Травень-остров - Алексей Семенов
- Дата:10.09.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Фэнтези
- Название: Травень-остров
- Автор: Алексей Семенов
- Год: 2000
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но Зорко торопился, ибо на плите этой виделось ему нечто прекрасное и откровенное, и буквицы уж казались ему знакомыми. Пес вертелся у человека под ногами, мешая тому идти, и повизгивал, всячески пытаясь обратить на себя внимание, но Зорко уже подошел к плите, и никто не был в силах задержать его.
Буквицы, что складывали надпись, располагались странно, будто бы шалашом. Вверху стояла лишь одна буквица, под ней было короткое слово, под ним еще два коротких, и так сверху донизу, будто крутая довольно гора с острой вершиной. Буквицы схожи были с теми, каким научили Зорко волшебники-кузнецы, но чем-то все ж отличались. Зорко остановился перед плитой и принялся разбирать надпись в угасающем неизъяснимом свете, от камней под землей исходящем. В свете солнца плита эта представлялась девственно гладкой.
Руны и впрямь похожи были на письмена кузнецов, но дышали еще какой-то неведомой тайной, коя таилась в самом их расположении. Начертание этих рун отличалось от рун Кредне и Лухтаха тем лишь, что были они не ровными или наклонными линиями, лепившимися к черте-стволу, но ветви эти топорщились от ствола в разные стороны, да и сам ствол не всегда был целым, а иной раз укорачивался вполовину. И все ж, думая быстро, словно кто гнал его, Зорко определил, что какая буква значит и как они друг с другом связаны. И тут же, когда свет стал и вовсе призрачным и запутался где-то в корнях травы, венн попытался прочесть надпись, но получалась несусветица. Тогда, склонившись над плитой, ловя очертания букв, над которыми будто вода смыкались сумерки, Зорко попытался читать буквицы не одну за одной, рядами, а снизу, из середины, зигзагом меняя направление, когда достигал основания. И слово лепилось к слову, и, напрягая зрение, едва не водя пальцами по контурам буквиц, он читал и будто слышал внутри себя нарастающий голос, звучащий чем далее, тем более властно:
Не увижу я света, что мил мне.Станет весна без цветов,Воины без короля,Леса станут без желудей,Море ляжет бесплодно,Лжив будет суд у старцев,Станет предателем каждый,Сын обманет отца,Дочь обманет мать,Опустеют холмы,Башни станут огнем.
Едва дошел он до этих слов, как буквицы вспыхнули внезапно ослепительно ярким пламенем, земля будто провалилась куда-то, и Зорко ощутил, что падает в неведомую темноту…
* * *…На черной, словно обугленной земле, где очнулся он, росла жесткая багровая трава и, подсвеченные кровавым заревом на горизонте, торчали облезлые мелколистные кусты. Позади, взметнув к черному непроглядному небу без луны, звезд и облаков зубцы на верхней площадке, возносилась на крутой высокой горе белая вежа. Вся гора, точно муравейник, тысячей глаз пещер и бойниц смотрела на равнину, и лестница-дорога, выстланная досками, словно мостовые в Галираде, обвивала ее, поднимаясь вверх мимо стен и гротов. За горой лежали черные безмолвные холмы, заросшие редким и мелким лесом и кустарником.
Равнина впереди усыпана была крупными валунами, вдали блестели красным отблеском болотца и мелкие озера. Все такой же чахлый кустарник, только лишь росший погуще, да трава — вот и все, что было на этой равнине. Из сумерек раздалось призывное ржание, и застучали копыта. Это была та самая лошадь, что должна была ныне везти в Глесху пустую до времени повозку.
«Со мною провалилась сюда, что ли?» — подумал Зорко.
Да, видно, и провалилась: не все же на земле лошади были серые и с одинаковой упряжью?
И словно в ответ топот копыт донесся с равнины. Вглядевшись пристально, Зорко различил в полутораста саженях одинокого всадника в длинном развевающемся плаще. На поясе у него, оттопыривая полу, висел изрядных размеров меч.
Тут Зорко понял, что и у него из-за левого плеча выглядывает рукоять оружия. Лошадь стояла рядом, переминаясь с ноги на ногу и подрагивая то ли от испуга, то ли от возбуждения. Верхом вельхи не ездили, поэтому ни седла, ни попоны на лошади не было. Венн, однако, легко управился бы с ней и без седла и без упряжи даже, но вот состязаться в беге с большим боевым конем эта лошадь не могла. И Зорко остался стоять на месте, поджидая конного.
Тот приближался стремительно, и уже слышно было, как позвякивает упряжь и еще что-то, должно быть, воинская броня. Всадник, конечно, заметил Зорко и скакал прямо на него. Это был могучий муж с гривой огненно-рыжих волос, заплетенных у висков еще в две тонкие косицы. Лик его был груб и суров, мужествен и бесстрашен. Меж Зорко и всадником оставалось не более двух десятков саженей, как вдруг откуда ни возьмись из-под куста выкатился прямо под ноги вороному какой-то ощетинившийся и рычащий черный клубок и, вертясь вкруг коня, принялся лаять, пытаясь схватить конскую ногу зубами.
Это был пес, уже год сопровождавший венна повсюду.
— Собаку не трожь! — закричал Зорко, но осекся, поняв, что кричит по-веннски.
Однако всадник и не думал напасть на пса. Напротив, он резко смирил бег коня и поехал медленно, так, что пес сразу успокоился.
Остановясь в пяти саженях перед Зорко, могучий человек заговорил первым.
— Кто ты и что здесь делаешь? — спросил он властно.
Грудь воина, скрытая под зеленого цвета рубахой, вздымалась, точно кузнечный мех. Должно быть, скачка была долгой. Язык, на котором говорил всадник, был вельхский, но более резкий и дикий, точно огонь костра на ночном ветру или буря над горами.
— Ничего не делаю, как видишь, — не спустил Зорко. — Скажи, могучий воин, в какой местности оказался я?
То, что перед ним воин из первых, Зорко угадал по золотой шейной гривне, незамкнутой, с головами диковинных зверей на оконечьях, как принято у вельхов, простой золотой серьге в ухе и золотым браслетам. К таким исстари повелось у вельхов обращаться не иначе как «могучий воин». Восходил обычай этот к давним временам усобиц, а то и к еще более ранним.
— Близ башни Тор Туаттах оказался ты, чужестранец, — ответил всадник.
Зорко приметил, что доспех у него не полный, а являет собой лишь пояс из стальных пластин, закрывающий живот. Такие носили и вправду давным-давно.
Говорил воин так, как принято было говорить воинам в тех преданиях, что так любили рассказывать и пересказывать вельхи. Особенно искусно вел эти рассказы о былом Мойертах. Зорко по сердцу был неизъяснимо звучный и странный, то ярый, то вычурный язык сказок о стародавних событиях, но воин говорил на нем так, будто другого не ведал никогда. И Зорко верил этому.
— Скажи, почему же мгла на небе, так что не видно ни звезд, ни солнца? — спросил он.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Манускрипт[СИ] - Елена Руденко - Мистика
- Лихолетье Ойкумены - Лев Вершинин - Исторические приключения
- О себе - Георгий Семенов - Биографии и Мемуары
- Молитвенник Основателя - Нобору Ямагути - Фэнтези
- Путешествие в революцию. Россия в огне Гражданской войны. 1917-1918 - Альберт Рис Вильямс - Биографии и Мемуары