Уплыть за закат - Роберт Хайнлайн
- Дата:18.10.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Романтическая фантастика
- Название: Уплыть за закат
- Автор: Роберт Хайнлайн
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пусть дети весело встречают его, но не слишком на нем виснут. Ему нужна мать его детей – но нужна также и любящая доступная женщина. Если ты не хочешь быть ею, он найдет таковую в другом месте.
Еще одна заповедь: "Обещания нужно выполнять". Особенно данные детям.
Поэтому подумай трижды, прежде чем обещать, и, если у тебя есть хоть тень сомнения, не делай этого.
А главное, не откладывай наказаний, говоря: "Вот приедет отец".
Пока что в этих правилах не было нужды – ведь у меня был только один ребенок, да и тот в пеленках. Но я все свои жизненные правила обдумывала загодя и заносила их в дневник. Отец предупредил меня о том, что я лишена чувства морали и мне нужно предугадывать заранее те решения, которые придется принимать. Я не могла рассчитывать на то, что голосок, называемый совестью, предостережет меня, как ему и полагается – во мне этот голосок молчал. Поэтому свое поведение приходилось обдумывать заблаговременно, создавая свой собственный свод законов – вроде десяти заповедей, только шире и без вопиющих противоречий, которыми изобилует древний свод законов племени, годный только для темных варваров. Мои же правила не отличались излишней суровостью, и я от души наслаждалась жизнью.
Я никогда не выясняла, сколько Брайни платят за каждого ребенка – не хотела этого знать. Гораздо приятнее было воображать, что это миллион долларов в золотых слитках цвета моих волос, и каждый слиток такой тяжелый, что одному не поднять. Фаворитка короля, увешанная драгоценностями, гордится своим "падением", уличная же потаскушка, которая продается за пенни, стыдится своего ремесла. Она неудачница и сознает это.
В мечтах я была любовницей короля, а не печальной уличной феей.
Но Фонд Говарда, должно быть, платил щедро. Вот послушайте, что я вам расскажу. Наш первый дом в Канзас-Сити едва-едва подходил под мерку респектабельного жилья среднего класса. Из-за близости квартала, где жили цветные, по соседству с нами селились люди скромные, хотя и белые – иных не допускалось. Кроме того, наша улица шла с востока на запад, а дом выходил на север – еще два минуса. Стоял он на высокой террасе, и к нему надо было взбираться по лестнице. Этот двухэтажный каркасный домик построили в 1880 году, а все трубы провели задним числом, и ванная примыкала к кухне. Ни столовой, ни холла, всего одна спальня. Не было настоящего подвала – только грязная каморка, где стояла печь и хранился уголь. А вместо чердака – только низенькое пространство под крышей.
Но снять дом за ту плату, которую мы могли себе позволить, было трудно – Брайни повезло, что он и такой нашел. Я уже начинала думать, что мне придется рожать первенца в меблированных комнатах.
Брайни повел меня смотреть дом, прежде чем окончательно договориться, и я оценила его любезность: ведь в те дни замужняя женщина не имела права подписывать контракты, и ему не обязательно было со мной советоваться.
– Ну как, подойдет он тебе?
Подойдет ли! Водопровод, ватерклозет, ванная, газ, газовое освещение, котельная…
– Брайни, тут чудесно! Но по карману ли он нам?
– Это моя проблема, миссис Смит, а не ваша. Платить будем аккуратно.
То есть платить будешь ты, как мой агент – первого числа каждого месяца.
Домовладелец, джентльмен по имени Эбенезер Скрудж… <прижимистый делец из рассказа Чарльза Диккенса> – Эбенезер Скрудж? Да неужели?
– Мне так послышалось. Но мимо как раз шел трамвай, я мог и ошибиться. Мистер Скрудж лично будет заходить за деньгами первого числа каждого месяца, если только оно не выпадет на воскресенье; в таком случае он зайдет в субботу, а не в понедельник, что особо подчеркнул в разговоре.
Подчеркнул он также, что платить следует наличными, а не чеком. Причем серебром, не банкнотами.
Арендная плата, несмотря на многочисленные недостатки дома, была высокой. Я так и ахнула, когда Брайни назвал мне ее: двенадцать долларов в месяц.
– Брайни!
– Не квохчи, рябенькая. Мы снимаем этот дом только на год. Если ты выдержишь столько, то тебе не придется иметь дело с уважаемым мистером Скруджем – на самом деле он О'Хеннеси – поскольку я уплачу за год вперед со скидкой четыре процента. Это тебе о чем-нибудь говорит?
Я прикинула в уме.
– За ссуду сейчас берут шесть процентов… значит, три процента за то, что ты платишь вперед, как бы даешь ему взаймы – ведь он эти деньги еще не заработал. Один процент, должно быть, за то, что мистеру О'Хеннеси-Скруджу не придется двенадцать раз ездить за деньгами.
Получается 138 долларов 24 цента.
– Огневушка, ты каждый раз меня поражаешь.
– Следовало бы скинуть еще один процент за экономию административных расходов. – Как так?
– А бухгалтерия? Ему ведь не придется каждый раз заносить твой взнос в книгу, раз ты платишь все разом. Тогда получится 136 долларов 80 центов. Предложи ему 135, Брайни, и столкуйтесь на 136-ти.
Муж изумленно воззрился на меня.
– Подумать только – а я-то женился на ней из-за того, что она хорошо готовит. Давай-ка я посижу дома и рожу ребенка, а ты за меня поработай.
Мо, где ты этому обучилась?
– В средней школе города Фив. Ну, не совсем так. Одно время я вела отцовские счета, а потом нашла старый учебник брата Эдварда "Коммерческое счетоводство и начала бухгалтерии". Учебники у нас общие на всех, и в глубине холла на полках их был целый склад. Так что в школе я этого не проходила, но учебник прочла. Только работать за тебя я не смогу: в горном деле я полный нуль. И потом, мне неохота каждый день таскаться на трамвае в западные низины.
– Я тоже не уверен, что сумею родить.
– Это сделаю я, сэр, и с нетерпением жду того момента. Но ездить с тобой каждое утро до Мак-Джи-стрит я не прочь.
– Буду счастлив, мадам. Но почему до Мак-Джи-стрит?
– В школу бизнеса. Я хотела бы несколько месяцев, пока не слишком растолстею, поучиться машинописи и стенографии по Питтмену. И если ты, дорогой, вдруг заболеешь, я смогу работать в конторе и содержать семью… а если ты заведешь свое дело, смогу быть твоей секретаршей. Тогда тебе не придется никого нанимать и мы авось преодолеем тот трудный период, который, судя по книгам, ожидает любую вновь созданную фирму.
– Я сделал это из-за стряпни и еще одного твоего таланта, – медленно произнес Брайни. – Я точно помню. Кто бы мог подумать!
– Так ты разрешаешь?
– Да ты посчитай, во сколько обойдется обучение, трамвай, завтраки…
– Завтраки мы оба будем брать с собой.
– Давай отложим это до завтра, Мо. Или до послезавтра. Решим сначала с домом.
Дом мы сняли, хотя тот скупердяй уперся на 138-ми долларах, и прожили в нем два года, до появления второй дочки, Кэрол. Потом переехали за угол, на Мерсингтон-стрит, в дом чуть побольше (принадлежавший тому же лицу).
Там я в 1905 году родила сына, Брайана младшего, и узнала, на что пошли говардские премии.
Произошло это в одно майское воскресенье 1906 года. По воскресеньям мы часто ездили на трамвае до какой-нибудь конечной станции, где еще не бывали – обе девчушки в нарядных платьицах, а маленький на руках то у меня, то у Брайни. Но в тот раз мы договорились оставить всю троицу у соседки, миссис Ольшлягер – она была мне хорошей подругой, и в разговорах с ней я исправляла и совершенствовала свой немецкий.
Мы с Брайни прошлись до Двадцать седьмой улицы и сели в трамвай, идущий на запад. Брайни, как всегда, взял пересадочные билеты – в воскресенье мы могли выйти где угодно и пересесть на что захочется. Не проехали мы и десяти кварталов, как он нажал на кнопку.
– Славный денек – давай пройдемся по бульвару.
– Хорошо.
Брайни помог мне сойти, мы перешли улицу и пошли по направлению к югу по западной стороне бульвара Бентона.
– Хотелось бы тебе пожить в этом районе, голубка?
– Очень бы хотелось, и мы обязательно здесь поселимся – лет так через двадцать. Здесь прелестно.
Еще бы не прелестно – каждый дом на отдельном участке, в каждом по десять-двенадцать комнат, при каждом подъездная аллея и каретник (сарай по-нашему, по-деревенски). Цветочные клумбы, витражи над входом, строения все новые и прекрасно содержащиеся. Судя по стилю, квартал строился в 1900 году – я вспомнила, что здесь шли работы в год нашего приезда.
– Лет через двадцать? Черта с два, любимая, не будь пессимисткой.
Давай выберем себе дом и купим его. Как насчет того, с "саксом" у ворот?
– А "сакс" тоже возьмем? Мне не нравится, когда дверь открывается наружу – дети выпадут. Лучше тот фаэтон с парой вороных.
– Мы ведь не лошадей покупаем, а дом.
– Да ведь в воскресенье нельзя покупать дом, Брайни: контракт будет недействителен.
– Сегодня можно условиться, а бумаги подпишем в понедельник.
– Прекрасно, сэр.
Брайни любил разные выдумки, и я всегда ему подыгрывала. Он был счастливый человек, и я была с ним счастлива – и в постели, и вне ее.
В конце квартала мы перешли на восточную сторону бульвара и двинулись дальше. Перед третьим домом от угла Брайни остановился.
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Лис Улисс и клад саблезубых - Фред Адра - Детская фантастика
- Крейсер Его Величества «Улисс» - Маклин Алистер - Морские приключения
- Уплыть за закат. Жизнь и любови Морин Джонсон. Мемуары одной беспутной леди - Роберт Хайнлайн - Научная Фантастика / Социально-психологическая
- Закат цвета индиго - Евгения Михайлова - Детектив