заказчика похищения. Пристрели Сарваша мафия, для полиции и следователей по делу краха Синдоны было бы предельно понятно, кто это сделал и в чьих интересах. А вот палестинские террористы, совсем другое, для полиции это вне рамок логики. Почему похитили — потому что еврей, почему убили — потому что заподозрили в симпатии к сионистам.
Увезли его явно подальше от Женевы, в какую-то глушь, в частный домик на отшибе. Раз не таятся и дают увидеть свои лица, значит, живым не отпустят. Хотя, с террористами нельзя угадать наверняка. Лейла своего лица никогда не скрывала, потому и стала знаменитостью и кумиром палестинской молодежи. А эти… Двое из них вообще к Палестине никакого отношения не имеют. Мигель, видимо испанец, а может и баск.
А вот Нада… Вряд ли её зовут именно так. Каким бы образом Нада не попала в Берген-Белзен, но она точно не могла быть англичанкой, даже с её безупречным произношением. По чертам лица сложно сказать что-то определенное — может она родом из Центральной Европы, может Восточной, может вообще из Скандинавии. Интересно, как она отреагирует, когда поймет кто он? Не мудрено, что она его не узнала. Столько лет прошло, к тому же в лагере после радикальной стрижки от не существовавших на нём вшей и отсутствия бритвы Сарваш выглядел, мягко говоря, иначе. Но она не могла просто так забыть, просто пока не вспомнила. Всё-таки ситуация складывается очень забавно, даже учитывая, что его, видимо, скоро захотят убить.
Зажглась лампа. Через несколько минут дверь открылась, и вошел другой палестинец, Юсуф, на сей раз без оружия.
— Не двигайся, — твёрдо произнёс он.
— Я и не думал.
Юсуф принёс лохань с водой и поставил на стол.
— Вот тебе, умыться. Через полчаса будет завтрак.
И он ушёл. Сарваш последовал его совету. Конечно, он бы предпочел душ или ванную, но пришлось довольствоваться малым.
В обещанный срок в комнату вошла Нада с подносом в руках. Она ничего не сказала, не требовала оставаться на месте и не двигаться, просто подошла к столу и поставила завтрак. Сарваш невольно улыбнулся её наивности:
— Вы так спокойно входите в камеру опасного сионистского преступника, — заметил он. — Не боитесь, вот так просто, без оружия?
— А что ты мне сделаешь? — насмешливо поинтересовалась она.
— Не знаю, например, ударю вас и сбегу в дверь, которую вы не закрыли.
— Ну, во-первых, далеко ты не убежишь, а во-вторых, это скорее я тебя ударю, а не наоборот.
— Правда, ударите?
На лице Нады тут же пропало всякое веселье, и она серьезно произнесла:
— Я владею навыками рукопашного боя, и что-то подсказывает мне, что ты — нет.
Сарваш поднялся с кровати и медленными шагами направился к столу. Нада выжидающе смотрела на него, не двигаясь с места. Сарваш подошел совсем близко. Не показывать же, что он её боится её угроз — он ведь и вправду не боится.
— Не веришь, — все так же серьезно говорила она, — что я могу выкрутить тебе руки и ткнуть мордой в пол?
— В это верю, — охотно подтвердил Сарваш, — а в остальное нет.
— Какое ещё остальное?
— Что вас зовут Нада, что вы англичанка. Я оценил ваш марксистский юмор про вампира капитализма, но я не верю, что вы марксистка.
— Знаешь, парень, а ведь сейчас ты не в том положении, чтобы умничать.
— Мне просто скучно, — улыбнулся он, — только с вами здесь и можно поговорить.
— Нада! — раздалось снаружи, — хватит трепаться, иди сюда!
Ничего не сказав Сарвашу, она повиновалась, и вышла прочь, закрыв за собой дверь.
Ицхак посмотрел на стол: каша, два ломтя хлеба с джемом, остывающий чай с молоком. Слишком нарочито по-английски. Если она принесла альвару еду, значит, точно ничего ещё не понимает.
Через полчаса Нада вернулась, видимо, чтобы забрать пустую посуду, и очень удивилась, что всё осталось нетронутым:
— Почему ничего не съел?
— Аппетита нет, — отвечал Сарваш, из другого конца комнаты, лежа на кровати.
— Ну, знаешь ли, — произнесла она, забирая поднос, — на лобстеров и шампанское денег нет.
И она ушла, даже не стала вступать в новую беседу, видимо Халид запретил всякие разговоры с пленником, чтобы она не прониклась к Сарвашу сочувствием.
Лампочка погасла. Однако даже для тюрьмы такие условия содержания весьма суровы. Он не знал, сколько прошло времени, прежде чем дверь открылась, и его вызвали на разговор. Револьвер на Сарваша больше не наставляли, но Халид и Мигель ясно дали понять, что оружие при них имеется. Снова его усадили на стул у стены, снова похитители обступили его.
— Сегодня мы звонили в Иерусалим, — объявил Халид. — В Сохнут не признались, что знают тебя.
Сарваш пожал плечами:
— Я и не удивлен.
— Мы сказали, что убьём тебя, если они не выполнят наши требования.
— Если не секрет, какие?
— Сначала мы говорили… В общем, не важно, что было вначале. Сейчас мы ведём переговоры, чтобы обменять тебя на тринадцать наших товарищей в израильских тюрьмах. Мы дали Сохнут три дня на выполнение.
— Разумно, — кивнул Сарваш. — Но, боюсь, для израильтян я так много не стою.
— Ты еврей, они вступятся за тебя.
— Вряд ли. Евреи и израильтяне это разные народы, не во всех отношения дружественные.
— В каком смысле? Что значит разные?
— Это значит, что я не хожу в синагогу, не соблюдаю шабат, считаю Тору сборником легенд и преданий, а не исторической летописью древних иудеев. Я считаю, Талмуд административным кодексом, который может и был хорош для гетто, но не для целой страны. Я вообще не слышал, чтобы библейские археологи нашли в Палестине хоть какой-нибудь артефакт по своему профилю, кроме подделок. Для меня и Стена Плача лишь остаток стены оборонительной крепости XVI века. Мне не нужно, чтоб на месте мечети аль-Аксы построили Третий храм Соломона. Может, нацисты и нанесли удар по европейскому еврейству, зато сионисты как верные продолжатели расизма его добили. Идишланд умирает, на моем родном языке с каждым годом говорит всё меньше и меньше людей. Иврит был иудейской латынью, а из него девяносто лет назад придумали разговорный язык. Я его не знаю и не понимаю. Я гражданин Швейцарии и моя страна там, где я живу. Я не хочу уезжать в Израиль, израильтяне не мой народ. Они изобрели для себя собственный разговорный язык из богослужебного, свою историю из мифов, свою культуру, которая мне чужда. Я та отсохшая ветвь, как говорил Герцль, которая не нужна сионистам для построения утопического государства. Израиль — это новый Вавилон, где смешались народы и исчезли их родные языки и отсохли корни. Идеологи хотят создать там новое искусственное общество, внутри которого нет скреп. У такого государства нет будущего. И мне очень жаль, что народ Палестины пострадал от амбиций утопистов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Книга пяти колец - Мусаси Миямото - Древневосточная литература
- Лидерство: Шесть исследований мировой стратегии - Генри Киссинджер - История / Политика / Публицистика
- По ту сторону барьера - Иоанна Хмелевская - Иронический детектив
- Занимательно о геологии - Анатолий Алексеевич Малахов - География