Внизу - Руслан Ряфатевич Агишев
- Дата:21.11.2024
- Категория: Героическая фантастика / Городская фантастика / Попаданцы / Периодические издания
- Название: Внизу
- Автор: Руслан Ряфатевич Агишев
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После недолгого тормошения Максим, наконец, открыл глаза. Несколько раз хлопнул века и непонимающе уставился на дядю, что тому совсем не понравилось. Слишком уж девственный взгляд у того был. Неужели память отшибло?! Быть такого не может. Не может память с голодухи пропасть. Никак.
— Максимка, ты чего? Я же дядька твой, Михаил! Дядя Миша!
Тот смотрит на него, как телок. Веками хлопает, ни единого слова не говорит. Беда, просто.
И тут что-то изменилось. Вряд ли бы мужчина смог объяснить словами, что случилось. Это было нечто неосязаемое, находящееся на уровне ощущения. Пожалуй, сильнее это ощущалось во взгляде. Взгляд вдруг стал совершенно другим, странным, заставляющим отворачиваться.
— Ты что это?
Словно безжалостный вивисектор на тебя смотрел изнутри этого мальчишки. Взгляд «препарировал», взвешивал каждую твою часть внешнего и внутреннего мира. Затем оценивал и выносил окончательный приговор. Мужчина даже поежился от неожиданности, почувствовав странный холодок между лопаток.
— Дядька я твой, Михаил. Брат твоей матушки Елизаветы, что хворая лежит…, - дрогнул его голос.
Он уже открыл рот, чтобы еще что-то добавить, но остановился. Парнишка отрицательно мотнул головой. Мол, ничего пока не говори. Помолчи, немного.
— Кхе-кхе-кхе, — несколько раз хрипло кашлянул Максим, прежде чем заговорить. Голос его оказался на удивление чуждым: более низким, глубоким и, кажется, даже угрожающим. — Понял я уже, что ты Михаил. Теперь давай все строго по порядку рассказывай: кто я, кто ты, что мы тут делаем и остальное. Все выкладывай, ничего не пропускай.
Только что уже вставший мужчина вновь плюхнулся на лавку, сильно стукнувшись пятой точкой. Правда, вместо боли чувствовал, он удивление, граничащее с шоком.
— …Я, это Максимка… того, — начал он бормотать что-то несуразное и несвязное, но был остановлен. Парнишка с пронзительным взглядом взрослого человека медленно поднял указательный палец к потолку и укоризненно покачал им. — Да, да… Я, Михаил Александрович Симонов, собственно городской обыватель. Чинов и должностей высоких не имею. В благородном состоянии тоже не состою. Тружусь тута, в Московской Императорской Николаевской гимназии, уборщиком. Ты, значит-ца, племяш мой, сын моей сестрицы Елизаветы, что два месяца назад обезножила. Операция потребна. С матушкой вы тоже из городских обывателей, ибо магией во всем нашем роду никто не владел…
А тут уже пришел черед парнишке удивляться. Тот заинтересованно наклонил головы и тряхнул ей, словно ослышался.
— Что ты сказал? Про магию? — глухо спросил он, цепко уставившись прямо в глаза. — Повтори еще раз…
Вздрогнувший мужчина заерзал на лавке. Максимка его все больше и больше пугал. Совсем он не узнавал его. Словно подменили парнишку.
— А что тут повторять? Магия — она и есть магия. Говорю, в нашем роду никогда не было того, кто владел бы этим искусством. Поэтому, мы и городские обыватели, — в голосе его послышалась плохо скрываемая досада. — Была бы у нас магическая искра, сейчас бы графьями или князьями были. В больших поместьях и домах проживали. Матушку твою бы целитель враз вылечил. Только пальце бы щелкнул, она бы и пошла, родимая, своими ножками. Ты, что, Максимка, совсем все запамятовал?! Неужели, правда, захворал чем-то сильным? Совсем ничего не помнишь?
Взгляд у парнишки дернулся, вдруг став совершенно обычным — чуть рассеянным и немного виноватым.
— Помню, дядя Миша, помню. Почти все помню… Самую малость просто запамятовал, когда мне плохо стало, — проговорил Максим. — Сейчас получше… И дышать легче.
Мужчине сразу лучше стало от этих слов. Облегчение даже какое-то почувствовал. А то и не знай, что думать. Словно подменили парнишку другим человеком. Так смотрел на него, что мурашки по спине бегали размером с кулак. Это, наверное, с волнения ему привиделось.
Парень же одним рывком спрыгнул со стола и стал хищно осматриваться. Взгляд, словно сканер, тщательно прошелся по потолку и стенам, задержался на плакатах по технике безопасности, списку с фамилиями технического персонала. Потом глаза скрестились на зеркале, что висело на противоположной стене.
Он обретает цель
— //-//-
Кодекс Ла Турна, первого интела человечества.
Правило 1. Жизнь — есть растянутое во времени познание, а, значит, цель жизни — приращение нового знания.
— //-//
Со стоянки гимназии, заполненной фешенебельными лимузинами самых известных марок, медленно выруливал старенький Москвич 823-ей серии, давно уже снятый с конвейера и казавшийся здесь гадким утенком среди роскошных лебедей.
У ворот водитель чуть сбавил ход, давая возможность охранной системе считать идентификационное номера автомобиля и проверить его статус. Индикатор сканера, парившего на высоте несколько метров, мигнул наконец зеленым цветом, и ворота начали медленно открываться.
— Не волнуйся, Максимка. Все будет хорошо, — бурчал водитель, то и дело поглядывая в зеркало заднего вида на меланхоличное лицо племянника. — Отоспишься, отъешься, придешь в норму. Сразу сил прибавиться. Ты только матушке своей ничего пока не говори. Она, сердечная, и так места себе не находит…
Юноша же, сидевший на заднем сидении, по-прежнему, ничего не отвечал. Отрешенный, неестественно бледный, он казался безжизненным манекеном, который, словно кто-то для смеха, нарядил в человеческую одежду и посадил в автомобиль. Ни единой эмоции не было на лице, даже жутко немного.
— …Выдюжим, Максимка, — не умолкал дядя, обеспокоенно дергая глазами. — Справимся. Если совсем невтерпеж будет, возьмем с пенсионного счета немного. Слышишь, племяш? Ты только не делай больше так. Кушать обязательно нужно. А как иначе? Сейчас ты растешь… Максимка? Живой? Полежи, полежи, дружок. Отдохни.
Не издав ни звука, тот отвернулся к окну и прикрыл глаза. Руки плетьми вытянулись вдоль тела, чуть согнулись ноги, голова опустилась на подголовник. Заснул, бедняга, вроде. Водитель с облегчение выдохнул: пусть поспит немного, сон сейчас для него — лучшее лекарство.
Только не спал парень: ни в одном глазу сна не было. Вся его неестественная безжизненность была обманчивой, напускной пеленой, за которой скрывалась напряженная работа мысли. Организм, словно погрузился в каталепсию, чтобы ничто его не отвлекало от размышления. Разгладились черты лица, радикально снизился сердечный ритм, не чувствовалось дыхание, мышцы стали теплыми, аморфными. Почти остановились внутренние физиологические и биохимические процессы, погружая человеческий организм в каталептическое состояние. Окажись в этот самый момент рядом медик, ужаснулся бы такому состоянию подростка. Непременно принялся бы вопить про реанимацию, пограничное состояние и опасность смерти.
Это было самадхи, легендарное состояние сверхсосредоточение интелов,
- Крест и полумесяц (СИ) - Руслан Ряфатевич Агишев - Альтернативная история / Попаданцы
- Макушка лета - Маргарита Петровна Мажник - Русская классическая проза
- Подводные лодки типа “Барс” (1913-1942) - Игорь Цветков - Военная техника, оружие
- СКАЛ – альтернатива традиционному стационару - Эдуард Пихлак - Медицина
- Пролог в поучениях - Протоиерей (Гурьев) Виктор - Православие