Бумажный тигр (II. - 'Форма') - Константин Сергеевич Соловьев
- Дата:20.08.2024
- Категория: Городская фантастика / Мистика
- Название: Бумажный тигр (II. - "Форма")
- Автор: Константин Сергеевич Соловьев
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Прежде чем приступить к разработке плана побега, нам всем надо в полной мере осознать одну вещь. Свободу дарит не инструмент, а понимание того, когда, как и против кого его применить. Напильник из лучшей закаленной стали, веревочная лестница и острый кинжал станут не ключом к спасению, а бесполезным балластом, если человек, который держит их в руке, не сознает своего положения и не имеет плана действий.
Эдмон Дантес годами рыл подкоп не потому, что ему надоело играть в самому с собой в шарады, а потому, что он точно знал, где находится путь к спасению и какие преграды находятся между ними. Жан-Анри Латюд[7] использовал дымоход и хитроумные самодельные лестницы, чтоб покинуть негостеприимную Бастилию – он тоже хорошо сознавал свое положение. Хитроумному обольстителю Джакомо Казанове потребовались познания в психологии, Библия и заточенная пика[8] – этот небогатый инструментарий в итоге привел его к свободе. Каждый из этих отважных беглецов, реальных и вымышленных, знал, что ему противостоит и, соответственно, мог выбирать необходимый для себя инструмент.
- Ха. А наш Доктор, оказывается, не дурак болтать, - Поэт усмехнулся кислой винной усмешкой, - Скажите, вам не доводилось выступать в Национальном союзе студентов в девяносто третьем?..
- Не время для сарказма, Ортона, - оборвал его Пастух, на лице которого беззвучно надувались и пропадали большие как каштаны желваки, - Пока что Доктор совершенно прав. Прежде чем пускаться на какие-то действия, нам надо определить, что нам противостоит.
Тонкие пальцы Графини, высвобожденные из глухих перчаток, тонко хрустнули суставами.
- Остров! – приглушенно произнесла она, - Вот в чем кошмар нашего положения. Нам противостоит даже не Канцелярия с ее хищными крысами, не шпики в штатском, не соглядатаи и не бесчисленные чудовища. Нам противостоит остров – весь Новый Бангор вплоть до последней песчинки.
Доктор Генри счел необходимым одобрительно кивнуть ей. Она определенно стала ощущать себя более свободно. Они все стали.
- Совершенно верно. Остров. Воплощенный Левиафан. Уверен, каждый из нас превосходно знает устройство нашей темницы, как заключенный знает наощупь контуры всех кирпичей в своей камере. Но это лишь физическое воплощение. Его сила зиждется не в стальных прутьях и не в камне. Она везде. А значит, первым шагом к пониманию нашего истинного положения станет понимание того, чего она от нас ждет. Вот с чего стоит начать.
Пастух, очнувшись от задумчивости, недоуменно уставился на него.
- Чего ждет? – он несколько раз озадаченно моргнул, - В каком это, черт возьми, смысле?
Доктор Генри заставил себя сохранять спокойствие. То спокойствие, которое много лет предохраняло его от скепсиса, оскорблений и нападок зрителей. То, которое он сделал частью себя.
- Существо, которому мы дерзнули бросить вызов, это не обычный убийца или садист-психопат, мистер Тармас. Будь оно таковым, с удовольствием расправилось бы со своими жертвами, едва лишь те, обескураженные и смущенные, впервые ступили на проклятую землю. Уничтожило бы, сожрало, скормило своим монструозным прислужникам или самих превратило в чудовищ… Однако Он терпелив. Необычайно терпелив. Каждому своему гостю он отпускает срок, прежде чем сделать его подданным Нового Бангора, подчиненным ему разумом и телом. У каждого этот срок свой. Мне приходилось знать людей, которые оставались гостями острова на протяжении многих лет. Знал и тех, кто сгорали в считанные дни. Срок всегда есть. У каждого из нас. Всегда.
Он обратил внимание на то, как отвела взгляд Графиня. Как скрипнул зубами Пастух. Как расслабленно болтающий ногой Поэт затвердел в своем кресле, словно обратившись пугалом – тощим скелетообразным существом, на которое кто-то натянул потрепанный костюм. Даже Архитектор, беззвучно шевеливший губами и выводивший по столешнице пальцем закорючки, растерянно захлопал выцветшими старческими глазами.
Они знали это. Еще до того, как приняли приглашение разделить участь клуба «Альбион». Знали, что каждому из них отпущен свой срок – тот временной промежуток, который Он милостиво дарит своим новым гражданам, прежде чем распорядиться ими по своему усмотрению, как полноправной собственностью.
- Значит, он ждет, - негромко и веско произнес доктор Генри, - Дает время. Вот первая наша задача, господа. Понять, что он такое и почему дает этот срок. Мне кажется, в глубине души каждый из вас имеет мнение на этот счет. Объединив эти мнения, мы можем оказаться на шаг ближе к избавлению. Осознать, с чем столкнулись. Понять внутреннюю суть нашей темницы. Кто-то… кто-то хочет высказаться?
Они молчали. Долго, не глядя друг на друга. Пока наконец Архитектор, досадливо цыкнув зубом, не поднял тощую руку.
- Я самый старший из присутствующих здесь, наверно, будет справедливо, если я возьму слово первым.
- Будьте добры, мистер Уризель, - с облегчением произнес доктор Генри, - Охотно выслушаем ваши предположения.
Бывший инженер-архитектор решительно поднялся, выпростав из-под стола фалды ветхого пиджака.
- Я хотел сказать… Кхм. Конечно, это все в порядке теории, но… Словом, будь что будет, а я скажу, - он набрал воздуха в узкую грудь, - Он – это никакое не чудовище.
Кажется, в тишине хмыкнул Поэт. Доктор Генри даже не посмотрел в его сторону. Сейчас его интересовал не он.
- Поясните свою мысль?
Архитектор приосанился, словно очутившись в знакомой обстановке.
- Охотно. Та могущественная сила, которую мы прозвали Левиафаном, вовсе не злокозненный злоумышленник, которому нравится истязать своих пленников. Мы сами убедили себя в этом, точнее, это сделало наше субъективное сознание, привыкшее иметь дело с нам подобными, но бессильное объять непривычную для себя величину. И я повторяю, Он – не чудовище!
- А кто? – буркнул Пастух, неприязненно глядя на него, - Быть может, Дух прошлого Рождества[9]?
- Сила, - Архитектор прикрыл глаза дряблыми веками, отчего это слово прозвучало еще более торжественно, - Сила, которую мы безосновательно облекли личностью и мотивами, своим воображением создав из нее подобие сказочного дракона или библейского морского змея - как вам угодно... Левиафан – это парадокс невообразимой сложности, порожденный локальным искажением пространства-времени. Вообразите себе точку на карте, в которой, подчиняясь невидимому силовому полю, фундаментальные физические законы начинают закручиваться и искажаясь, переплетаясь подобно ботиночным шнуркам. Точку, в которой закон Дальтона становится таким же бессмысленным, как бормотание уличного попрошайки, а законы термодинамики перестают означать вообще что бы то ни было. Наша тюрьма – это точка искажения, в которой все сущее переплетено, перепутано и переустроено на непривычный нам манер.
- Вселенский хаос? – осведомился доктор Генри, единственный из сидящих за столом,
- Эхо мёртвого серебра (СИ) - Шавкунов Александр Георгиевич - Фэнтези
- Пролог в поучениях - Протоиерей (Гурьев) Виктор - Православие
- Бешеный "тигр" - Сергей Жемайтис - О войне
- Заговорщики в Кремле. От Андропова до Горбачева - Владимир Исаакович Соловьев - Публицистика
- История России с древнейших времен. Том 12 - Сергей Соловьев - Образовательная литература