Машина Различий - Уильям Гибсон
- Дата:13.09.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Историческая фантастика
- Название: Машина Различий
- Автор: Уильям Гибсон
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А что она, по-вашему, за женщина?
– Довольно красивая, но вот только, – ухмыльнулся Беро, – холодная, как рыба. Не симпатичная. Типичная англичанка.
– Когда она появится, Беро... – еслиона появится, – вы немедленно удалитесь. – Беро недоуменно вскинул брови:
– Напротив, месье...
– Вы уйдете, Беро. Откланяетесь. – Отмеренная пауза. – Испаритесь.
Накладные плечи коричневого костюма приподнялись.
– Вы скажете кучеру, чтобы он меня ждал, и стенографисту тоже. А как этот стенографист, Беро, у него приличный английский? Мой друг – мой очень хороший друг – месье Арсло заверил меня...
– Да, вполне приличный! И месье... – Беро вскочил так быстро, что едва не опрокинул стул. – Это она!
Женщина, входившая в “л'Юнивер”, выглядела модной парижанкой вполне приличного достатка. Стройная и светловолосая, она была одета в темную шерстяную юбку с кринолином, легкий, того же тона плащ и шляпку, отороченную норкой.
Пока Беро спешно ретировался в глубины кафе, Олифант встал; глаза женщины, очень живые и очень синие, поймали его взгляд. Он подошел к ней со шляпой в руке и поклонился.
– Прошу прощения, – сказал он по-английски. – Мы не представлены, но мне нужно срочно поговорить с вами по очень важному делу.
В огромных синих глазах проступало узнавание. Узнавание и страх.
– Сэр, вы принимаете меня за кого-то другого.
– Вы – Сибил Джерард.
Нижняя губа женщины дрогнула, и Олифант испытал внезапный прилив сильной, совершенно неожиданной симпатии.
– Я – Лоренс Олифант, мисс Джерард. Вы находитесь в большой опасности. Я хочу вам помочь.
– Это не мое имя, сэр. Позвольте мне пройти. Меня ждут друзья.
– Я знаю, что Эгремонт предал вас. И я понимаю, в чем заключалось его предательство.
При звуке этого имени Сибил вздрогнула, и Олифант на мгновение испугался, что сейчас придется бежать за нашатырным спиртом, однако она тут же взяла себя в руки и какую-то долю секунды внимательно его изучала.
– Я видела вас в “Гранде”, – сказала она наконец. – Вы были в курительной с Хьюстоном и... Миком. У вас была рука на перевязи.
– Прошу вас, – сказал он, – присядьте за мой столик.
В противоречии с недавними словами Беро, Сибил заказала себе absinthe de vidangeurна вполне сносном французском.
– Вы знаете Ламартина [146], певца? – спросила она.
– К сожалению, нет.
– Это он его изобрел. “Абсент золотарей”. Я не могу теперь пить абсент по-другому.
Появился официант с напитком, смесью абсента и красного вина.
– Тео всегда его заказывал, и меня приучил, – сказала Сибил. – А теперь вот он... уехал. – Она выпила – красный бокал у красных губ. – Я знаю, что вы хотите увезти меня назад. И не пудрите мне мозги – уж фараонов-то я знаю как облупленных.
– Я совсем не намерен возвращать вас в Англию, мисс Джерард...
– Турнашон. Я – Сибил Турнашон. Француженка по браку.
– Ваш муж здесь, в Париже?
– Нет. – Сибил открыла граненый стальной медальон, висевший у нее на черной ленточке, и показала Олифанту дагерротипированную миниатюру красивого молодого человека. – Аристид погиб под Филадельфией, в этом кромешном аду. Он сражался на стороне Союза добровольцем. Он был самый настоящим, не такой, каких придумывают клакеры...
Сибил смотрела на крошечное изображение с неподдельной грустью, хотя Олифант догадывался, что она и в глаза не видела Аристида Турнашона.
– Насколько я понимаю, это был брак по расчету.
– Да. А вы приехали, чтобы увезти меня назад.
– Нет, мисс... Турнашон. Нет.
– Я вам не верю.
– А нужно верить. От этого зависит очень многое, и не в последнюю очередь ваша собственная безопасность. С тех пор как вы покинули Лондон, Чарльз Эгремонт стал очень влиятельным, очень опасным человеком. Столь же опасным для благополучия Великобритании, сколь он, без сомнения, опасен для вас.
– Чарльз? Опасен? – чуть не расхохоталась Сибил. – Да не может быть!
– Мне нужна ваша помощь. Отчаянно нужна. Столь же отчаянно, как вам нужна моя.
– А она мне точно нужна?
– Эгремонт сосредоточил в своих руках большие силы, целые правительственные службы, способные без труда настичь вас и здесь.
– Вы имеете в виду всю эту шайку-лейку, секретных агентов и так далее?
– Более того, я должен вам сообщить, что даже сейчас все ваши действия отслеживаются, по меньшей мере, одним тайным агентством имперской Франции...
– Это что, из-за Теофиля?
– Похоже, что так.
Она прикончила свое жутковатое пойло.
– Милый Теофиль. Такой хороший и такой глупый. Вечно в этой своей алой жилетке, и безумно талантливый клакер. Я отдала ему те хитрые карты Мика, и он был ужасно добр ко мне. Выкрутил мне брачное свидетельство и французский гражданский индекс – щелк, щелк, и готово. А потом мы должны были встретиться с ним вечером, как раз здесь...
– И..?
– Тео так и не пришел. – Сибил опустила глаза. – Он все хвастал, что нашел игорный “Модус”. Обычный для клакеров треп, но у него это было как-то слишком уж серьезно. Кто-то мог ему и поверить. Глупо было с его стороны...
– Он когда-нибудь говорил с вами о вычислительной машине “Великий Наполеон”?
– Об этом чудище? Да парижские клакеры, они все только о нем и говорят. Совсем ребята свихнулись!
– Французские власти полагают, что его испортил Теофиль Готье. Перфокартами Рэдли.
– Так, значит, Тео, он мертв?
– Да, – кивнул после некоторой запинки Олифант. – Скорее всего.
– Звери проклятые. – Лицо Сибил мучительно искривилось. – Это кем же надо быть, чтобы сцапать человека и никому ничего не сказать, чтобы он исчез, как кролик в цилиндре фокусника, а все его близкие думали, беспокоились, страдали – и не могли ничего узнать. Это низко, подло!
Олифант не решался посмотреть ей в глаза.
– В этом Париже такое случается сплошь и рядом, – продолжала она. – Послушать только, о чем шутят клакеры... И Лондон, они говорят, ничем не лучше. И еще они говорят, что это радикалы угробили Веллингтона. Что саперы спелись с радикалами и прорыли туннель под этот ресторан, а потом главный сапер своими собственными руками забивал порох и поджигал запалы... Ну а потом радикалы свалили вину на таких людей, как...
– Ваш отец. Да. Я знаю.
– И зная это, вы просите меня довериться вам. -В ее взгляде был вызов и, быть может, давно похороненная гордость.
– Зная, что Чарльз Эгремонт предал вашего отца, Уолтера Джерарда, практически убил, что он предал также и вас, смешал с грязью в глазах общества. Да, я должен просить вас довериться мне. В обмен я предлагаю вам полное, окончательное и практически мгновенное уничтожение политической карьеры предавшего вас человека.
Сибил снова опустила глаза и задумалась.
– А вы сможете? – спросила она наконец.
– Это сделаю не я, а ваши показания. Я стану лишь инструментом их передачи.
– Нет, – покачала головой Сибил, – если я обвиню его публично, то тем самым подставлюсь. Вы же сами сказали, что Чарльз – не единственный, кого мне следует бояться. Я ведь была в “Гранде” той ночью, помните? А у мести длинные руки.
– Я не предлагаю вам обвинять его публично. Хватит и шантажа.
Глаза Сибил смотрели сквозь Олифанта, куда-то в далекое прошлое.
– Они были очень близки, Чарльз и отец, или только так казалось... Возможно, если бы все сложилось иначе...
– Эгремонт не в силах забыть о своем предательстве. Это зерно постоянного раздражения, вокруг которого формируется вся его порочная политика. Ваша телеграмма гальванизировала чувство вины – и ужас перед тем, что выйдут на свет его прошлые пролуддитские симпатии. Теперь он пытается укротить зверя, взяв себе в союзники политический террор. Но мы с вами его остановим.
В синих глазах появилось странное спокойствие.
– Мне хочется верить вам, мистер Олифант.
– Я обеспечу вам полную безопасность, – сказал Олифант, удивляясь глубине своего чувства. – Оставаясь во Франции, вы будете жить под защитой могущественных друзей, моих коллег, имперских агентов. Нас ожидает фиакр и стенографист, который запишет ваши показания.
В задней части кафе одышечно захрипел маленький пневматический панмелодиум. Обернувшись, Олифант поймал взгляд мушара Беро, который курил голландскую глиняную трубку в компании оживленно чешущих языком кинотропистов.
– Мадам Турнашон, – сказал Олифант, поднимаясь, – могу я предложить вам руку?
– Она у вас уже зажила, да? – Сибил встала в шорохе кринолина.
– Совершенно, – ответил Олифант, вспоминая Эдо, полумрак, молниеносный удар самурайского меча. Он пытался утихомирить того парня стеком.
Сибил взяла Олифанта под руку, и он повел ее к выходу, осторожно огибая гризеток, поднятых на ноги машинной музыкой панмелодиума.
Навстречу им в кафе ворвалась девушка, ее голые груди были вымазаны зеленым, с талии свисали угловатые куски медной фольги, похожие на листья финиковой пальмы, аппроксимированные кинотропом. За девушкой следовали двое парней, одетые – вернее сказать, раздетые -аналогичным образом; Олифант совершенно растерялся.
- Незримые тропы - Владимир Силкин - Поэзия
- Деревянные дома, бани, печи и камины, гараж, теплица, изгороди, дачная мебель - Юрий Шухман - Хобби и ремесла
- Травматические повреждения мягких тканей челюстно-лицевой области. Клиника, диагностика и лечение - Тимур Самедов - Медицина
- Собрание сочинений в 14 томах. Том 5 - Джек Лондон - Классическая проза
- У нас в саду жулики (сборник) - Анатолий Михайлов - Русская современная проза